Глава 3. Птичка
— Арви, — шепчет мне брат, а я застываю в ужасе, глядя на его разбитые окровавленные губы.
— Льен! — не успеваю дать себе отчет, как хочу кинуться к нему.
— Не стоит, — раздается мне вслед.
Конечно!
Эрдару Льен никогда не нравился. И, честно говоря, я знала, что муж вежлив с ним лишь потому, что это важно для меня. Ведь, если положить руку на сердце, Льен не по крови мне брат, а названный.
Никакого статуса у него нет, но мы с ним с пеленок вместе, и потому видеть его в таком болезненном состоянии выше моих сил.
Пухлая губа разбита, над темной бровью Льена запеклась кровь, а на высоких скулах ссадины.
— Что ты сделал с ним? Чудовище! — рычу на мужа, бью ему в грудь, наплевав на то, что за подобное отношение к королю мне руку должно отсечь, но он и не король.
Он узурпатор, которого я ненавижу всем своим сердцем!
И этот узурпатор тут же хватает меня за запястья, и награждает таким взглядом, что проще умереть, чем выдержать.
— Арви! — пугается брат, дергается, что есть сил, чтобы вырваться к нам, но держат его крепко.
Зато Эрдар отпускает меня.
— Не глупи, — со злостью в голосе предупреждает он, а затем ступает на шаг вперед, закрывая собой обзор.
Теперь вместо брата я вижу лишь широкую черную спину дракона, но тот взгляд, брошенный Эрдаром в Льена, который едва успеваю заметить, врезается в память.
Это не просто былая неприязнь, это настоящая ненависть!
— Докладывайте. — строго приказывает Эрдар.
— Слушаемся, Ваше Величество! — склоняют голову стражники перед тем, кого нужно называть преступником, а не Величеством.
Ещё вчера они служили моему отцу, а сегодня… предатели!
В их в лицах нет ни капли сожаления, их никто не принуждает, они рады выслужиться перед Эрдаром. Горды собой.
— Он хотел бежать, замаскировавшись в прислуги! Мы поймали его у покоев принцессы! — отчитываются бравые молодцы.
Только вот говорят они бред.
Они поймали брата не там, откуда легко сбежать. У моих комнат скорее тупик, потому я и бежала оттуда, но попала в лапы Аслы. И Эрдар об этом тупике, потому и смотрит сейчас на Льена так, что одним взглядом испепелить может.
А брат лишь усмехается, выплевывая кровь на покрытый пылью и обвалившейся штукатуркой мраморный пол.
— Ты не пострадала, птичка? — говорит он мне с улыбкой точно так же, как в детстве.
В какие только передряги мы не попадали. Я тряслась от ужаса в ожидании от нагоняя от папы, а он вечно со своим “все в порядке, птичка”.
Вот и сейчас мы оба стоим на пороге смерти. На глазах напрашиваются слезы, но вдвоём не так страшно.
Эрдар свирепеет.
— Увидите его! — рычит так, что стены, точнее то, что от них осталось после взлома боокирубщих магию печатей, идут дрожью.
— Есть! — подпрыгивают воины, а Льен кидает в меня такой взгляд, будто бы прощается.
Нет! Я не позволю его увести! Не позволю убить!
— Стой! Что ты задумал? Что ты с ним сделаешь? — кидаюсь к мужу, и вижу как его злит моя непоркость. Как его злит то, что я говорю о Льене.
Не знаю, что между ними произошло, но теперь уверена, что эта ненависть не без причины.
Эрдар ни слова не говорит, но я кожей ощущаю его неумолимо нарасиающую ярость.
— Не ты должна меня защищать, принцесса, а я тебя. Пригнись, птичка, — окликает брат.
Едва обернувшись, замечаю в его руках, освободившихся от пут, светящийся камень.
— За смерть короля! — выкрикивает Льен, когда из артефакта вырывается ярко-желтая вспышка.
Что? Отец убит?!
Столбенею в ужасе, видя как в воздухе стрела образовывается и летит в генерала, а чувство, будто она только что насквозь пронзила меня.
Мой папа мертв?
Эрдар молниеносно отбивает атаку, а затем наматывает на пальцах другое смертельно опасное! Черные искры!
— Нет! — в ужасе выкрикиваю я, и не успев дать отчет собственным действиям, цепляюсь в эту самую руку, чтобы остановить, но поздно.
Вспышка впивается в мое тело тысячей острых осколков стекла. Не могу дышать…
— Арви!
Темнота… такая густая, холодная темнота.
Голоса исчезают. Ускользают даже чувства. Я будто тону в мягком облаке, а затем вдруг слышу:
— Ваше Высочество! Ваше Высочество! — звучит звонкий женский голос, так похожий на мою прелестную Иви.
— Ваше Высочество! Если вы сейчас же проснетесь, мы не успеем на прием! — сердится пуще прежнего Иви. Я даже представляю себе ее лицо в этот момент.
Какой же интересный сон. Погодите, или это не сон?
Распахиваю глаза, упираюсь взглядом в белоснежный, нетронутый ни каким сражением потолок, а затем перевожу ошарашенный взгляд на ту, кто меня будил.
В самом деле моя Иви!
Но как это возможно?