Глава 6
Захар не вернулся домой. Оно и не удивительно — он всегда так делал: исчезал после ссоры, а через неделю появлялся, будто ничего и не случилось. А я, глупая, радовалась возвращению мужа, прятала слезы и крутилась вокруг, воспринимая это как шанс сблизиться с ним.
Но сейчас, вместо привычной злости, чувствую облегчение. Видимо, это и есть то самое полное опустошение.
Еще один день провожу в постели, пропитанная запахом этого дома. Не могу назвать его своим, потому что никогда не чувствовала себя здесь хозяйкой. Скорее соседкой, экономкой, гостьей, но не хозяйкой.
Понимаю, что нужно выбираться из этого состояния, но я так устала. Закрываю глаза и проваливаюсь в пустоту.
Слышу шаги, и по телу пробегает волна паники. Пусть уйдет, пожалуйста. Пусть оставит меня в покое.
Мужчина ложится рядом, и у меня замирает дыхание.
Уходи, пожалуйста, уходи туда, откуда пришел.
Отползаю дальше, слышу тяжелый вздох. Наверное, он не ожидал этого. А мне становится еще хуже. Не от него — от себя. Потому что захлебываюсь в собственном отвращении.
Потому что глупая …. Потому что раньше, стоило ему оказаться в постели, бросалась к нему с поцелуями. Редкие моменты, когда Билецкий решал спуститься со своего пьедестала ко мне.
Очередная манипуляция. Сначала убивал, потом воскрешал. Бросал жалкие крохи внимания, чтобы предотвратить очередную бурю с моей стороны. И я с радостью подчинялась. Знала, что он ложится со мной после нее, но мне было все равно. Почему-то я упрямо верила, что смогу добиться своего.
Злилась сначала на него, потом на нее. Но имею ли я право злиться на ту, чье место, возможно, занимаю? Почему я годами проклинаю незнакомую мне женщину, упиваясь собственным бессилием?
Не выдерживаю, слезы прорываются наружу. Ничего, кроме отвращения, я к себе уже не чувствую. Пытаюсь погасить истерику, но тщетно. Сердце с бешеной скоростью падает в пропасть.
Чувствую неожиданное прикосновение. Легкое поглаживание по плечу. Видимо, снова думает, что этого будет достаточно. Бросает кость, как собаке на цепи, а я мысленно отсчитываю секунды до конца мучения.
Отползаю еще дальше. Вжимаюсь в стену, будто хочу с ней слиться и исчезнуть.
Уходи, пожалуйста, уходи…
Но разве я могу ему это сказать? Я же не имею никаких прав в этом доме, и Захар доказывал мне это снова и снова, пока наконец не научил.
— Юль, ты меня слышала?
А ты разве что-то говорил?
В уши будто вату напихали. Но лучше кивнуть. Возможно, такой ответ его устроит?
— Что я сказал? Повтори.
О боже, откуда мне знать?
Звонок телефона разрывает тишину.
Не знаю, кто мой спаситель, но даже если это она, я ей очень благодарна. Захар громко выругался и поднялся. Взял телефон и вышел из комнаты, чтобы я не слышала. Наверное, точно она. Но мне уже все равно… правда.
За дверью слышу, как его голос переходит в крик. Ссора. Неважно, с кем.
Мне это уже не важно.
Лежу неподвижно, вглядываясь в темноту.
Слышу, как возвращается. Тяжелые шаги раздаются, как гром.
Опять что-то говорит, но не могу разобрать. Я почти засыпаю. Его слова — лишь шум, ненужный и раздражающий. Сознание отключается, защищая от очередного удара.
— Ты слышишь меня?
– Да, — с трудом выдавливаю из себя. Сосредотачиваю взгляд на темном пятне на потолке.
– Хочешь меня свести с ума?
— Нет, Захар, — отвечаю спокойно, — Я хочу жить. Без тебя.
Останавливается, нервно глядя на меня. В глазах вижу страх — страх потерять контроль над собой. Открывает рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого резко поворачивается и выходит из комнаты, хлопая дверью. Я остаюсь одна в тишине, чувствуя, как воздух вокруг становится легче.