Глава 3
Люциан Драгон
Если твоя жизнь в какой-то момент превратилась в драконий навоз, глупо рассчитывать, что за один день все изменится. Глупо, но он попался. Потому что действительно поверил в то, что к нему могла прийти Лена, что ей не все равно. Поэтому же сейчас, направляясь в гостиную в доме Драконовых, он пребывал в оглушенном состоянии. Примерно в таком же, в каком пребывал, после того как его долбануло боевым заклинанием на полигоне, а он не совсем корректно рассчитал параметры щита. Наверное, так было лучше: анестезия ему сейчас была просто необходима, и вот такое вот состояние отключало все, что в нем еще отключалось.
В частности, осознание того, что на самом деле произошло.
Память об этом.
Чувственные ощущения обладания самой желанной женщиной в мире… которая оказалась вовсе не той.
София Драконова, то есть Соня Драконова, или кто она там, вошла в гостиную уже в академической форме. Вся такая идеальная, как обычно, и первым ее вопросом было:
— Ты же должен быть в гарнизоне?!
— Я тоже рад тебя видеть, — Люциан потер переносицу. — Давно ты знаешь, что в теле твоей подружки живет две личности?
— Что?
Драконова выглядела ошарашенной. Настолько, что впрямь подозревать ее в классной актерской игре, но… нет. Они слишком долго дружили, и сейчас Люциан понимал, что она тоже не знала. Ее лучшая подруга тоже об этом не знала. А кто знал? Ну тут и так все понятно. Привет, Валентайн Альгор.
— Ничего. Веселенькая информация, правда? — Люциан тяжело упал на диван.
Голова шла кругом, но не буквально. К счастью.
Соня приблизилась, присела на краешек дивана рядом с ним.
— Что произошло, Люциан?
— О-о-о-о, что произошло… — поймав себя на грани смешка, Люциан проглотил сарказм и улыбку. — Мы переспали.
— С кем? — Глаза у Драконовой стали еще больше.
— С Ленор. Которая в теле Лены. Хотя вообще-то все наоборот, но драх его знает.
Какое-то время Соня просто моргала, и он позволил ей помолчать. В конце концов, в нем тоже не осталось слов, когда он узнал правду. Вот эту вот правду — о том, что все, что говорили любимые губы вчера: «Не уезжай, останься, ты мне нужен…» — оказалось словами дурной девчонки, которую он никогда не воспринимал всерьез. Но главное, что он так хотел верить в то, что у Лены к нему тоже есть чувства, что готов был поверить даже в эту фальшивку. В то, что она действительно уйдет от Альгора, что она все обдумала, что ей наплевать на все проблемы, что она не хочет его терять.
Ее тело в его руках так откликалось на ласки, было таким податливым, а еще настолько желанным, что он просто потерял голову. Утром нашел, правда. С отрезвляющими словами: «Это была не я!»
— То есть как? — переспросила Соня осторожно, когда пришла в себя.
— А я знаю? — Люциан запустил пальцы в отросшие волосы. — У вас же все, к драхам, невероятно сложно. Она сказала, что Ленор все еще жива. И что именно она заявилась ко мне вчера вечером.
— О-о-ох, — только и сказала Драконова.
Да уж. Примерно так же можно было бы выразить и его чувства, но Люциан промолчал. Ему хватило звенящих в ушах собственных стонов и рычания, стонов выгибающейся под ним девушки, которые до сих пор эхом били по сердцу.
— А… Лена? Что с ней? Где она?
— Где-где… где она может быть? Валентайн Альгор ее трахает, вот там она сейчас и…
— Люциан! — голос Сони прозвучал жестко, как пощечина. — Ты блин хотя бы раз можешь подумать о том, что больно не только тебе? Ей тоже больно!
— Ей?! — он усмехнулся, подавив внутри детский вопрос: «А кто подумает обо мне?» — Учитывая, как легко она меня послала и попросила открыть портал…
— Окей. — Соня сложила руки на груди, сверкнув глазами. — А что бы сделал на ее месте ты?
— На ее месте?
— Ну да. Представь, ты проснулся рядом с девушкой, ничего не помнишь… а нет, давай лучше так. У тебя отношения с лучшей из девушек, которую только можно представить, а просыпаешься ты рядом с другой, при этом нифига не помнишь.
— Как-то раз я так проснулся с тобой.
Соня закатила глаза, а Люциан сжал кулаки. Неизвестно, что царапнуло больше — вот это вот «с лучшей из девушек» — значит, и Соня считает Альгора наилучшим для Лены вариантом, или то, что он опять оказался крайним.
— Знаешь, София, — сказал он, поднимаясь. — Изо всех друзей, которые у меня были, остались только сестра и ты. Но Нэв еще слишком мала, чтобы с ней говорить о таком, а к тебе я пришел не то чтобы за поддержкой. Просто поговорить. Мне совсем точно не нужно было слышать, что я опять думаю только о себе, даже если это так. Хотя бы раз, хотя бы от кого то, просто всего лишь раз мне нужно было услышать: «Люциан, я с тобой». Но это, судя по всему, не про меня. Или не про нас.
— Считай, что я плохая подруга, — Соня поднялась вслед за ним, — но у Лены очень непростая ситуация. Я, если честно, не могу даже представить, что она сейчас чувствует. И если бы ты, Люциан, задавался такими вопросами, если бы ты хоть раз задал такой вопрос ей — потому что за всей ее защитой она удивительно нежная и бесконечно добрая — возможно, сейчас тебе не пришлось бы ревновать к Валентайну Альгору. Насчет хотя бы раз — ты можешь прийти ко мне всегда, а не раз. Но я не собираюсь выбирать между вами и принимать чью-то сторону. То, что вы там наворотили вместе — не мое дело. Я готова тебя поддержать, но я не готова слушать грубости в отношении Лены. Точно так же, как я не стану слушать, если она вздумает обругать тебя. Вы оба дороги мне, понимаешь?
Она помолчала, словно подбирая слова, а после продолжила:
— Мне жаль, что все получилось так, как получилось. Но думать о чувствах других — это важно. Даже когда очень больно. Особенно если эти другие тебе дороги.
Люциан хмыкнул.
— Спасибо за лекцию, но мне пора. Я и так опоздал на построения.
— Мог не опаздывать, — жестко ответила София.
И он, пренебрегая всеми правилами этикета, просто открыл портал из драконовской гостиной к себе. А после, подхватив сумку с вещами — туда, где должен был пройти ближайший год его жизни минимум. Туда, где не будет ни Лены, ни Альгора, ни даже этой драховой моралистки с ее советами. Пусть они все здесь дружно разбираются сами. Со всем.
А с него хватит.
Лена
Из хороших новостей: я получила зачет по технике создания плетений быстро и без дополнительных вопросов. Видимо, магистр Тулли проникся моими последними приключениями и решил надо мной не издеваться. А это он еще про Ленор не знал! Сдается мне, тогда вообще посмотрел бы умильно и спросил: «Деточка, как ты с этим живешь?»
Честно говоря, я сама не представляла, как я с этой живу! Точнее, как мне с ней дальше жить. Где я себя найду в следующий раз? В чьей постели? Но думать об этом и в принципе жить дальше не представлялось возможным, поэтому я старалась не думать. Поэтому в моей голове творился бродячий цирк из серии: думать о чем угодно, только не о случившемся ночью. Не о том, что я шарахнулась от прикосновений Валентайна, и что это может повториться.
А-а-а-а-а-а!
— Лен?
Я сидела в парке на скамеечке, а от неожиданно выпрыгнувшей на дорожку Сони (ну ладно, она наверное просто подошла, а я не заметила) дернулась.
— С утра была Лена, — буркнула я.
Совершенно не вовремя, как это всегда бывает, разом нахлынуло все. В частности то, что Соня даже не навестила меня после того, что случилось. Вот не верю я, правда, что она не в курсе была! Поэтому вместе с раздражением неожиданно проснулась какая-то нездоровая злость.
— Если верить Люциану, с утра ты была не Лена. Можно? — она кивнула на скамейку, а я похолодела.
В моем плане с зельем Пулиджа и ночевкой у Макса был один существенный прокол: Люциан Драгон. Тот самый, который шантажировал меня встречами с братом. Тот самый, который спас мне жизнь. Не парень, а сплошное противоречие на ножках. Но вот то, что Соня уже в курсе…
— Рада, что тебе доложили, — вместо того, чтобы пригласить ее сесть, я резко вскочила, но Соня перехватила меня за руку.
— Лена, прости. Прости, пожалуйста, — сдавленно произнесла она. — Ты была права. Я не сумела справиться с тем, что произошло, и злилась на всех, в том числе на тебя. Я должна была прийти к тебе, когда узнала о Хитаре и обо всем… но мне было очень плохо. Очень отвратно. Я не знаю, как описать то, что со мной творилось, но это не оправдание. Потому что о тебе я совсем не думала. Пожалуйста, давай вместе это решим. Я не хочу, чтобы мы отдалились вот так.
Я сделала пару глубоких вдохов и выдохов.
— Да, знаешь, мне тоже было очень больно, когда я пришла в себя и не увидела тебя рядом.
— Я знаю. Поэтому и прошу прощения. За то, что во мне не осталось сил просто тебя навестить. — Соня разжала пальцы. — Люциан не доложиться ко мне пришел. Он пришел, потому что ему было больно. Не знаю, в курсе ты или нет, но он без ума от тебя, и он чуть не рехнулся, когда узнал, что к нему явилась не ты, а Ленор. Господи… я даже такое умудрилась прозевать.
Она приложила ладони к щекам и села, абсолютно потерянная, а я, вспомнив, с чего это все началось, опустилась рядом с ней.
— Сумасшедший мир, — сказала, запрокинув голову и глядя на кружащиеся под порывами ветра лепестки. Местная яблоня была больше похожа на сакуру, хотя цвет лепестков — между фуксией и сиренью, был не похож вообще не на что. Высоченное небо, раскаленное до теплой голубизны солнцем, взрезали башенки Академии. — Вот так, со стороны посмотришь — сказка сказкой. А на деле полная жесть.
— Ну, все не так уж критично, — Соня улыбнулась.
— Может быть. Но мне жизненно важно отрефлексировать темные моменты через сарказм.
Подруга фыркнула. Поддалась моему примеру, откинулась на спинку скамейки и тоже запрокинула голову.
— Знаешь, я не представляю, что бы я делала, если бы не нашла тебя. Спасибо Жоффрею де Пейраку.
— Спасибо Жоффрею де Пейраку, — эхом отозвалась я.
Мы одновременно повернулись и посмотрели друг на друга.
— Мир? — спросила Соня.
— Мир, — ответила я. — Если только ты больше не будешь играть в Отморозко.
— Не буду. Обещаю.