Глава 4
Арина
«Нет, только не полиция. Только не это, прошу!..»
Меня уже не трясет как вначале, когда четверо подонков вдавливали в кровать мои руки и ноги своими грязными липкими лапами.
Но время от времени тело сотрясает мелкая дрожь, и чтобы это было не так заметно, обхватываю себя руками за плечи.
За тем, что происходит дальше, наблюдаю безучастно, сил не осталось ни на чувства, ни на эмоции.
Энергетически я на полном нуле, все отняло сопротивление. Как держусь на ногах, сама не понимаю. Напоминаю себе безвольную тряпку. Грязную половую тряпку.
Никогда в жизни не чувствовала себя такой размазанной. Раздавленной.
Если бы я могла адекватно реагировать, наверное истерически хохотала от того, как моих мучителей до смерти напугал этот хмурый мужчина с пистолетом. Они испугались больше чем я, и от этого меня реально тошнит.
Моего спасителя зовут Демид. Красивое имя, мужественное. Рассмотреть, какой он, не могу. Картинка перед глазами плывет, не получается сфокусироваться. А еще боюсь встретиться с ним взглядом, чтобы не сгореть от стыда.
Он видел, как я лежала с широко разведенными ногами, сдвинутым в сторону бельем, стянутым верхом платья и торчащей наружу голой грудью. Как эти подонки шарили руками по моему телу. Как меня трогали.
Лучше бы я умерла.
Бортников его назвал ликвидатором. Я не очень поняла, что это значит. Сейчас слова вообще плохо воспринимаются, отскакивают, как теннисные мячики от стенки.
Но когда понимаю, что Демид хочет вызвать полицию, как включаюсь. Поднимаю на мужчину полные мольбы глаза и беззвучно кричу:
«Не надо… Пожалуйста…»
Наверное, я научилась передавать мысли на расстоянии, потому что мой спаситель смотрит на меня долгим, пронизывающим взглядом. Затем его рука с телефоном медленно ползет вниз.
Выдыхаю с облегчением. Не представляю, что меня в таком виде увезут в участок. Что придется рассказывать, как все было, чужим незнакомым мужчинам.
Себя не вижу, но представляю, как жалко сейчас выгляжу. Запекшаяся кровь, треснутая губа. Потекший макияж, взлохмаченные, спутавшиеся волосы. Платье так измято и растянуто, что годится только для помойки.
Я и сама сейчас ничем не лучше бомжихи с помойки. Если в таком виде меня увидят сотрудники отеля, точно умру от стыда.
А из полиции наверняка позвонят отцу, и это меня пугает больше всего. Потому что как настоящий отец он должен сорваться, бросить все и прилететь домой. Наказать обидчиков, заступиться за единственную дочь. Меня.
Только после слов Руслана внутри зреет уверенность, что ничего этого не будет. Заранее представляю, как папа хмурит брови, играет желваками, слушая мой сбивчивый рассказ. Выдерживает паузу, затем говорит с нотками упрека в голосе:
— А теперь давай посмотрим на ситуацию объективно. Ты приехала на пьянку с малознакомой девицей, поднялась в номер, полный пьяных и обдолбанных парней. О чем ты думала, дочь? Как ты могла так подставиться и подставить меня? А теперь ты ждешь, чтобы я поставил под угрозу все, что выстраивал все эти годы?
Дальше начнет перечислять, какие его связывают отношения с отцом каждого из этих пятерых. Все закончится тем, что я стану испытывать жесточайшее чувство вины, возможно даже попрошу у отца прощения.
Папа меня любит, но только до того момента, пока не встает вопрос о деньгах. Тогда он становится удивительно лояльным и гибким.
А я этого просто не переживу. Пусть лучше ничего не знает.
Вообще ничего.
— Ты уверена? — резко переспрашивает Демид, и я несколько раз подряд киваю.
Уверена. Убеждена.
— Ладно. Пойдем, — он кивает в сторону выхода.
Ищу взглядом сумку, она валяется на полу в соседней комнате. Поспешно поднимаю и сжимаю ручки. Если бы я ее не забыла в туалете, ничего бы не было. Я бы ушла с Риткой и Богданом.
Демид никак не комментирует, молча наблюдает с хмурым видом. Идет первым, но перед самой дверью останавливается и пропускает меня вперед.
Стараюсь не смотреть на сидящего под стенкой Исмаилова. Он обнимает себя за колени, утыкаясь в них головой.
Короткой вспышкой мелькает воспоминание, как его палец по-хозяйски шарил между ног, и я с трудом сдерживаю рвотный рефлекс.
Демид выводит меня в коридор и подводит к соседнему номеру, открывает дверь и пропускает внутрь. Поднимаю удивленные глаза, он ловит мой взгляд и утвердительно кивает.
— Да, я сначала слышал, как ты час рыгала в туалете. А потом когда закричала, понял что все плохо.
Это оказывается последней каплей.
— Это была не я! — выкрикиваю с отчаянием. Закрываю руками рот и бросаюсь в туалет.
Меня выворачивает над унитазом. Спазмы сотрясают тело, кажется я на время глохну и слепну. Слезы градом катятся по щекам.
— Это была не я, — твержу шепотом в промежутках между спазмами.
Когда прихожу в себя, перемещаюсь к умывальнику и долго плещу в лицо холодной водой. За спиной раздается шум воды, это Демид включил кран над ванной.
— Не ты, значит не ты. Уверена, что не хочешь написать заявление в полицию? — говорит он резким голосом, и я глухо стону, обеими руками уперевшись в держатель для умывальника. — Может, передумаешь?
Яростно мотаю головой, но не оборачиваюсь. Представляю, на кого я сейчас похожа.
— Успокойся, — передо мной материализуется полотенце, — чего ты так реагируешь?
Долго тру лицо полотенцем. Не потому что надо, а потому что не могу себя заставить посмотреть на Демида. Но в конце концов отнимаю полотенце от лица.
— Я пришла на вечеринку, здесь все из нашего универа были, студенты. Одной девочке стало плохо, Рите. Я помогла ей умыться и привести себя в порядок. Это вы ее слышали в туалете, а не меня.
— Ладно, — соглашается Демид, — я же сказал. Не тебя, так не тебя, что ты так завелась?
Пожимаю плечами.
Я понятия не имею, что делать дальше. Тереблю полотенце, собираюсь с духом, поднимаю на Демида глаза. И словно с головой ныряю в глубокий омут.
— Вы не знаете, из отеля можно выйти незаметно? Не через ресепшн. Сами понимаете, мне не хотелось бы…
— Снимай с себя эту тряпку, — показывает Демид на мое платье. — Примешь ванну, сколько нужно, столько в ней и сиди. Можешь сделать пену, но я бы лучше рекомендовал вот эти травяные настои. В общем, разберешься. Если что, стучи.
И выходит из ванной комнаты, оставляя меня в одиночестве.