Глава 7
– Амосов вернулся? – у папы глаза загораются, улыбается.
– Да, в нашу клинику.
– Я бы хотел с ним встретиться и поговорить.
– Так позови к нам, – мама сжимает в руке чайник, – я ему как раз чайник надену куда надо, будет потом со свистком ходить в туалет.
Мы с папой смотрим на друга и прыскаем от смеха. Представляю, Артема с чайником в штанах.
Несмотря на то, что у нас произошло и он уехал, папа никогда плохо о нем не отзывался. Подозреваю, что Артема папа уважает уже только из-за личного знакомства с его именитым дедом. Мама, конечно, за семейные ценности, поэтому Артем у нее автоматически попал в список ”вот мужики сейчас пошли…”
– Смешно им. Ты, может, и простила его уже?
Мама умеет вернуть на землю. Я выдыхаю и перестаю улыбаться. Беру в руку вилку.
– Мам, я на него не обижаюсь, чтобы его прощать или не прощать. Он выбрал карьеру, уехал. Он так захотел. Яна это мой выбор. Я так захотела. Мы просто разошлись с ним.
Я накалываю на вилку котлету и откусываю. Мой голодный желудок откликается приятным урчанием, мамины котлеты божественны. Сверху схвачены поджаристой корочкой, а внутри нежное мясо, чесночок, травы.
– А ты-то рассказать про нашу принцессу не хочешь? – спрашивает папа, покачивая принцессу на руках.
– Не хочу.
– А вот и зря.
– Я бы тоже рассказала, – мама громко возвращает чайник на плиту, – пусть бы алименты платил.
– Ну, мы же обсуждали, – кладу вилку в тарелку. – Опять двадцать пять! Нам что, денег мало? Зачем мне его алименты?
– А то что ребенка сделал, будь добр помогай.
– Дочке папа нужен, тем более он вернулся, – поддакивает отец.
– Папа? Слушайте, вы как будто забыли. Во-первых, у него есть ребенок, взрослый сын. Во-вторых, когда мы с ним… – запинаюсь при дочери, – короче, он сказал таблетки выпить, избавиться от нашей принцессы, – смотрю на Яну и закусываю ноготь на большом пальце . – Она не нужна была ему. Ему в принципе не нужен был ребенок. У него другие планы на жизнь. Ему не нужны отношения, привязанности, совместные вот такие ужины и разговоры. Ему только его работа нужна.
Я снова берусь за вилку. Теплая, мягкая, сочная котлета помогает мне держать противостояние.
– Как ты с ним работать будешь и скрывать это? Врать постоянно? – папа отпивает свой любимый черный, густой чай с бергамотом.
– Вот тут сложнее. У меня два варианта: либо вообще уволиться, чтобы не видеться с ним, либо… он позвал к себе в команду. Сказал, что ему нужны ассистенты для работы с роботом. Ну, и будет сам учить на них работать.
– А робота он где возьмет?
– Так клиника закупила уже, ждут только, когда поставят его.
– Да ладно, – на всю комнату смеется папа и громко ставит кружку на стол.
Яна дергается у него на руках.
– Ты же ребенка разбудишь, Олеж!
Папа тут же затихает, укачивает Яну. Мама, наконец, убрав все, садится к нам.
– Нет, ты слышала, мать! – уже тише наклоняется к ней. – Добился-таки своего, выучился, робота уговорил купить и вернулся. Вот это целеустремленность.
– Вот это эгоистичность, – парирует мама. – Все только для себя.
– Как для себя, если он всю жизнь людям отдал. Лечит их, оперирует, спасает.
– Их спасает, а собственный ребенок не интересен.
– Мам, пап, – доев ужин вклиниваюсь в их спор, – давайте не будем. Я уже все сказала. Мне его алименты и деньги не нужны. А Яне не нужен какой-то незнакомый мужчина, который, может, захочет прийти посмотреть на нее, даже, может, захочет повстречаться с ней разок-другой в неделю по выходным, а может, и этого не захочет.
– Жень, не утрируй.
– А так и будет, потому что, я вам еще раз повторяю, он был женат, у него есть ребенок, ему не надо это все. Ему нужна только его работа. Поэтому про Яну я ему рассказывать не собираюсь. И вам запрещаю.
– Когда-то все равно правда всплывет, – папа смотрит в глаза.
Я знаю.
Взглядом ему отвечаю. Вот, когда всплывет, тогда и буду думать.
– Лучше подскажите, что мне делать? Оставаться с ним работать или искать новое место?
– Оставаться, – папа.
– Искать, – мама.
Говорят одновременно и противоположное. Супер.
– И кого я должна слушать?
– Если ты действительно хочешь стать врачом первоклассным, то надо у него оставаться. Если он в тебя поверит, он тебя научит лучше, чем в университете. Это точно, – кивает папа.
– А зачем женщине такая карьера? – мама направляет на папу указательный палец, – ну? Работала бы она себе спокойно кардиологом, с восьми до пяти, если бы не ты, – мама с сочувствием смотрит на меня. – Это же правда адски сложная и ответственная работа, а у тебя дочка, ей внимание нужно. Мы-то с папой, конечно, всегда ее возьмем, но нас может не стать, всяко может быть.
– Мам, не говори ерунду, даже слушать не хочу.
– Это жизнь, Жень.
Не помогли, а запутали еще больше. Как так у них так мнения разделились, причем на противоположные.
– Послушаешь папу, будешь как Артем, карьеристка. А дочка потом уже, взрослая, скажет: “А ты кто? Мама:? Я свою маму не видела почти. Она всегда на работе была”.
Смотрю на свою спящую дочку на руках у папы. Милая такая, сладкая моя пироженка. Она ведь самое-самое ценное и дорогое в моей жизни. Ну и родители, конечно.
– Да-да, – поднимается папа, – слушай мать. Потом Яна вырастет, выйдет замуж и уедет, а ты останешься без навыка и профессии. которая будет востребована всегда. Пойду ее спать уложу, – кивает на Яну и оставляет нас.
– Будешь еще что? – спрашивает мама.
Я машу отрицательно головой, пересаживаюсь на соседний с мамой стул и кладу голову ей на плечо.
– Мам, вот зачем он приехал, а? Так все хорошо у нас было.
– Да, уходить тебе надо, Жень. Это же не единственная клиника в столице. Папу попросим, он по знакомым поспрашивает, найдет тебе другое место.
– В этой так классно все. Привыкла уже к ней. И навстречу мне идут. Ночные дежурства назначают редко. И главврач там хороший.
– Жень, привыкнешь и к другому. Не будет тебе спокойствия с Артемом рядом. Если про Яну рассказывать не собираешься, лучше уходи.
Сложно. Подумать еще надо.
– Спасибо, мам. Я пойду тоже спать? А то прошлой ночью с Яной и не спала толком.
– Конечно, я уберу тут все.
Я умываюсь и иду к себе в комнату. Раньше это была наша с братом детская, но потом он вырос, съехал и все досталось мне. С тех пор, как уехала от родителей, тут практически ничего не менялось. Большая двуспальная кровать, шкаф, компьютерный стол. Игрушки разные, статуэтки, ну и сейчас тут базируется Яна.
Папа уже раздел ее и уложил в кровать. Ему бы смело можно присуждать звание – дед года. Возится с ней больше, чем мама. Хотя мама, конечно тоже. Но она больше покормить, полечить, переодеть. А папа играет, укладывает спать, купает, гуляет на улице.
– Артем тебе привет передавал, – шепчу и стягиваю джинсы.
– Заеду как-нибудь к вам в клинику, посмотрю, как ты работаешь, с ним встречусь.
– Пап, он же тогда уехал, уволился, оставил тебя без заведующего, подставил, можно сказать, а ты так к нему хорошо относишься все равно?
– Да нет, помог он мне.
– Чем?
Папа открывает рот, чтобы рассказать, но замолкает.
– Да это долго рассказывать. Короче, я рад, что у него все хорошо. С удовольствием встречусь с ним.
– Пап, я, наверное, уволюсь оттуда. Тяжело мне с ним работать будет.
– Не смей даже.
– Пап…
– Позвоню Доронину и скажу, чтобы не слушал тебя. Сможешь! Или нравится он тебе все еще?
– Нет, – машу головой. – Но он отвлекает.
– Жень, ты если давать ему второй шанс не собираешься, то найди мужчину, Яна уже большая. Ты можешь себе позволить сходить и на свидание, и в ресторан, и в кино. А работа – это работа. И с Амосовым это действительно будет качественно.
Вот блин. Опять меня запутали.
– Ложись, отдыхай, и не думай даже увольняться! Все будет хорошо.
Я вздыхаю, обнимаю папу и кладу голову ему на грудь.
– Спасибо, что ты рядом всегда. И ты, и мама.
– Все, сопельки подобрала и спи, – целует меня в лоб.
Целую его в щеку и отпускаю. Сама переодеваюсь и ложусь рядом с Яной на свою двуспальную кровать. Мобильный убираю под подушку и поворачиваюсь к дочке. Она такая милая, когда спит. Расслабленная, нежная, умилительная. На Артема, похожа, конечно. Не отнять. И напоминает этим его постоянно.
Телефон тихо и коротко вибрирует. Я аккуратно, чтобы не разбудить дочку, поворачиваюсь на спину и открываю мобильный.
Неизвестный номер: “Привет”
“Решила?”
???
И?
Я: “Что решила?”
Я: “Это кто?”
Неизвестный номер: «я».
И присылает свою фотографию.
Артем в белой футболке и черных брюках расслабленно сидит на диване. Из под рукава выглядывает накачанная рука с одной из его татуировок. Лицо, хоть и не улыбается, но взгляд в камеру. Свежая фотка, видно, что специально для меня щелкнулся только что.
Вот как с ним, с таким работать?!
С чайником еще ходить будет, отвлекать только.
Поджимаю губы и смеюсь в кулак. Мама как скажет…
Я: “решила”