Глава 1
Родион
За три месяца до событий в прологе.
Все мое внимание приковано к легкому белому сарафану.
Голодный взгляд скользит по загорелым стройным ножкам. На них обуты римские сандалии, и тонкие светлые ремешки соблазнительно обвивают напряженные икры.
Их обладательница свободно двигается на танцполе с закрытыми глазами.
Девочка кайфует, раскинув руки в стороны.
Кружится под энергичную музыку и хлещет соседей длинными волосами.
Возникает ощущение легкости и беспечности.
Поэтому на моих губах непроизвольно растягивается улыбка.
Наблюдать за этим ангелом одно удовольствие. Хоть что-то хорошее появилось в моей никчемной жизни за последние два месяца.
Бросаю взгляд в стороны и осознаю, что зритель я такой не один.
За соседними столиками сидят и скалятся другие мужчины.
Мне это не нравится. Пиздец как напрягает.
Мысленно я уже присвоил девочку себе.
— Родион, генацвале, что такой грустный? — за мой столик падает веселый Гела.
(«Генацвале» – уважительное обращение, принятое у грузин).
Хороший мужик. И жена Софико у него крутая. А как готовит… пальчики оближешь.
Сегодня Гела и Софико вытянули меня в местный уличный ресторанчик немного развеяться.
Комната, которую я у них снимаю – стала моей тюрьмой. Лишний раз носа на улицу не показываю.
Они думают, что я приехал в Батуми в долгий отпуск и отсыпаюсь.
Вру я красиво, но они и не особо лезут с расспросами, главное, что плачẏ я вовремя.
— Вино закончилось, — усмехаюсь и демонстрирую ему свой пустой бокал.
— Не порядок, сейчас все исправим, — Гела серьезно качает головой и уходит в сторону бара, а я вновь возвращаю внимание к ангелу в белом сарафане.
Она здесь не одна.
Вокруг нее вьются две подружки.
Сто процентов приехали из России. Наших красавиц везде видно.
Таинственная незнакомка без устали порхает в центре танцпола.
Не могу отвести от нее взгляда.
Наблюдаю за ее тонкими кистями, рассекающими накаленный воздух, замечаю, как аппетитно сотрясается ее грудь. Торчит. Размер второй, мой любимый.
Мои ладони соскучились по девичьим прелестям. Аж слюна выделяется.
Белые бретельки сарафана то и дело норовят сорваться с острых плеч.
Когда ангел поднимает ручки вверх, юбка искушенно задирается, демонстрируя загорелые бедра.
Кажется, если она еще немного дернется, то можно увидеть округлую попку.
Ох, с огнем играешь, девочка!
В этой стране нельзя так себя вести, иначе поймаешь на свой аппетитный зад нехорошие последствия.
Горячие и взрывные парни, сидящие за соседними столами, уже слюнями захлебываются.
Одно неверное движение и они бросятся в центр, чтобы растерзать невинную плоть.
Несмотря на три бокала вина, трезво оцениваю обстановку.
Всех их я смогу уложить до того, как они посмеют притронуться к девчонке.
Мысленно просчитываю все ходы наперед.
Только дайте мне повод, сволочи! Только дайте повод!
Внутри меня бурлит столько невостребованного тестостерона, что я сейчас взорвусь как гребанная атомная бомба. Но церберы смирно сидят на своих местах.
Жадно наблюдают.
Вступать в конфликт посреди разгара веселья и омрачать отдых никто не желает.
Вижу, как ангел покидает танцпол и непринужденно направляется к бару.
Краем глаза замечаю, как некоторые парни срываются с кресел и пробираются сквозь танцующую толпу.
Вскакиваю и лечу к девчонке.
С моей стороны стоит только обогнуть пару столов, и вот я уже стою рядом с ней, отбивая суровым взглядом нападки остальных желающих.
Хищно осматриваю каждого, давая понять, что она — моя добыча.
И церберы, прижав уши, ретируются с моего поля зрения.
Так-то!
Сердце бахает в груди от маленькой победы, и я поворачиваюсь к девчонке.
— Не подскажите, сколько времени? — шепчу ей на ухо и чувствую легкий цитрусовый аромат, ощущаю, как мягкие пряди волос приятно щекочут мой нос.
Она, не поднимая на меня взгляда, смотрит на свое пустое запястье и произносит громко:
— Время пить!
Затем берет бокал красного вина и в два счета осушает его.
Тихонько посмеиваюсь, и наконец-то ангел поворачивается ко мне, одаривая своим затягивающим лазурным взглядом.
На ее маленьком вздернутом носике красуются веснушки, светлые волосы у лица выгорели от яркого местного солнца.
Пухлые губки не тронуты помадой, только блестят от вина.
И как же, черт возьми, мне хочется попробовать их на вкус.
Красивая. Настоящая. Хрупкая.
— Вера, — широко улыбается и протягивает мне маленькую ладошку.
— Родион, — беру ее теплую руку в свою, и меня резко простреливает от одного невинного касания.
Галантно целую тыльную сторону, но выпускать ее не спешу.
Девчонка осматривает меня с головы до ног и возвращает свой заинтересованный взгляд к моему лицу.
— Дресс-код прошел? — облокачиваюсь о барную стойку и немного склоняю голову набок.
— Прошел, — вздергивает островатым подбородком.
Мы испепеляем друг друга пристальными взглядами.
Изучаем.
Очень интересно: какие мысли витают в ее светлой головке.
В моей же их нет. Вся кровь уже давно опустилась вниз.
— Давно отдыхаешь здесь, Вера? — рефлекторно поглаживаю большим пальцем ее ладонь, ощущая мягкость медовой кожи.