Глава 4
– Все, валим, повезу тебя в “долго и счастливо”, – рычит Леон мне на ухо так, что сердце от страха проваливается куда-то на дно желудка.
Под дождем из риса, лепестков роз и пожеланий любви и счастья мы идем к Роллс-Ройсу. Леон властно держит меня за руку.
Подходим, открывает передо мной дверь. Собираюсь уже залезть в машину. Но подлетает Анна:
– Ева, про букет забыла! Бросай букет! – кричит радостно.
Несмотря на то, что они видели, как мы с Леоном ругались, девчонки быстро поверили в мое объяснение. Жених и невеста оба на стрессе, немного повздорили. Как же легко люди верят в ложь, когда не хотят видеть правду.
Поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с отцом. Тот улыбается мне, словно, и правда, верит, что это прекрасная свадьба его любимой дочери. Стискиваю челюсти. Никогда его за это не прощу!
Встаю спиной к гостям и кидаю букет под взбудораженные улюлюканья гостей. И, не оборачиваясь, залезаю в автомобиль, игнорируя протянутую Леоном руку.
Он садится рядом и закрывает дверь:
– Трогай, – приказывает водителю.
Даже страшно подумать, что будет дальше. Он уже давно хотел меня трахнуть. И если раньше мне удавалось улизнуть. То теперь-то я никуда от него не денусь.
Вспоминаю прикосновения его грубых рук. И меня начинает колотить изнутри.
Всю дорогу едем молча. Доезжаем быстро. С удивлением смотрю в окно. Это не его дом. Это загородный отель. Выглядит как средневековый замок.
Ч-что еще за черт? Леон выходит из машины и подает мне руку. Но я, назло, вылезаю с другой стороны. Бросает на меня насмешливый взгляд. Подходит ближе, берет за талию и прижимает к себе:
– Я говорил тебе, – шепчет похотливо на ухо, – что люблю недотрог?
Скидываю его руку и отстраняюсь.
Не отдамся я ему! Пусть хоть убьет. Но по своей воле – никогда с ним не лягу!
Леон снял пентхаус на последнем этаже отеля. Спальня — прямо в башне с видом на парк Монрепо. Пол и белоснежная кровать с балдахином усыпаны лепестками алых роз.
– Ну что, принцесса, – говорит Леон, скидывая пиджак. Следит за мной звериным взглядом. – Все, как в твоих мечтах?
Как в моих кошмарах. И вместо прекрасного принца — жуткий зверь. Инстинктивно стараюсь держаться от него как можно дальше.
– Я не буду спать с тобой. И не мечтай! – заявляю со всей решительностью.
– Будешь, – рычит в ответ разъяренно, срывая бабочку. – Будешь делать все, что я скажу! Сколько тебе еще раз повторять?!
От его тона теряюсь. Знаю, не шутит. И если нужно будет, возьмет меня силой.
Боже, пожалуйста, помоги мне! Внутри все сжимается в один тяжелый воспаленный сгусток боли и страха. Оглядываюсь по сторонам. Хватаю со столика рядом тяжелый канделябр:
– Не подходи! Или я убью тебя! – огрызаюсь срывающимся на истерику голосом.
В ответ Леон лишь ухмыляется:
– Боевая мне подруга досталась, – начинает расстегивать пуговицы, одну за одной. Снимает рубашку, обнажая мощный, весь в татуировках торс.
Если бы у меня был пистолет, как в прошлый раз, я бы, не раздумывая, выстрелила ему прямо в сердце.
Медленно, как хозяин замка, направляется ко мне:
– Давай лучше по-хорошему… – говорит он.
Сжимаю канделябр, готовая нанести удар. Всем своим видом показываю, что не шучу.
– …или будет по-плохому, – впирается в меня жгучим взглядом, от которого моей решимости становится еще вполовину меньше.
Неожиданно даже для себя всхлипываю. Нервы не выдерживают. Подступает истерика.
– Я спасла тебя! – кричу ему, глотая слезы.
– Я тебя тоже, – возражает спокойным тоном, склонив голову на бок. – Уже забыла? Мы квиты. – Я поверила тебе! – делаю выпад в его сторону, замахиваясь канделябром. Но у Леона даже ни одни мускул не дрогнул.
– Это ты, конечно, зря, не спорю, – хмыкает он.
Резким броском кидается ко мне, хватает за запястье, и канделябр со звоном падает на пол. Вскрикиваю. Не успеваю ничего понять, прижимает меня всем телом к холодной стене.
– Ты знаешь, что лучший афродизиак — не устрицы, и не шоколад. А стрррррааааахххх, – выдыхает мне в ухо.
Отворачиваюсь. Зажмуриваюсь до белых пятен под веками. Он прижимается ко мне возбужденным твердым пахом.
– Смотри на меня, Ева, – хриплым голосом велит он. Хватает меня за подбородок и поворачивает голову.
Еще больше зажмуриваюсь и стискиваю губы.
– Я сказал, смотри на меня, – его горячее дыхание опаляет меня.
Открываю глаза и налетаю взглядом на черную бездну осоловелых глаз.
Татуированная ладонь властно накрывает мою взмокшую шею, перекрывая кислород. Машинально открываю рот. Леон проводит по моим губам кончиком языка.
Меня охватывает паническая дрожь. Но, одновременно с ней, мощный прилив жара внизу живота. Наверное, он прав. Дело в страхе. Больше я никак не могу объяснить реакцию своего тела.
– Хорошо, – выдыхаю, сдаваясь.
Он останавливается и с любопытством заглядывает мне в глаза.
Чувствую, как дрожат мои губы, когда это произношу. Но он ведь все равно не отступит.
– Только не так, – выдавливаю я. – П-пожалуйста.