3. Глава 2
Заявление свекрови вызывает у меня возмущение, и я снова сжимаю зубы. В груди всё горит, а лицо пылает от унижения, что впервые Саид за меня не заступается, как делал это раньше. Не осаживает мать, не говорит ей, что я в этом доме не служанка, а невестка и его жена, достойная уважительного отношения.
Вот только не в этот раз. Саид стискивает челюсти с такой силой, что я слышу даже скрежет его зубов, но буравит злым взглядом меня, требуя, чтобы я немедленно покинула дом.
Не хочет видеть меня здесь, считает лишней.
Меня трясет от неверия, что всё это и правда происходит со мной. Что муж берет вторую жену, и все об этом знали. Что свекровь специально позвала меня, чтобы побольнее уколоть и указать мне на мое истинное по ее мнению место.
Я часто дышу и моргаю, чтобы смахнуть подкатывающие слезы, но не могу даже убежать, чтобы поскорее оказаться в укромном месте и поплакать, выплеснуть наружу боль, которую здесь лишь высмеют и дадут тумаков, если посмею испортить настроение гостям и хозяевам.
– Она пойдет домой, мама. Ее сюда не приглашали. Какой чай? – произносит грубовато Саид, обращаясь к матери, которая встает поперек двери, чтобы не пропустить меня наружу.
Даже не понимает, что я никуда не уйду без дочери. Это муж не знает, что Амина пришла со мной и играет сейчас наверху, а вот Гюзель Фатиховна, кажется, чувствует свой триумф, с удовольствием собираясь понаблюдать за моим унижением.
– Я слышала ваш разговор, сынок, – смягчается свекровь, говоря с сыном. – Я сразу тебе сказала, что надо было сразу поставить Дилару перед фактом, чтобы она не филонила, а сразу начала готовиться к появлению у тебя жены, которая, наконец, родит тебе наследника. Это ведь счастье для всего нашего рода. Еще один мальчик, долгожданный. К тому же, от дочери уважаемых в городе людей. Хорошие гены всегда в цене, сынок, и твоя первая жена должна это понимать.
Очередной словесный тычок в мою спину.
Я старательно раньше гнала от себя мысли о том, почему свекровь не любит Амину, хоть она ее единственная внучка. Свое негативное отношение к моей семье она перенесла на меня, а потом уже и на Амину. Кривила нос всякий раз, когда дочка тянулась к ней, чувствуя родную кровь. Всячески подчеркивала, что Амина – отрезанный ломоть и дурная кровь. А теперь не стесняется говорить то, что думает, даже при Саиде.
Я резко вскидываю голову и смотрю в глаза мужу, молю его мысленно хотя бы о том, чтобы он не позволял притеснять Амину, ведь она его любимая дочка, но этого не происходит.
Его внимание переключается на Инжу, которая вдруг болезненно стонет и складывается пополам, хватаясь за Саида. Одной рукой придерживает живот и морщится.
– Что такое, дорогая? – спохватывается Гюзель Фатиховна и бежит к ней, грубо толкая меня в сторону.
Я не удерживаю равновесия и заваливаюсь на спину, падая на вешалку и ударяясь виском об угол стоящей обувной тумбочки.
Я вскрикиваю, чувствую режущую боль, касаюсь головы пальцами и с ужасом вижу на них кровь. Перед глазами двоится, но я сжимаю зубы и не издаю больше ни звука. Впрочем, никому нет до этого дела.
Саид придерживает Инжу, которая едва не плачет, жалуясь на боль внизу живота, а свекровь скачет вокруг нее, то подавая подушку, то вызывая Ольгу, чтобы принесла воды, то требует, чтобы кто-то немедленно вызвал скорую.
Я неаккуратно, словно гусыня, привстаю, ощущая боль по всему телу и горящую адским пламенем обиду в груди.
Саид даже не обернулся на грохот, когда я упала, всё свое внимание сосредоточил на беременной Инжу.
Только она кидает на меня насмешливый взгляд исподлобья, и я единственная замечаю, как дергается от победной ухмылки ее губа.
Меня обдает испариной, и в голове возникает четкое понимание, что она отличная актриса, которая разыграла свою партию, чтобы добиться своего.
Она подстроила это специально, изображая боль и угрозу выкидыша или преждевременных родов, чтобы показать мне, что она выиграла.
Что это она теперь главная невестка семейства Каримовых.
Та, кто носит наследника Саида.
Та, на чьей стороне свекровь, недолюбливающая меня и желающая избавиться от неодобренной ею невестки.
– Саид, – шепчу я надрывно, всё еще цепляясь за прошлое.
Он уже ударил мне в спину ножом, нарушив свои клятвы верности и обещания никогда не становиться причиной моего несчастья, но что-то во мне всё еще надеется, что он не бросит меня в беде. Не отвернется от меня, поможет хотя бы встать на ноги, но вместо этого, кинув на меня мимолетный равнодушный взгляд, он берет Инжу на руки и несет на второй этаж, куда его ведет свекровь.
Я же остаюсь лежать на ворохе вещей и чужой грязной обуви.