Глава 4
Таисия
— Я же говорила, застрянем, — в отчаянии лепечу я, не думая о последствиях.
В салоне что-то угрожающе рычит. То ли заглохший двигатель завелся, то ли… Ярослав Владимирович. Искоса поглядываю на него, на всякий случай вжав голову в плечи и отодвинувшись к заблокированной дверце. Меня будто заперли в клетке со зверем, который в любой момент может напасть на меня, покусать и заразить бешенством.
Владимирович пыхтит, как старый паровоз, но ничего мне не отвечает. Молча опускает стекло, и ледяной порыв ветра бьет ему в лицо, обдавая колючими снежинками. Пробурчав что-то нечленораздельное, он проводит пятерней по волосам, сильнее взъерошив их, и со скрипом выбирается из покосившейся машины.
— А?.. – напоминаю о себе, дергая ручку пассажирской двери. Не поддается.
— Молчать! – рявкает так злобно, будто это я была за рулем и чуть не угробила нас обоих. Типичный мужик, у которого во всем виновата женщина. – Сидеть! – дает команду, как собаке, и захлопывает дверь.
Меня встряхивает вместе с машиной, которая угрожающе кренится вбок. Надеюсь, таксист не забудет меня в лесу? Завез как можно дальше, а теперь выбросит, как надоевшую кошку, которая ходит мимо лотка и портит хозяину тапки. Но если животное на инстинктах может вернуться домой, то у меня нет шансов. Я понятия не имею, где находится эта чертова лыжная база, а в Москву идти долго, мягко говоря.
— Эй, подождите! – вскрикиваю, на секунду потеряв Ярослава из вида. Он хоть и хам, но лучше с ним, чем одной.
В панике чуть не вырываю ремень из крепления, переползаю на водительское место – и буквально вываливаюсь из высокого внедорожника в сугроб.
— Да что за… — сверху прилетает приглушенный мат, а потом меня хватают за шкирку и грубо поднимают, как шелудивого щенка. — Я же тебя попросил оставаться в салоне. Там хотя бы тепло.
— Хм, это была просьба? – сплевываю снежинки, забившиеся в рот.
— А надо было с поклоном? – бухтит, но в то же время оттряхивает мою шубу. От каждого его действия меня шатает, как тряпичную куклу.
Я никогда в жизни не встречала таких отталкивающих мужчин! Чувство собственной важности зашкаливает, навык хамства развит до предела, тестостерон плещет из него, как из рога изобилия, манеры Маугли, воспитанного белыми медведями. При этом он ворчит, как старый дед.
Натуральный Владимирович.
— Да что вы злой такой? – шмыгаю замерзшим носом. Зима здесь и вправду суровая – за пару секунд я превратилась в сосульку. Однако в страхе продолжаю язвить. — Не выспались?
Острый, пронзительный взгляд пробирает до мурашек, а мне и без него дико холодно. Зубы стучат, отбива чечетку, а плечи неконтролируемо содрогаются.
Потрепав меня по макушке и смахнув снег с растрепанных локонов, Владимирович вдруг опускает широкую лапу мне на лицо, небрежно проводит от лба к подбородку, заставив меня зажмуриться, стирает холодную влагу. Кожа горит от его грубых прикосновений.
Неловко отбиваюсь, а угрюмый таксист срывает с себя теплый шарф, насквозь пропитанный пряным мужским запахом. Не успеваю увернуться, как он накидывает его на меня и по-отечески обматывает вокруг шеи, а колючий шерстяной край натягивает до самого носа.
— Уберите от меня свои грязные руки! – хлопаю по его запястьям, когда он заботливо заправляет мокрую прядь мне за ухо.
Ярослав не отходит, внезапно включив режим гиперопеки, будто отвечает за меня головой. Цыкнув, накидывает мне на голову капюшон, надвинув его чуть ли не на глаза, и запахивает шубу. Укутывает, как ребенка, так что пошевелиться не могу. И плевать ему на мои протесты. Мельком оценив результат своего труда, удовлетворенно кивает.
— Почему сразу грязные? – лениво прячет ладони в карманы потертой куртки. — Я их мыл, — усмехается, выдыхая клубок пара. — Вчера.
— Очень остроумно, — фыркаю и чихаю от ворса, который забирается в рот. — Что с машиной? Там дымится или мне кажется? – прищурившись, всем корпусом поворачиваюсь к капоту.
Проследив за моим взглядом, Ярослав срывается с места и ругается, как сапожник.