5.1
– Что ты делала вчера вечером в больнице, Юля? Ты ведь должна была быть дома.
Денис не двигается, пытаясь помешать мне, так что я застываю, глядя непонимающе на него в ответ.
– Работала, – цежу, когда прихожу в себя.
– Я в курсе твоего расписания. Вчера ты должна была быть дома.
– Какое это имеет значение? – выплевываю я и вздергиваю бровь. А затем едва не смеюсь, когда до меня доходит кое-что важное. – Так ты всё спланировал, Царёв? Знал, что меня в больнице не будет, и надеялся, что я не застукаю тебя с Липатовой? Усп, ошибочка вышла.
Из меня так и льется яд, но я его не сдерживаю. Позволяю себе слабость хоть как-то отплатить мужу “добром” на его “добро”.
Царёв хмурится, сжимает с силой кулаки, но сдерживается, не сокращает между нами расстояние. Только оно и позволяет мне дышать полной грудью и не задыхаться от его слишком сильного запаха, который, казалось, въедается мне под кожу, проникая в подсознание.
– Всё не так, Юля, но сейчас это не имеет значения. Ответь на вопрос, почему ты вернулась в больницу? Почему не позвонила?
Он задает правильные вопросы, и я холодею. Даю себе мысленную пощечину, когда чуть не ударяюсь в панику.
– Вика попросила подменить ее на ночной смене, и я решила сделать тебе сюрприз, – отвечаю я как можно спокойнее, чтобы он не стал раскручивать эту тему, которую мне хочется замять. – Как тебе сюрприз? Как по мне, так весьма удался. Я вот была очень удивлена.
За нападками я пытаюсь скрыть собственный страх, который так явственно ощутим, что, не будь Царёв так раздражен и обескуражен, то сразу бы догадался, что со мной что-то не так.
– Вика, – выплевывает он и весь бычится, даже глаза будто кровью наливаются. – Я просил тебя с ней не общаться!
– Как видишь, благодаря ей у меня открылись глаза. А то бы и дальше ходила рогатая на всю больницу, – произношу я с горечью и опускаю ручку двери вниз. Та скрипит, и я делаю шаг вперед, чтобы открыть ее в свою сторону.
– Не уходи, Юль, останься, – вдруг хрипит Денис, и его лицо искажается болью. – Неужели всего одна ошибка стоит нашего брака?
Я не отвечаю. Открываю до конца дверь и выхожу, быстрым шагом удаляясь от чужого кабинета. Даже не вижу, куда иду. Главное, оказаться как можно дальше от Царёва.
Слышу, как позади раздается грохот, но не оборачиваюсь. Царёв всегда был вспыльчивым, и я не удивлюсь, если сейчас крушит казенное имущество.
Охладившись в ближайшей уборной, я возвращаюсь в ординаторскую, чувствуя себя выжатой, словно половая тряпка, но даже прилечь ненадолго не успеваю.
– Тебя Ахминеев к себе вызывает, Юль, – говорит мне Вика, которая поглядывает на меня со странным выражением на лице.
– Что-то случилось?
Я настораживаюсь, так как обычно он редко вот так официально вызывает на ковер, обычно звонит или говорит что-то лично.
– Точно не знаю, но я видела, как от него выходила Липатова. Ну, зав.хирургии новая, я тебе про нее вчера говорила.
Голос Вики становится тише, а взгляд полон любопытства.
Я же холодею от нехорошего предчувствия. Даже сомневаться не приходится, что она приходила по мою душу.
Изнутри поднимается гнев, и я сжимаю зубы, а затем отскакиваю, отпуская из рук горячую кружку. Сжала ее с такой силой за бока, что обожглась.
– Черт, – шиплю, дуя на ладонь, и с разочарованием смотрю на осколки на полу.
Вот так и я сейчас себя чувствую. Разбитая. Бесполезная. И уже не склеить.
– Ох, Юль, – подрывается с места Вика и поднимает осколки, усаживая меня на диван. – Что это с тобой? Неужели поцапались с этой Липатовой? Застала все-таки тебя у Дениса вчера?
– Можно и так сказать, – уклончиво отвечаю я, не желая делиться ни с кем грязными подробностями.
Вика не задает больше вопросов, и я благодарна ей за то, что не лезет в душу.
Отряхнув халат, проверяю, нет ли пятен, и иду к заведующему, не собираясь откладывать разговор на потом. Хуже, чем муж, он уже сделать ничего не может.
В кабинете Ахминеев один, хмуро кивает мне, чтобы присаживалась напротив, и я настораживаюсь.
– Вызывали, Евгений Гавриилович?
– Вызывал, – вздыхает он тяжко и снимает с лица очки. Трет переносицу и смотрит на меня устало. – На тебя Анна Павловна жалуется.
Если бы не знала про Липатову, не сразу бы поняла, про кого он говорит. По имени-отчеству новую заведующую в больнице не называют. Чаще говорят “Липатова”.
– И что же Анну Павловну не устраивает в сотруднице не своего отделения?
Я вздергиваю бровь и выпрямляюсь. В груди всё кипит от негодования и недовольства, что эта дрянь мало того, что спала с моим мужем, так еще и жалуется на меня теперь неизвестно по какой причине.
– Говорит, ты в рабочее время отвлекаешь ее врача от его прямых обязанностей, – протягивает Ахминеев и смотрит на меня с прищуром.
Мужчина он в возрасте, в личные дела сотрудников не лезет, требует только профессионализма и высокой отдачи от врачей в своем отделении, так что и ему наш разговор причиняет неудобства.
– Ее врача? Царёва, я так полагаю? – переспрашиваю как можно равнодушнее, хотя в душе вся горю.
Двусмысленная фраза про прямые обязанности Дениса для меня, как красная тряпка. Хочется вскочить, найти Липатову и накинуться на нее с кулаками, чтобы выбить из нее это высокомерие и гниль.
Своей жалобой она отвешивает мне хлесткую пощечину и как женщине дает понять, что претендует на Царёва. Что я мешаю ей. Что он для нее не обычная интрижка. Даже не гнушается использовать свое положение, чтобы ткнуть меня носом в разницу между нами.
– Слушай, Юль, мне самому это всё не нравится, ты же знаешь, что в личную жизнь своих врачей и медсестер я не лезу, – вздыхает Ахминеев, – но жалоба есть, и я не могу ее проигнорировать. Сама понимаешь, если я не проведу с тобой беседу, Анна Павловна напишет докладную главврачу, а ты хорошая девочка, и мне не хочется, чтобы тебе испортили карьеру.
– Испортили карьеру? В каком плане?
Я смотрю на заведующего хмуро, не понимая, что он имеет в виду. В горле стоит ком, и я едва сдерживаю злые слезы, но впиваюсь ногтями в ладони и терплю, напоминая себе, что нахожусь не дома.
– Ты уже слышала слухи, что нашего главврача на пенсию отправляют?
– Д-да.
Признаюсь нехотя, так как обычно сплетням не доверяю, стараюсь в них не участовать и не распространять, но судя по взгляду Ахминеева, это отнюдь не слухи.
– В общем, на его место уже есть выбранный претендент. Минекаев Семен Семенович, слышала о таком?
– Конечно. Но какое это имеет отношение к жалобе?
– Самое прямое, Юля. Липатова – его родная племянница. Думаешь, почему ее в тридцать пять лет назначили заведующей хирургическим отделением?
Вопрос повисает в воздухе напряженным молчанием. Я лихорадочно соображаю, что он пытается до меня донести, но гадать мне не приходится.
– Минекаев заранее ставит своих людей на нужные ему посты, так что то, что Анна Павловна точит на тебя зуб, плохо, Юль. Меня с должности зав. отделением, скорее всего, попросят со дня на день, а вот ты поговори с мужем, может он как-то повлияет на Липатову? Если она пожалуется на тебя дяде, то вылетишь ты отсюда с волчьим билетом. По опыту тебе говорю.
Я едва не ухмыляюсь с горечью, когда слышу слова Ахминеева.
Поговори с мужем… Точит на тебя зуб… Вылетишь с волчьим билетом…
Заведующий не спрашивает, отчего Липатова вдруг невзлюбила меня, а вот я не сомневаюсь, чем ей так не угодила.
Я для нее соперница, которую она собирается устранить.
– Спасибо за предупреждение, Евгений Гавриилович. Я могу идти?
Он кивает, глядя мне задумчиво вслед, а я молча ухожу, пытаясь осмыслить его слова. Но они уже меня мало трогают и даже не пугают.
Я ведь и так не собиралась больше работать здесь. Не смогу скрыть свою беременность, если Царёв постоянно будет крутиться рядом. А значит, нужно написать заявление по собственному главврачу до того, как его заменят Минекаевым.
Хочу позвонить на свою старую работу, разузнать, нет ли там свободной должности для меня, хлопаю себя по карманам халата, но телефона там нет. Чертыхаюсь, вспоминая, что оставила его на столе в ординаторской.
А когда подхожу к двери, меня накрывает чувством дежавю, когда я слышу оттуда знакомые голоса.
– Она не простит тебя, Денис. Неужели ты Юльку плохо знаешь? – напряженный голос моей подруги и коллеги Вики.
Цепенею, услышав имя мужа, даже надеюсь, что это кто-то другой там общается с Викой, но затем слышу и его голос.
– Не твоего ума это дела, Вика! – цедит он зло. – Тебя кто лезть просил?! Думаешь, не знаю, что это ты всё подстроила?!
Мое сердце колотится, пока я вслушиваюсь в разговор, а сама я хмурюсь, пытаясь понять, в чем Царёв обвиняет ее. Хочу уже войти, чтобы прекратить его наезды, зная, как он недолюбливает мою подругу, но вдруг слышу ее мстительный злобный голос, от которого у меня внутри всё обмирает.
– Я всего лишь открыла ей глаза. Никто не просил тебя залезать на эту дрянь Липатову! Вот чем она лучше меня, чем?! Неужели меня тебе было мало?!
читать полную версию книги