1.1
Кабинет мужа расположен в самом конце коридора.
Он выбил его еще у прошлого заведующего, предпочитая работать вдали от шума и галдежа, и чтобы лишний раз к нему по пустякам не бегали.
Так что первым делом останавливаюсь у ординаторской, где на диванчике спит один из интернов мужа. Ох и получит он от начальства нагоняй, если Денис увидит, но что-то мне подсказывает, что в ближайшее время ему будет не до него.
Не бужу парнишку, подхожу к кофейному аппарату, делая одну чашку американо для Дениса, и едва сдерживаю улыбку, предвкушая, какая у него будет реакция.
Мы ведь так долго пытались завести ребенка, даже спроектировали будущую детскую, но делать ремонт в квартире пока не решились. Я боялась, что это плохая примета. А теперь с предвкушением думаю о том, что с завтрашнего дня наймем бригаду и сделаем в доме перепланировку.
– Юлия Климовна? – раздается позади сонный голос интерна, то ли Макса, то ли Глеба. Новенький, я с ним пересекалась всего пару раз.
– Спи, я за кофе.
Парень резко встает и встряхивает головой, явно пытаясь сбросить сонливость.
– Вы к Денису Алексеичу?
– Да. Не бойся, речи о тебе не зайдет, – успокаиваю я интерна и, подхватив кружку с готовым ароматным кофе, выхожу из ординаторской.
Иду едва ли не вприпрыжку, радуясь, что кабинет расположен в закутке, где вряд ли будут праздно ошиваться что дежурные врачи, что пациенты.
Касаюсь свободной рукой груди, представляя, как муж после радостной новости сорвет с меня новое ажурное белье, которое я как раз прикупила к особенному случаю, но, не дойдя до кабинета всего несколько метров, хмурюсь и замираю.
Муж в кабинете не один.
– Надеюсь, об этом никто не узнает? – слышу я жесткий голос Дениса и стою чуть в сторонке, ожидая окончания разговора.
– Это не в моих интересах тоже.
Женский голос мне не знаком.
– Проблемы мне не нужны, Липатова. Так что будь благоразумной, и мы сработаемся.
Выдыхаю с облегчением. Выходит, у мужа разговор с заведующей.
Я уже было хочу скрыться снова в ординаторской, вспомнив о предупреждении Вики насчет нее, но вдруг останавливаюсь, услышав странное продолжение.
– Как насчет второго раза? – спрашивает игриво Липатова, и я настораживаюсь.
– Я женат, или ты вдруг запамятовала?
– Я не из болтливых, Царёв, именно поэтому ты меня и выбрал, разве нет?
Мое сердце колотится о ребра, саму меня штормит, и я опираюсь рукой о стену, чтобы не упасть из-за внезапного головокружения.
Я часто моргаю и отчаянно надеюсь, что я неправильно поняла разговор мужа со своей начальницей.
Не может же быть такого, что второй раз… это про близость.
Денис не такой. Он верный и никогда бы не пошел на измену. Но вопреки своей уверенности в муже, я остаюсь в надежде прояснить всё, но они ненадолго замолкают, испытывая мои нервы на прочность.
Вскоре раздается скрип дивана, шуршание одежды, звук шлейки расстегиваемой ширинки, и мое воображение разыгрывается не на шутку.
Я всё еще отчаянно надеюсь, что всё это мои фантазии, но следом звучит странный шелест в полной тишине, шлепок, а затем стон.
– Ты хорош, Царёв. Жаль, что женат, – слышу я мурлыкающий женский голос, и я наконец снова обретаю контроль над своим телом.
Одной рукой придерживая кружку с кофе, второй я открываю дверь и едва не отскакиваю, когда передо мной предстает болезненная картина.
Муж сидит на белом кожаном диване со спущенными брюками, а верхом на нем прыгает фигуристая крутобедрая женщина.
Невольно подмечаю, что она выглядит ухоженной, лет тридцати пяти, с полной грудью и тонкой талией.
Руки Царёва крепко сжимают бедра златокудрой красавицы, его лицо при этом искажено мукой наслаждения, и это животное удовольствие, которое я никогда не видела на его лице, приводит меня в чувство.
Из руки соскальзывает кружка, раздается громкий звон. Осколки разлетаются по кабинету, а кофе расплескивается, пачкая мои новые бежевые туфли.
Липатова в этот момент томно откидывается, выставляя грудь, и замечает меня первой.
– Дверь закрой с той стороны. Стучаться не учили? – холодно спрашивает она, ничуть не стесняясь наготы. Для нее я никто, она меня даже не узнала, хотя мое фото стоит на столе Дениса.
Царёв нехотя отводит жадный взгляд от чужой груди и с недовольством посматривает на дверной проем. Не знаю, кого он ожидал увидеть – интерна или медсестру, – но гнев с его лица быстро сменяется сожалением.
– Черт, Юля…