Юный тролль крался под проливным дождем, вглядываясь в ускользающую дорогу, неровно протоптанную среди густой растительности джунглей. Сюда никогда не проникал солнечный свет – его лучи не в силах были преодолеть густое переплетение листвы, – не чувствовалось и свежего дуновения ветра. Эту часть острова называли Изначальным домом, и мало кто отваживался заходить сюда, кроме темных охотников и глупцов.
Ручейки воды струились по его ногам, ливень так яростно хлестал его по спине, словно подгонял к Изначальному дому. Бывало, оттуда возвращались темные охотники, но глупцы – никогда.
Рядом с Вол’джином под большим пальмовым листом прятался еще один тролль, Залазан. И он тоже не был темным охотником.
– Мы не готовы, – сказал он, отгрызая еще один кусок мяса комму. – Испытание – это для старших троллей, которые уже успели себя проявить, а мы просто два молодых идиота.
– Ага, я молодой, а ты идиот, – съязвил Вол’джин. – Пойдем, Зал. Мой папа вчера всю ночь вглядывался в пламя костра, и теперь ходит, будто судьбой пришибленный. Кажется, ему было видение. Грядет время перемен, и мы должны быть к ним готовы.
– Думаешь, лоа сделают тебя темным охотником?
– Думаю, они испытают меня. Проверят каким-то образом, но как – я точно не знаю.
– Говорят, лоа лишат нас разума, – мрачно предположил Залазан. – Заставят нас страдать, мучиться и видеть всякие кошмары.
– Я тоже много всего слышал про эти испытания. Главное, если они признают меня достойным, то я стану темным охотником. А если не признают – то нас ничего не спасет.
– Да ладно, я-то уж сумею произвести на них впечатление! – хвастливо заявил Залазан. – А над тобой они просто посмеются.
Он шагнул в грязь и стал рядом со своим другом. Несколько секунд тролли смотрели друг на друга и широко ухмылялись, обнажив клыки. Пожалуй, все в деревне Черного Копья знали: если Вол’джин и Залазан так улыбаются – значит, они задумали какую-то фантастическую глупость. Они с самого детства так делали.
Издав воинственный клич, тролли ринулись к Изначальному дому, продираясь через переплетения корней и лиан. Все окружающее пространство было словно пропитано дыханием смерти, внезапной и мучительной, но они были молоды и верили, что не могут умереть.
Но лоа уже ждали их приближения. Духи древних, преодолевшие завесу загробного мира, могли осыпать щедрыми дарами или жестоко наказать за дерзость. В их власти было обучить тролля внутреннему зрению – или наслать на него столь ужасные видения, что тот с криками выцарапывал собственные глаза. Каждый раз их решение было быстрым, безжалостным и непредсказуемым.
Вол’джин и Залазан бежали наперегонки, и каждый из них размышлял, насколько правдивы легенды об Изначальном доме. На первый взгляд, вокруг ничего не представляло угрозы, только два огромных листа преграждали дальнейший путь. Внезапно растительность расступилась, обнажая огромное плотоядное растение – намбу. Его волосатые, мясистые челюсти распахнулись, поджидая добычу, и Вол’джин уже никак не успевал остановиться, чтобы избежать его голодной, зубастой пасти.
В мгновение ока тролль принял решение: он бросился влево, едва не задев намбу, и покатился вниз, пока не рухнул на что-то твердое и чешуйчатое. Вол’джин попятился, растерянно крутя головой, и тут же увидел перед собой огромного разъяренного ящера – ему, пожалуй, не доводилось встречаться с подобным чудовищем. Он пополз назад, надеясь не оказаться снова в пасти намбу; откуда-то из-за спины до него доносился странный, приглушенный голос Залазана, но самого друга нигде не было видно.
Ящер бросился на Вол’джина, и тот едва успел перекатиться влево – там, где он только что находился, с громким щелчком сомкнулись могучие челюсти рептилии. Изо рта голодной твари текла слюна. Но внезапно хищник сам оказался жертвой: намбу отреагировало на его движение с быстротой молнии и сомкнуло зубы на шее ящера, впрыскивая яд в разорванную плоть. Это позволило Вол’джину выиграть несколько секунд на спасение: он выхватил копье и отполз от плотоядного растения, оценивая ситуацию. Обогнув намбу, он увидел вдали Залазана, отмахивающегося от роя жуков алчу, которые жалили его за все открытые части тела. Похоже, от него не стоило ждать помощи в ближайшее время.
Ящер оторвал намбу от земли и принялся раздирать растение могучими лапами, но его маленькие, разъяренные глазки уже высматривали новую добычу – отчаянно размахивающего руками Залазана.
Времени на размышление не оставалось. Вол’джин испустил боевой клич и изо всех сил метнул копье в хищника. Оружие легко пронзило плоть: по спине ящера побежал ручеек крови. Сотрясаясь от ярости, ящер развернулся к обидчику и откинул Вол’джина в гущу растительности. Мокрая листва облепила лицо тролля; он не видел, как приближается опасность, но чувствовал, как под лапами зверя содрогается земля. Вол’джин метнулся вправо, почувствовав, как челюсти ящера разминулись с ним буквально на несколько сантиметров.
На ходу очищая лицо от листьев, он увидел, что его преследователь продолжает погоню, несмотря на все усилия Залазана, который пытался отвлечь его шумом и криками.
Вол’джин пятился назад, не смея повернуться спиной к хищной твари. Он видел Залазана, напавшего на зверя с другой стороны, но ящер только махнул хвостом, сбивая тролля с ног. Этим маневром Зал выиграл всего мгновение для Вол’джина, но и этого оказалось достаточно.
Тролль прыгнул на ящера и обхватил его шею длинными руками. На какой-то ужасный миг его лицо оказалось прижато прямо к нижней челюсти хищника, и он ощутил его зловонное дыхание. Затем ему наконец удалось развернуться и оседлать ящера, упершись коленями в лопатки зверя.
Ящер пронзительно закричал и встал на дыбы. Тем временем Залазан вскочил на ноги и ударил посохом по когтистой лапе зверя. Вол’джин услышал треск кости и еще крепче вцепился в шею животного, пронзая своим копьем незащищенную глотку.
следующая страница ->