ГЛАВА 1
– Иван Андреевич, там девок привезли! – пробасил Тур, потирая руки в предвкушении праздника.
– Ладно, приведёшь их после минуты молчания. Парням пора развлечься, – Бекет ещё раз осмотрел зал, перевёл задумчивый взгляд на соседние пустующие кресла. Уже давно он сидит за своим столом один. Нет больше тех, кто стоял с ним плечом к плечу за родину. Грёбаная война забрала тех друзей.
– За вас, мужики. За всех тех, кто остался там.
Отсалютовал трём фотографиям, перевязанным чёрными лентами, и осушил стакан. За Иваном повторили все присутствующие, с грохотом поставили опустевшую тару.
Бекет выдохнул, направился к выходу из зала.
– Отдыхайте, парни!
– А вы, Иван Андреевич? – Тур поспешил за ним, на ходу махнув охранникам, чтобы открыли дверь.
Внутрь сразу же влетела стайка шлюх. Хохоча и поправляя причёски и декольте на коротких платьицах, они сходу попали в руки голодных бойцов. Одних потащили за столы, других сразу в тёмные углы.
– Я не хочу. Пойду к себе. Ты отдыхай, Миша. Расслабься. Сегодня можно, – остановился в дверях, когда навстречу ему вошёл один из охранников с девицей на руках.
– Здравствуйте, Иван Андреевич. А тут вот… – вытянул руки, демонстрируя свою ношу, укутанную в плед.
Девка уже была в отрубе, похоже, успела накидаться ещё по дороге.
– Этой денег не давайте, – хотел было уже выйти, но внимание привлекло длинное белое платье, выглядывающее из‑под пледа. – А это что?
– Да вот… Нашли на дороге не доезжая до заставы. В снегу лежала. Кажись, кранты девахе. Жалко, красивая.
Бекет мазнул взглядом по точёному лицу с худыми, выпирающими скулами и дрожащими ресницами, которые на фоне бледной кожи казались слишком чёрными.
– Отнеси в изолятор и позови кого‑нибудь из врачей.
Только этой головной боли ему и не хватало. Бекетов не любил брать на себя ответственность за тех, кого даже не знает. Как показывает практика, чревато. Да и время не то, чтобы доверять всем подряд. Пусть даже речь идёт о мелкой бабёнке.
А она вдруг застонала, открыла глаза и с интересом уставилась на него.
***
Он был очень высоким, широкоплечим. Мощная шея, тёмные волосы и густая борода. И цвет глаз… Невероятно насыщенный синий… И ледяной такой, что дрожь пробирает. Будто в прорубь окунаешься.
Меня трясло. Нет, колотило. В помещении было очень жарко, но я никак не могла согреться. Судя по всему, я уже в городе, что радует, но вот вся эта ситуация…
С трудом оторвала взгляд от мужчины, который властным тоном приказал позвать врача, и посмотрела на того, который меня держал.
Он удивлённо вскинул брови, подмигнул мне.
– Смотрите, очухалась. Иван Андреевич, а можно я её себе возьму? Хоть на пару часов, а?
В момент, когда суть его слов дошла до сознания, мои глаза, должно быть, вылезли из орбит. Сама не знаю почему, повернулась к этому Ивану Андреевичу и поймала на себе его изучающий взгляд.
– Я сказал: в изолятор её, – говорил он спокойно, но у озабоченного гадёныша, что всё также держал меня, ощутимо дрогнули руки.
– Отпустите! – я упёрлась в грудь своего, так называемого, спасителя и он разжал руки. – Спасибо, – наградила засранца злым взглядом и, встав на ноги, повернулась к Ивану Андреевичу. – Простите и благодарю вас, но мне не нужны врачи… Скажите, где я нахожусь? Мне очень нужно встретиться с одним человеком. Только, к сожалению, я не знаю его имени.
Покачнулась, схватилась за дверь и тут же стряхнула с себя нахальные ручищи моего нового ухажера. Чтоб ему пусто было.
– А как же ты его найдёшь, если имени не знаешь? – тот, который Иван, сунул руки в карманы, склонил голову набок, рассматривая меня довольно придирчиво. Мне так показалось во всяком случае.
– Я фамилию знаю. Бекетов… Его ещё Бекетом называют. Тот, что город этот держит.
Иван удивился. Видимо, знал, о ком говорю.
– Считай, ты его нашла. Дальше что?
Я обалдело обернулась на ухажера, а тот в ответ ухмыльнулся. Из‑за столов в полумраке послышались женские стоны, и я густо покраснела, сразу же поняв, чем там занимаются.
– Я хочу попросить у вас разрешения поселиться в вашем городе. Пожалуйста… – Думаете, я не подготовилась? Да я всю дорогу только то и делала, что повторяла свою вступительную речь. Я собиралась поведать Бекету о своих многообещающих планах, умолять с жалостливой мордашкой и даже сплясать, если понадобится. На худой конец, присягнуть на верность, если это посулит мне доступ к мирной жизни…
Но стоило увидеть его вживую, все слова исчезли, и я что‑то невнятно замычала. А ещё, сбивали с толку трахающиеся на диванчиках. Вот прям до жути. И в животе от запаха еды всё свернулось в узелок. Эх… Провалила я, похоже, своё задание.
– В мой город путь тем, кто не смог выжить там, закрыт. Я не принимаю беженцев, гонимых и нищих. Ни женщин, ни детей. Хотя, нет. Женщин принимаю. Моим бойцам нужны женщины. Для удовлетворения мужских потребностей. Ты работала раньше в этой сфере? Станешь обслуживать солдат и охрану?
Плохо дело. Вот как знала, что надо было идти в шлюхи. Да не могу я без любви… Глупо, знаю. Особенно в наше время. Теперь уж точно придётся, когда меня вытурят из города надежд, а потом выловят те, кто заплатил моему жениху.
Наверное, всё это отразилось на моём лице, потому что Бекет вздохнул, кивнул парню, что стоял позади меня.
– Отведи её в изолятор и сделай, что я говорил, – и как только я открыла рот, чтобы возразить, он перевёл взгляд на меня. – А ты делай, что говорю. Иначе, вылетишь из моего города прямо сейчас.
***
Что за взгляд у неё странный, у этой малявки? Аж внутри всё перевернулось. Так когда‑то смотрела на него умирающая девочка. Она лежала на асфальте, истекая кровью, а Бекет стоял над ней с автоматом наперевес, не зная, чем помочь. Спасти её не представлялось возможным, а добить рука не поднялась. Ей было лет четырнадцать, не больше. Просто попала под перекрестный огонь. Не повезло, как и многим другим. Но именно эту девочку он видит во снах. Почти каждую ночь. Она уже стала его другом.
Девчонку увели, а он ещё долго смотрел ей в след. Мелкая, худощавая. На стрекозу похожа. Но красивая. Бойцы от такой не отказались бы. Но ему почему‑то не хотелось её отдавать голодным солдатам. Наверное, всё дело в том взгляде.
Позади вскрикнула одна из шлюх, и Иван вдруг очнулся. Закрыв дверь, направился к себе. Просто устал. Просто нужно отдохнуть.
Уже в корпусе встретил Риту. Та выпорхнула из своей комнаты, будто знала, что он будет проходить по коридору.
– Привет! А я вот в честь праздника приготовила пирог. Будешь? – и в глаза преданной собачонкой заглядывает.
– Нет, я домой поеду. Ты бы сегодня не выходила из своей комнаты, парни будут пьяные бродить. Нарвёшься.
Взгляд её потух, уголки губ опустились вниз.
– А я думала, ты зайдёшь… Мы могли бы отметить День Победы вместе.
– Не зайду, – отодвинув её в сторону, пошёл дальше.
– Иван!
Стиснув зубы, вышел на улицу, вдыхая морозный воздух. Рита, откровенно говоря, уже достала. Говорят, секс – не повод для знакомства? Чушь. Для женщины секс – гарантия замужества. И попробуй объясни ей, что он хотел всего лишь потрахаться. Он хочет, она доступна – это нормально. Даже более чем.
Уже дома снял куртку, бесшумно прошёл в детскую.
– Привет, воин, – усмехнулся, разглядывая разрисованную под камуфляж мордашку дочери. Она тихо посапывала, посасывая при этом палец, а рядом лежал деревянный автомат, выстроганный для малышки кем‑то из охранников.
– Простите, она не захотела умываться. Сказала, что сначала должна показаться папе, а потом уже… – нянька сидела в полумраке с большой книгой сказок в руке.
– Хорошо. Можете идти спать, Нина.
Сам же устроился в кресле рядом. Ночь – единственное время, когда он мог посидеть с ней и просто полюбоваться на подрастающую дочку. Днём постоянно не хватало времени. А ему бы куда‑нибудь на острова. Как было ещё до войны. Научить мелкую плавать. Да просто забыть об оружии, защите города, постоянных разборках со слетевшими с катушек людьми. Немного тишины и покоя.
– Папочка, пр‑ривет, – сонно закартавила малышка и потянула к нему руки. – Я тебя ждала.
– Ну привет, разрисованная моська. Опять не слушаешься няню?
Маринка усмехнулась беззубой улыбкой, и внутри разлилось тепло.
– А тепер‑рь ты р‑разр‑решишь мне охр‑ранять гор‑род, – выговаривала проклятое «р» изо всех сил, показывая, что она уже выросла.
– Нет. Не разрешу. Никогда не разрешу. Ты моя принцесса, а принцессы не охраняют города. Принцесс охраняют. Ладно, раз ты не спишь, пойдём умоемся.
Маринка задорно захохотала, когда он подхватил её на руки и подбросил к потолку.