Он чуть подался вперед, наши губы встретились всего на сотую долю секунды, а в следующий миг он втянул носом мой запах, резко отпрянул и шумно задышал, будто только что бежал стометровку.
Не успела я и слова сказать, как он распахнул водительскую дверцу и вылетел в ночь, прямо так, как был – полуголый!
Дверца с тихим щелчком захлопнулась. Я тут же перегнулась через переднее кресло и попыталась открыть замок. Чертова машина! Она была заперта насмерть!
Выругавшись сквозь зубы, я откинулась на спинку сиденья и принялась размышлять. Итак, грубой силой мне с ним не справиться, придется хитрить. Но как? Давить на жалость? Рассказать про больную мать, авось проникнется. А если нет? Что если он действительно маньяк, и слезы жертвы его возбуждают? Не узнаю, пока не проверю опытным путем.
Я огляделась. Машина стояла с выключенными фарами, на улице темнота, ничего не видно, но водитель не мог отойти далеко, значит, притаился где‑то рядом. Какой смысл сидеть и ждать, пока этот маньяк начнет меня домогаться? Еще неизвестно, с какой целью он увез меня с собой!
Я начала потихоньку осматривать салон, надеясь найти хоть что‑то, что подойдет в качестве защиты. За спинкой заднего сиденья обнаружились какие‑то вещи: влажная кожаная куртка, несколько смотанных в клубок футболок и фирменный блейзер черного цвета. Я хмыкнула: судя по всему, этот парень еще тот неряха, хоть и при деньгах.
Но сейчас меня интересовало не это. Быстро обыскав куртку, я с радостным возгласом выудила из внутреннего кармана мобилку. Так, сеть есть, заряд тоже, на счету астрономическая сумма… Ничего себе, некоторые телефон пополняют! Моя зарплата за полгода!
Лихорадочно набирая знакомый номер, я совсем забыла о маньяке, который ошивался где‑то поблизости. Поднесла трубку к уху, нетерпеливо постукивая пальцами по дверце, замерла, услышав первый гудок.
Ну же! Ну! Катька, возьми трубку!
Я решила, что безопаснее всего звонить сестре. Родителей пугать я не собиралась, а Игорю или Сашке не позвоню теперь и под страхом смертной казни. У меня в душе остался такой горький осадок после их предательства, что мне хотелось только одного: больше никогда ничего не слышать о них. Но я понимала, это невозможно. Мне придется вернуться в ту квартиру, хотя бы за вещами. А потом появилась еще одна мстительная мысль: квартира‑то на нас двоих записана! И как распорядиться своей половиной я обязательно придумаю!
Я больше не чувствовала себя жалкой и никчемной, наоборот, во мне неотвратимо зарождалась жажда мести.
– Алло! – радостно заорала я в трубку, услышав знакомый голос.
– Да, а кто это? – сестра меня не узнала.
– Кать!.. – больше я ничего сказать не успела: пикнул автоматический замок, дверь рывком распахнулась, и в машину ворвался настоящий ураган! С каким‑то звериным рычанием незнакомец буквально вырвал телефон из моих рук, с размаха швырнул им об асфальт, и тот с жалобным треском разлетелся на запчасти. Тяжело дыша, этот псих наступил на остатки, превращая чудо техники в кучку пластмассы. Затем схватил меня за плечи и так тряхнул, что я едва не прикусила себе язык.
– Я же сказал, никуда не звонить! – прорычал он мне в лицо с такой яростью, что мне стало по‑настоящему страшно.
Но врожденное упрямство не давало спасовать.
– Нет! – пискнула я. – Ты сказал, что у тебя нет телефона! Ты меня обманул! Неужели ты думал, что я буду спокойно сидеть и ждать, пока меня завезут подальше в лес и прикопают?!
Он неожиданно выпустил меня и, нахмурившись, потер лоб.
– Что ты сказала?
– Ты меня обманул, – неуверенно повторила я. – Сказал, что мобилки нет…
– Так у меня и нет, – хмыкнул он, – это не моя. Одолжил. И почему ты решила, что я собираюсь как‑то навредить тебе?
– Слушай, – я решила давить на жалость и сделала несчастные глаза, – у меня дома мама больная, отец, сестренка… Ну зачем я тебе? Отпусти, ты же, вроде, неплохой парень, при деньгах. Снимешь себе девочку, какую захочешь…
Черные брови парня изумленно взлетели вверх.
– Так ты решила, что я… – он грубо выругался и отвернулся.
Я услышала, как повернулся ключ в замке зажигания, и поняла, что выпускать меня никто не собирается.
– Часа через два будем в Хмельницком, там родителям и позвонишь, – бросил он хмуро, – и советую не пытаться бежать. Иначе мне придется наказать тебя.
Меня охватила такая злость, что я не выдержала и треснула его по затылку. Кисть тут же заломило. Парень медленно повернулся, осмотрел меня с ног до головы и спокойно спросил:
– Все? Пар выпустила? Сейчас доедем до жилья и там спокойно поговорим.
***
Ехали мы в полном молчании, вернее, этот псих включил магнитолу и с довольным видом мурлыкал себе под нос «It’s my life», а я, надувшись, как мышь на крупу, сверлила взглядом его затылок. Мне хотелось прожечь в нем дырку и вытряхнуть все мозги, но где‑то в глубине души я понимала, что мое поведение мало напоминает жертву похищения. Не было ни паники, ни страха, только раздражение и злость. Я беспокоилась за родителей, за сестру, с глухой обидой вспоминала Игоря и предательницу Сашку. Копалась в себе, пытаясь понять, что я сделала не так? Почему мужчина, с которым я бок о бок прожила столько времени, предал меня перед самой свадьбой? А если нет? Если это продолжалось у них долгое время, а я, дура, ничего не замечала?
От запоздавшей ярости мои пальцы так сжались в кулаки, что ногти впились в ладони, причиняя боль. Надо было не мне уходить из дома, а этих голубков выкинуть! Сейчас бы сидела у себя на кухне и пила чай с пирожными, а не ехала в машине с полуголым психом.
– Когда ты так шипишь, то похожа на кошку, – заявил парень, разглядывая мое побагровевшее лицо в зеркало заднего вида.
Я отвернулась.
– Не хочешь разговаривать, – понятливо кивнул он, – я тебя понимаю. Но и ты меня пойми. Я очень спешу, возникли кой‑какие проблемы. Оставаться и ухаживать за тобой у меня нет времени, а пока я закончу свои дела, то ты уже и замуж выскочишь. У вас это быстро.
– А с чего ты решил, что я еще не замужем? – огрызнулась я.
– У тебя кольца нет, хотя ты вся провоняла мужиком. Причем я чувствую на тебе только один запах. Ты с ним живешь? Давно?
Я сузила глаза и демонстративно уставилась на темное окно, за которым еле‑еле можно было различить мелькавшие деревья. Отвечать на такие вопросы я не собиралась.
– Хм… Значит, я угадал. Это ты из‑за него хотела с моста прыгнуть? Почему? Он тебя обидел?
Я продолжала его игнорировать, хотя в душе уже закипала злость. Что он себе позволяет? Кто дал ему право устраивать мне допрос?!
– Что он сделал? – ворвался в мои размышления голос парня. – Не бил, это точно, я бы заметил. Но сильно обидел, иначе ты не совершила бы такую глупость… Он тебе изменил?
И тут я сорвалась. Да сколько ж можно резать по живому? Неужели не ясно, что мне неприятна эта тема?
– Тебе‑то что? – заорала я. – Какого хрена ты задаешь эти долбаные вопросы?! Твое дело крутить баранку и за дорогой следить! А мою личную жизнь оставь в покое!
Он резко вывернул руль и нажал на тормоза, да так, что раздался оглушительный визг, машину занесло, а меня хорошенько приложило об дверцу. Я взвыла, потирая ушибленный локоть, но все только начиналось.
Этот псих вылетел из машины, как ошпаренный, распахнул заднюю дверцу и буквально выволок меня наружу. Я не успела возмутиться, как он обхватил меня за талию, поднял в воздух и распластал на капоте, прижимая своим телом. Его руки удерживали мои за запястья, прижимая их к лобовому стеклу, его обнаженная грудь давила на мою, а перекошенное яростью лицо оказалось так близко, что я завизжала во всю мощь своих легких и начала бешено вырываться.
Но это было все равно, что пытаться сдвинуть гору.
Он будто ненароком потерся об меня, задевая соски, затвердевшие на холоде. Я была в мокрой блузке, он – полуголый, но при этом я ощущала только жар его тела, а еще странное, тягучее возбуждение, которое начало концентрироваться внизу живота.
Я громко сглотнула, глядя в его потемневшие глаза. Огромный зрачок поглотил радужку, придавая парню сходство с героями аниме. Сильные руки обхватили мои бедра, дернули вниз. Мой загадочный похититель уверенным движением развел мои ноги и вклинился между ними. Я вспыхнула от негодования, ощутив твердую мужскую плоть, упиравшуюся прямо в мое лоно.
– Правило первое, – выдохнул он, склоняясь к моим губам, – ты больше никогда не используешь свой корявый лексикон ни при мне, ни в мое отсутствие. Мать моих детей должна быть идеальна во всем!
– Псих! – пискнула я, уворачиваясь.
Его бедра недвусмысленно толкнулись вперед, руки припечатали мои плечи к капоту. Он навалился всем весом, не давая мне шевельнуться, и бесстрастно произнес:
– Повтори, что я сказал.
– Нет!
Он чуть сдвинулся, позволяя мне вдохнуть. Его рука нырнула за ворот моей блузки, безошибочно находя способ добраться до груди. Похоже, бюстгальтер не был для него проблемой.
Я почувствовала, как мужские пальцы обхватили твердую вершинку, легонько сдавили и потянули, а потом начали поглаживать дразнящими движениями. Я заелозила, пытаясь вырваться, прерывисто задышала и вцепилась в его руку. Что со мной происходит, черт возьми?! Он практически насилует меня, а я возбуждаюсь, как течная сучка!
Его плоть упиралась мне в промежность, надавливая на какую‑то точку, от которой по всему телу расходились горячие волны. Одна рука удерживала за плечи, другая – нахально ласкала грудь. Он снова склонился к моему лицу, втягивая исходящий от меня запах, и я почувствовала, как его полуоткрытые губы коснулись меня за ушком, а потом горячий, влажный язык скользнул вниз по шее.
Я выгнулась и застонала.
– Вот так, моя девочка, – пробормотал он, куда‑то мне в ключицу, – будь умницей. Повтори, что я сказал.