Глава 1
14 июля 2017 г, 12.15
дер. Шатники, Кирово‑Чепецкий район
Лилия Нурейтдинова, в девичестве Сидорова, свою работу в Институте исследования необъяснимого в целом любила. Новые места, интересные расследования, адреналин… Но случались командировки, во время которых она всерьез задумывалась о том, что в жизни снова пора что‑то менять. И командировка в очередную деревню, уже покинутую своими жителями, оказалась как раз такой. Никаких удобств, никакого драйва, только унылое прозябание в душной палатке, ночные бдения в надежде зафиксировать феномен, растворимый кофе по утрам и удручающая жара днем, спрятаться от которой можно только в тени окружающего деревню леса.
Именно этим Лиля и занималась, сидя на поваленном дереве: пряталась от полуденного солнца. Она рассматривала со стороны их временный лагерь и деревню, в которой за три дня ровным счетом ничего не произошло, и мечтала об огромном стакане карамельного фраппучино, когда ее уединение нарушил Володя Дементьев, возглавлявший расследование.
Он приблизился к ней, заискивающе улыбаясь, и протянул небольшую бутылку воды. Судя по тому, как та «потела» на жаре, вода внутри была ледяной.
Лиля недоверчиво посмотрела на коллегу, принимая подношение.
– Где взял? – удивилась она. С холодильником у них с самого начала были проблемы.
– Где взял, там больше нет, – хмыкнул Дементьев, присаживаясь рядом.
Ее такое объяснение вполне устроило, поэтому Лиля молча свинтила крышку и припала губами к горлышку. И это оказалось действительно восхитительно. Не холодный кофе, конечно, но тоже ничего.
– Вот скажи мне, почему мобильная лаборатория с благами цивилизации вроде душа, кофемашины и холодильника всегда достается группе Ваньки? – задалась она вопросом, напившись и блаженно выдохнув.
– Наверное, потому что только у твоего неугомонного братца есть права, позволяющие водить такую огромную дуру, – хмыкнул Дементьев.
– Такие права, как у него, он мог сделать и всем остальным, – фыркнула Лиля, намекая на художества Вани Сидорова с базами данных ГИБДД.
– Чем тебе не нравится наша мобильная лаборатория? – нарочито обиженно вопросил Дементьев, кивая на аккуратную газель, взятую ими на прокат. Внутри удалось оборудовать что‑то вроде пункта наблюдения, расставив ноутбуки, на которые транслировались видео с камер и показания датчиков.
Лиля выразительно посмотрела на старшего следователя, и в ее взгляде читался вопрос: «Мне стоит озвучить весь список или ты сам знаешь?» Дементьев усмехнулся и махнул рукой, мол, не трудись, знаю.
– Володь, чего ты хотел‑то? – поинтересовалась Лиля, снова прикладываясь к бутылочке. – Ты же не просто так принес мне в клюве это лакомство?
– Вот нравится мне твоя проницательность! – с неестественным энтузиазмом заявил Дементьев. – Поэтому и решил к тебе обратиться. Есть одно дело …
– В смысле, еще одно? – ужаснулась Лиля.
Она искренне надеялась, что завтра они соберут вещи и вернутся в Санкт‑Петербург, где она наконец сможет принять нормальный душ и выпить правильный кофе.
– Это просто проверка! – поспешил заверить Дементьев. – Пока мы тут заканчиваем наши бессмысленные наблюдения, Оля хочет съездить в Киров, проверить одно заявление.
– Оля хочет? – удивилась Лиля.
К тому, что подруга, а с недавних пор – официальная жена их старшего следователя стала регулярно ездить с ним на расследования, все уже привыкли. Но Лиля не ожидала услышать, что та стала проявлять подобную инициативу.
– Да, заявка пришла через нее, – пояснил Дементьев. – Она неосторожно выложила в Инстаграм фотографию с геотегом, одна из поклонниц поняла, что Оля находится рядом, и написала ей слезную просьбу приехать и разобраться с мистической загадкой. Утверждает, что речь идет о жизни и смерти. Вот Оля и хочет проверить, пока мы тут. Здесь полчаса езды на машине.
– А что там за история? – поинтересовалась Лиля.
– Что‑то про призрак мальчика в старой, ныне закрытой школе. Как я понял со слов Оли, компания одноклассников решила навестить на ночь глядя свою прежнюю школу. Как водится, дети рассказывали друг другу всякие страшилки, потом реально что‑то услышали, перепугались и сбежали. Но на утро одного из них нашли мертвым в той самой школе.
– Нормально погуляли, – мрачно хмыкнула Лиля.
– По крайней мере, так история звучит из уст той девушки, что написала Оле. Оля сама не знает, правда это или вымысел для привлечения внимания… или что‑то среднее, но рвется поехать.
– И ты не хочешь, чтобы она ехала одна? – догадалась Лиля.
– И это тоже, – загадочно ответил Дементьев, заметно помрачнев.
– Так, ладно, в чем подвох? – напряженно уточнила Лиля, глядя на его сосредоточенный профиль.
Дементьев потянулся к карману, где лежала пачка сигарет, и закурил, чем выдал свою нервозность.
– С ней что‑то происходит в последнее время, – признался он тихо. – С Олей. Я заметил это уже некоторое время назад, но мне никак не удается ни понять, ни выяснить, в чем дело. Ты умеешь разговаривать с людьми, вытаскивать из них информацию. Поговори с ней. Попытайся выведать, что она от меня скрывает.
Лиля нахмурилась, чрезмерно сосредоточенно накручивая крышку на горлышко бутылки.
– Володя, я тебя, конечно, люблю и уважаю, но мой опыт подсказывает, что лезть помощником в чужие отношения – такая себе затея. Можно в итоге остаться крайней. Ты бы лучше сам с ней поговорил, а?
– Да я пытался! – непривычно эмоционально воскликнул Дементьев и тут же заставил себя понизить голос. – Пытался и не раз. Я целое расследование провел, если хочешь знать!
– Расследование? – удивилась Лиля.
– Да… – Теперь Дементьев едва заметно смутился. – Понимаешь, она порой ведет себя так, словно безнадежно больна или планирует сбежать от мира в какой‑нибудь отдаленный монастырь. Но второе маловероятно, а первое я проверил: она не посещает каких‑либо страшных врачей типа онкологов, а результаты всех ее последних анализов и обследований в пределах нормы.
– А вот это ты как узнал? – насторожилась Лиля.
– Ну, без твоего брата не обошлось, конечно, – поморщившись, признался Дементьев. – Я понимаю, со стороны мое поведение выглядит как паранойя, но меня реально пугают некоторые ее фразы. И действия.
– Какие, например?
– Например, недавно она заметила, что близится тринадцатая годовщина ее творческой деятельности и добавила, мол, неплохая получилась карьера. Как будто собралась ее завершить. Перед поездкой сюда она отправила в издательство рукопись и назвала роман последним. Правда, потом поправилась, мол, последний на текущий момент.
– Может быть, она действительно решила уйти на покой? – предположила Лиля. – И всерьез заняться исследованиями аномального с тобой.
– Да с чего вдруг? – возразил Дементьев. – Она сама мне как‑то рассказывала, что это чуть ли не единственное, что она может делать. И последний год у нее неплохо получалось совмещать. Даже наоборот: расследования помогли ей преодолеть творческий кризис. У нее куча поклонников, которые жаждут новинок, а продюсеры только и ждут возможность заключить новый контракт на экранизацию. Это ее жизнь!
– Которая могла ей надоесть, – не сдавалась Лиля, припомнив собственные недавние рассуждения о работе. – Может, давление критиков достало…
– Ты не понимаешь! Для нее писать так же естественно, как дышать. Нельзя просто так взять и решить, что с завтрашнего дня ты перестаешь дышать! Если только это не осознанный шаг в бездну…
– Ты имеешь в виду самоубийство? – тихо уточнила Лиля.
Он кивнул.
– Володя, это глупо! С чего ей это делать? Она талантлива, востребована, состоятельна, счастлива… Вы же поженились только что!
– И это тоже странно, – не успокаивался Дементьев. – То, как мы поженились.
– А что странного? Так же, как и мы, – отмахнулась Лиля. – Тихо и без толп гостей, в узком семейном кругу…
– Не было у нас узкого семейного круга, – перебил Дементьев. – То есть мои родители как раз были, а с ее стороны – вообще никого, хотя я проверил: Оля выросла без отца, но мать у нее есть, она жива и здорова. Только я ее никогда в жизни не видел. И никогда о ней не слышал, пока сам не спросил.
– Хм… – тут уже и Лиля растерялась. – Может быть, у них плохие отношения?
– Это определенно так. Как я понял из лаконичного и крайне недовольного ответа Оли, мать не поддержала ее, когда она ушла от мужа. Наоборот, была на стороне того мужика и всячески пыталась убедить Олю, что она сделала глупость, уговаривала вымолить у мужа прощение и попроситься обратно…
– Вымолить? – переспросила Лиля.
– Да, это была цитата, – хмыкнул Дементьев. – Оля, как я понимаю, так и не простила этого.
– Вот поэтому я и предпочитаю не лезть третьей стороной в чужие отношения! Но я не понимаю, что тебя тогда смущает? Ну, не общается она с матерью, вот и на вторую свадьбу ее не позвала. Все логично…
– Но не совсем логично то, что сразу после свадьбы мы подписали какую‑то кучу документов, которые делают меня совладельцем ее дома, участка и машины. У нас даже банковские счета теперь общие, а один она и вовсе открыла на мое имя и перевела туда кучу денег.
Лиля снова нахмурилась. Это уже действительно выглядело странно на фоне всего, что она знала об Ольге Воронцовой, творящей под псевдонимом Марина Вранова. Та, даже влившись в их стройные ряды, держалась особняком, и было вполне очевидно, что она привыкла в этой жизни рассчитывать только на себя. Вот так скоропостижно выйти замуж и сделать мужа совладельцем всего, что она заработала за последние тринадцать лет? Учитывая, что тот может внезапно уйти хоть завтра, забрав все это с собой? Нет, Дементьев, конечно, так не поступит, но Ольга едва ли может быть в этом уверенна.
Если только…