Глава 4. Вика
Когда я выхожу из бизнес центра, испуганно верчу головой по сторонам, ожидая, что вот-вот и из-за угла вылетит Алмазов. Приподнимаю воротник пальто повыше, дрожа на холодном ветру. На улице уже темно, только что звонила мама: она забрала Алиску из школы, и они ждут меня на ужин.
Я иду на автобусную остановку, и меня все не покидает ощущение, что на меня кто- то пристально смотрит. Скорее всего, это паранойя. Алмазов давно уехал, ему до меня нет никакого дела, но все равно тревожно как-то. Я буду спокойна, лишь когда окажусь рядом с дочерью.
Ехать недалеко, поэтому уже минут через пятнадцать я поднимаюсь в лифте на нужный этаж. Мама открывает дверь после третьего звонка. Из кухни вылетает Алиска, бросается мне на шею.
— Привет, мамочка!
— Привет, мое солнышко. Что у нас на ужин?
— Котлеты. Я бабушке помогала.
— Правда?
Я стараюсь вести себя как обычно. Выбросить из головы Руслана. Мама накрывает на стол, мы болтаем, Алиска рассказывает о том, как у нее в школе прошел день. До сих пор не верю, что она у меня уже такая взрослая. Как же быстро время летит. Вот только держала ее кроху на руках, по ночам не спала, укачивала, а теперь вон портфель стоит в коридоре, набитый книжками.
— Может, у нас останетесь, дочь? — спрашивает мама, когда мы начинаем собираться домой. — Погода что-то совсем испортилась.
— Нет, мам, у Алиски завтра занятия в англоязычной школе, учебники остались дома, еще нужно доделать платье на праздник осени в музыкальной школе. Да и идти здесь два квартала.
— Ох, ну как хотите. Ой, и за следующий месяц в музыкальной школе я уже заплатила.
Я смотрю на нее с укором. Всегда она так: хоть где-то, но поможет деньгами, сама же экономить на всем будет.
— Не нужно было, но спасибо, мама. Я это ценю, правда. — Я обнимаю ее, мысленно благодаря вселенную за то, что подарила мне такую мать. Отца у меня никогда не было, но она за двоих дарила мне любовь. — Ну все, мы убежали. Алиса, попрощайся с бабушкой.
— Пока, ба.
На улице холодно, я иду быстрым шагом, Алиска вприпрыжку рядом. Мы пересекаем двор, я пытаюсь найти в сумочке ключи и краем глаза замечаю знакомую серую иномарку. Останавливаюсь на месте, губы расплываются в улыбке.
Дверца открывается, и из автомобиля выходит Макс. Человек, без которого я не справилась бы. Без преувеличений.
У него на плече рюкзак, в руках подарочный пакет и букет ромашек.
— Максим, Максим, Максим! — Дочь тоже замечает его, бросается к нему и заливисто хохочет, когда тот берет ее на руки и кружит.
— Привет, принцесса, соскучилась? — Он целует ее в макушку и опускает на землю. У этих двоих своя особенная любовь. С первого дня знакомства, когда меня из роддома выписали с розовым конвертом.
— Очень! А это мне? Мне подарочек? — Она нетерпеливо заглядывает в пакет, пританцовывая рядом.
— Алиска, это некрасиво.
Я подхожу к ним, рассматриваю Макса. Он полтора месяца в командировке был, и не знаю, как Алиска, а я лично скучала по нему, а не по подаркам его.
— Почему не предупредил, что приезжаешь? У меня даже ничего приготовленного нет.
— Решил сделать вам сюрприз. — Он обнимает меня и целует в щеку. — Это тебе. — Протягивает букет.
— Спасибо.
— А это тебе, принцесса. — Он отдает пакет Алиске. Ей уже скорее хочется зайти в квартиру, чтобы все распаковать.
— Давно ждешь нас? — спрашиваю у него.
— Нет, может, минут двадцать. Почти уснул в машине, — смеется он, неотрывно смотря на меня.
— Пойдемте, холодно же.
Мы поднимаемся на второй этаж, я отпираю дверь, Макс пропускает нас, потом заходит сам. Помогает снять мне пальто, осматривается, словно в квартире за полтора месяца что-то измениться может.
— Как все прошло? Устал? — участливо интересуюсь я.
— Как обычно, Вика, ничего интересного. А вы здесь как? На работе порядок?
— Полный. — Я не смотрю на него, направляюсь в кухню. Стоит, наверное, рассказать ему о том, что появился отец Алиски, но у меня язык не поворачивается. Словно, если озвучу вслух, это станет реальностью. — Могу чай заварить и бутерброды сделать.
— Не заморачивайся, Вика. Тем более что я тут гостинцев привез. — Он кладет рюкзак на стул, расстегивает молнию и начинает доставать сладости, консервы, сыры.
— Ох, ничего себе, — качаю головой, в который раз поражаясь его заботой.
— Мама, посмотри, это же единорог! — К нам забегает счастливая дочка, держа в руках игрушку. — Такой, как я мечтала. Спасибо, Макс!
— На здоровье, принцесса. Я же обещал.
Если Макс обещает, он и в самом деле это выполняет. Жаль, что я не могу любить его так, как он того заслуживает. Как когда-то Руслана любила.
Я завариваю чай, накрываю на стол. Мы долго сидим на кухне, болтаем, смеемся. Мне удается отвлечься от тяжелых мыслей. Я иду укладывать дочь, когда за окном раздается раскат грома, а в стекла начинают стучать крупные капли дождя.
— Уснула? — Макс стоит в коридоре, прислонившись спиной к стене.
— Да. Тебе на работу завтра?
— Нет, дали несколько дней отдыха. Нужно родителей навестить, по делам кое- каким съездить.
— У Алиски в музыкалке концерт на следующей неделе, — прочищая горло, говорю я.
— Я приду. — Макс понимает меня с полуслова.
— Спасибо. — Улыбаюсь уголками губ. Если он в городе, то ни одного мероприятия не пропускает.
Я вздрагиваю от очередного раската грома.
— Черт, снова двор затопит, машину не выгнать будет, — вздыхает Макс. — Я в душ пойду. Или ты первая хотела?
— Нет, иди. Тебе отдохнуть нужно после дороги. А я пока посуду помою.
— Я уже.
— Господи, Самойлов, ты слишком идеален, таких не бывает. — Качаю головой. — Стирка есть?
— Я вещи все в машине оставил. Потом сам разберусь. Не парься. Лучше иди сюда, соскучился по вам с принцессой нереально.
— Говорю же — идеальный, — смеюсь, прижимаясь к его груди. Он всегда защищал нас от всех невзгод и в этот раз в случае чего поможет. Я даже не сомневаюсь в этом.
Глава ***
Стоит открыть глаза, вдохнуть воздух, как сразу можно уловить божественные ароматы, что доносятся из кухни. Я улыбаюсь. Потягиваюсь, сонно тру глаза. Алиска рассказывает что-то Максу веселым голоском. Встала раньше меня, удивительно. Обычно утром до последнего спит, пока я за ноги не стягиваю ее с кровати, сонька она у меня жуткая.
Я надеваю халат поверх ночной рубашки и выхожу из спальни. На часах семь утра, за час должны успеть собраться, тем более что Макс уже половину моих обязанностей выполнил.
Квартира у меня двухкомнатная, небольшая. Зато у Алиски есть своя отдельная комната, что меня не может не радовать. И район, и сам дом хорошие. Как вспомню, где сама прожила много лет, аж вздрагиваю.
— Мама обещала мне пианино, представляешь? Только не такое, как в школе, а которое работает, только если в розетку включать, — восхищенно делится своими секретами Алиска. — Сказала, если хорошо себя вести буду, то Дед Мороз обязательно принесет. Но, Максим, я же уже взрослая и знаю, что Деда Мороза нет.
Я и в самом деле обещала ей синтезатор. Уже начала откладывать деньги, так что премия за проект Алмазова будет очень даже кстати. На самом деле я была против музыкальной школы. И не потому, что я родитель плохой, просто положа руку на сердце с уверенностью могу сказать, что моему ребенку при рождении медведь ухо отдавил.
У нее совершенно нет чувства ритма, голоса и слуха — скорее всего, это от Руслана, потому что у меня голос хороший. Но раз ребенку нравится и она так горит этим делом, то пусть ходит. Может, через год бросит, но сама, а не потому, что я так захотела. Она должна учиться делать выбор самостоятельно и за него отвечать даже в таком возрасте.
— Эй, доброе утро всем. Как спалось?
— Отлично, — улыбается мне Макс. Он в спортивках и белой футболке. Как раз делает нам чай. — Умывайся и давай к нам.
— Угу, — киваю я, потом целую дочь и иду в ванную комнату.
За завтраком, когда Алиска убегает собирать портфель, Максим спрашивает меня:
— Так что там с подарком Алиске? Она сказала, что пианино ты ей собираешься подарить.
— Боже упаси, хочешь, чтобы соседи нас выселили из-за ее постоянного бренчания? — смеюсь я. — Я присмотрела синтезатор, там можно делать минимальную громкость или надевать наушники и играть.
— Отлично. Я тогда тоже в деле.
— Нет, Макс, ты не должен.
— Вика. — Он смотрит на меня с укором. — Мне казалось, что за семь лет ты должна была привыкнуть к тому, что Алиска для меня словно дочь. И если бы не кто-то, то она называла бы меня не Макс, а папа.
Я злюсь во время таких разговоров. По той причине, что иногда есть те вещи, в которых право голоса есть только у меня. Максим сделал для нас столько, сколько никто в этой жизни, но меня бы коробило оттого, что Алиска его папой называет. Потому что он не папа. И потому что он в любой момент мог встретить хорошую, достойную девушку и завести с ней семью. А мой ребенок чувствовал бы себя брошенным.
— Не начинай, прошу.
— Тогда и ты не начинай. На кого мне еще деньги тратить? — спрашивает вроде и весело, но и в то же время в глазах одна серьезность.
Я смотрю на него и вспоминаю, как семь лет назад он пришел и поставил меня перед фактом: мы женимся.
Это было через несколько недель после того, как я узнала о беременности. Михаил Леонидович позвал мать жить к себе и настаивал на продаже нашей квартиры, что пугало нас с мамой до чертиков.
Во-первых, никто не знал, сколько их отношения продержатся. Во-вторых, нам всегда было куда вернуться в случае чего, да и мне нужно было где-то жить. Ну и в- третьих, мы боялись, что продадим квартиру, останемся и без денег, и без жилья.
На один из наших семейных советов попал Макс. Его бабушка жила по соседству, мы были знакомы целую вечность, и он всегда, сколько себя помню, обо мне заботился. Макс на пять лет старше, мне было пятнадцать, а ему двадцать, когда мне впервые парень сердце разбил, а Макс ему нос. Мы сидели тогда с ним во дворе, и я не знала, плакать мне или смеяться, но Макс обещал, что никому не позволит меня обижать.
Сейчас, вернувшись на столько лет назад, могу с уверенностью сказать, что я ему нравилась. Но разница в возрасте на тот момент была приличной, я ведь даже несовершеннолетней была. Поэтому рядом он был как друг. А когда вдруг решил сделать серьезный шаг, я уже встретила Руслана и была беременная.
Так вот, Макс поддержал предложение маминого нового мужа. Сказал, что еще лет пять — и мы точно квартиру не продадим, дом и так был в аварийном состоянии. Предложил на вырученные деньги взять ипотеку, вот только у мамы слишком маленькая зарплата, чтобы ее дали, а я вообще официально нетрудоустроенная.
И тогда Макс снова пришел на помощь. Самым странным образом. Позвал меня замуж. К тому же у военных были преимущества перед гражданскими, их заявки рассматривали гораздо быстрее и чаще всего одобряли с первого раза.
— И ребенка на меня запишешь, разве это не отличный вариант? — спросил он тогда у меня. Я была шокирована этим его предложением.
— Макс, ты понимаешь, насколько это все серьезно? Вдруг я не смогу выплатить ипотеку? Тогда долг на тебя ляжет. Или ты встретишь девушку, а у тебя вроде как жена, да еще и ребенок есть!
— Давай будем решать проблемы по мере их поступления. Да и я уже встретил девушку, с которой хотел бы связать жизнь. Правда, слишком поздно понял это, — сказал он с горечью, но до меня не скоро дошел смысл этих слов.
Ну и вот мы семь лет вроде как женаты. С ума сойти, как быстро время бежит. Но я запретила Максу приучать Алиску назвать себя отцом. Для нее он дядя Максим, несмотря на то, что свидетельство о рождении говорит об обратном.
Несколько раз мы даже пробовали перевести наш брак из фиктивного в настоящий, но каждый раз я чувствовала, что недодаю любви Максу, не могу полюбить его так, как он этого заслуживает. И до сих пор надеюсь, что он встретит девушку и полюбит ее всем сердцем, и чувствую вину за то, что испортила ему жизнь. Если можно так сказать. Хотя Алиску он любит до безумия, а она его.
Может, зря я не разрешила быть ее папой? Может, так сейчас было бы гораздо проще? Ведь Алиска выросла и начала спрашивать о своем отце. А я что? Глупые отговорки вылетают из моего рта, заставляя расстраивать собственного ребенка.
— Тебя отвезти на работу? Мне все равно домой нужно заскочить, — врывается в мои мысли голос Макса.
Он на безымянном пальце, кстати, всегда обручальное кольцо носит. Ипотеку за семь лет я почти погасила, отчасти благодаря подработкам, отчасти — деньгам Руслана, которые он мне заплатил, а потом еще два месяца после нашей последней встречи на карту переводил, а вот с Максом мы так и не развелись. Правда, теперь уже этот брак для него важен.
У него перспективы в органах были, и он попросил, если можно, повременить с бумагами, так как развод в его личном деле нежелателен. Конечно же, я не могла ему отказать. Причин вообще не было.
— Да, если тебе не трудно. Потому что на улице такой кошмар. Нужно маме позвонить, чтобы не шла за Алиской. Забросим ее в школу по дороге.
— Отлично, тогда собирайся.
Я киваю. Убираю со стола посуду, быстро мою ее и ухожу собираться.
Сегодня я тщательно выбираю одежду. Подкручиваю локоны, наношу макияж. Не хочу себе признаваться, что делаю это из-за Руслана. Вдруг снова к нам заглянет? При упоминании его сердце вдруг сжимается, а на душе снова неспокойно становится.
Заглядываю в шкатулку и прикасаюсь к тонкому золотом ободку. Я его носила, только когда беременна Алиской была. Почему-то для меня важно было подчеркнуть тот факт, что я замужем. Что не залетела, не осталась одна, а именно замужем. Стыдно было до жути на самом деле, что так все произошло.
И вот теперь, убедившись, что Макс не видит, засовываю обручалку в кармашек сумки. Так, на всякий случай. Надевать кольцо перед ним не хочу, потому что это как давать надежду на что-то. Он ведь знает, что я редко его беру. Разве что на мероприятия в школе и когда Алиска в сад ходила.
Я проверяю, все ли книги положила в портфель дочь, застегиваю пуговки на ее теплой курточке, и мы всей четой Самойловых, а сейчас я именно Самойлова, как и моя дочь, выходим во двор.
Вот такая у нас странная семья.