…и вздрогнул от удивления: Сильвану сопровождали ужасные валь’киры, парящие в воздухе на прозрачных крыльях.
Гаррош приблизился к Сильване по изборожденной колеями дороге, вдоль которой, как армия статуй, стояли коленопреклоненные отрекшиеся. В глазах орка горела жажда крови. Лидон поспешно отступил.
Сильвана же даже не моргнула и не сняла капюшон, чтобы проявить уважение к вождю Орды. Она лишь упрямо подняла подбородок. Ее слова предназначались Гаррошу, но были сказаны достаточно громко, чтобы слышали все.
— Адский Крик! Гилнеас обязательно падет. И Орда получит свою награду, — сказала она. — Но если ты хочешь использовать мой народ в бою, то придется делать это по моим правилам. — Она перебросила плащ через плечо, открыв серую кожу и украшенные перьями черные доспехи. — Три моих самых быстрых корабля отправились к южным берегам, чтобы отвлечь внимание от столицы Гилнеаса. Кроме того, я вызвала подкрепление из Похоронного Звона.
Аптекарь Лидон задумался, услышав эти слова. Насколько он знал, Похоронный Звон превратился в настоящее кладбище.
Но самое главное — его госпожа изменилась. Ее голос, и ранее внушавший страх, теперь стал звучать с уверенностью, свойственной богам. И откуда рядом с ней оказались валь’киры?
— Госпожа, — прошептал Лидон, — где же вы были?
Она взглянула на него, и аптекарь отпрянул, выпустив узду из дрожащих рук.
ТЬМА
Сильвана Ветрокрылая падала. Не в физическом смысле — тело ее погибло у подножия цитадели Ледяной Короны. Это падал в бесконечную пропасть, подобно камню, ее дух.
Как она оказалась здесь? Она не помнила. Ее убил Артас? Она покончила с собой? Таково было правосудие валь’кир? Время здесь ничего не значило. Вся ее жизнь выглядела теперь не чередой событий, а одним мгновением, проблеском сознания в бескрайней пустоте.
Она видела только темноту.
А потом пришло ощущение — настоящее ощущение, какого у нее не было уже очень долго. Ее бросило в жар. Боль. Агония.
Ее душа вновь стала целой лишь затем, чтобы погрузиться в страдания. Она снова получила возможность чувствовать, но сейчас единственным, что она ощущала, была безграничная боль. И холод. И безысходность.
И страх.
В темноте она была не одна. Рядом был кто-то еще, кто-то настолько ужасный, что существовать в мире живых он просто не мог. Он вонзал в нее когти, но у нее не было рта, чтобы закричать. Он смотрел на нее, но она не могла ответить взглядом.
Сожаление.
Она почувствовала присутствие кого-то знакомого. И узнала его. Насмешливый голос, что когда-то удерживал ее в оковах. Артас? Артас Менетил? Здесь? Его дух рванулся к ней, потом отлетел прочь, узнавая и ужасаясь. Мальчишка, который когда-нибудь станет Королем-личом. Просто напуганный светловолосый ребенок, пожинающий плоды жизни, полной ошибок. Если бы душа Сильваны не была так истерзана, она бы могла — впервые в жизни — хоть немного пожалеть его.
Среди всех мирских страданий и бесконечного зла Король-лич был… почти незаметен.
Теперь другие подступили к ней. Окружили ее. Злорадствуя, пытая ее сознание, наслаждаясь ее муками.
Ужас.
Такой будет ее вечность: бесконечная пустота тьмы, безымянный мир страданий.
Мгновение или целая жизнь прошла перед тем, как сквозь тьму пробился луч света? С распростертыми объятиями за ней пришли они — девять валь’кир, невероятно красивых, особенно по сравнению с темным миром, — и окружили Сильвану светом.
Она почувствовала себя маленькой и обнаженной. Свернувшейся клубком. Она вновь обрела голос, но смогла лишь заплакать. Сильвана Ветрокрылая была сломлена. И все же валь’киры не судили ее.
— Госпожа Сильвана, — мягко произнесла Аннгильда, касаясь лица эльфийской лучницы. — Ты нужна нам.
— Чего вы хотите от меня?
— Мы были связаны волей спящего Короля-лича. Заточены на вершине Ледяной Короны, возможно — навсегда. Мы жаждали свободы так же, как ты когда-то. — Аннгильда опустилась на колено рядом с Сильваной, остальные взялись за руки, окружив их. — Нам нужен сосуд. Существо, похожее на нас. Воительница. Сильная. Та, что знает жизнь и смерть. Та, что видела свет и тьму. Достойная власти над жизнью и смертью.
— Ты нужна нам, — повторила Агата, чьи черные волосы блестели на свету.
— Мои сестры навсегда освободятся от Короля-лича, но их души будут связаны с твоей,— продолжила Аннгильда. — Сильвана Ветрокрылая, Темная Госпожа, королева отрекшихся… Ты можешь вернуться в мир живых вместе с валь’кирами. Пока живут они, будешь жить и ты. Свобода, жизнь… и власть над смертью. Вот наше предложение. Ты примешь его?
Сильвана ответила не сразу. Забытье наполняло ее страхом. Даже сейчас она чувствовала вокруг себя затаенную злобу. Лишь это предложение могло помочь ей выбраться отсюда. Но она не хотела давать согласие лишь от страха. Она ждала, пока не поняла остальное. Товарищество. Круг друзей. Сестры. По отдельности они все в ловушке. Но вместе они будут свободны… и с ними она сможет отложить исполнение своей судьбы.
— Да, — сказала она, — Я принимаю ваше предложение.
Аннгильда сдержанно кивнула и поднялась. Ее лица было почти не видно.
— Мы заключили соглашение, Сильвана Ветрокрылая, — сказала она. — Мои сестры пойдут с тобой, ты обретешь власть над жизнью и смертью. — После долгой паузы она закончила. — А я займу твое место.
Свет был ослепительным.
Когда Сильвана очнулась, ее тело оказалось невредимым. Чудовищная колонна цитадели Ледяной Короны возвышалась над ней, как надгробный камень.
Аннгильда пропала. Сильвану окружали восемь оставшихся валь’кир.
Пока живы они, будет жить она.
ГИЛНЕАС
— Да ты-то кто такая, чтобы оспаривать мои приказы? — рявкнул Гаррош, посылая волка вперед. Огромный орк навис над Сильваной, ожидая ее ответа.
Но та и не подумала отстраниться.
— Когда-то и я была как ты, Гаррош, — ответила она тихо, чтобы слышал только вождь. — Те, что служил мне, были для меня просто орудием. Стрелами в колчане. — Она подняла руку и медленно скинула капюшон, обратив взгляд на вождя. Ее глаза были живы, и за темнотой расширенных от ярости зрачков пылали угли.
Никто не рискнул тогда посмотреть в глаза Сильване Ветрокрылой. Никто, кроме Гарроша Адского Крика.
И в них он увидел бесконечную черную пустоту. В глазах Сильваны был страх… и что-то еще. Что-то, что ужаснуло даже могучего вождя. Его волк начал пятиться.
— Гаррош Адский Крик. Я была в мире мертвых. Я видела бесконечную тьму. Ничто из того, что ты скажешь, и ничто из того, что ты сделаешь, не сможет напугать меня.
Каждый из армии мертвецов, что окружала и защищала Темную Госпожу, принадлежал ей телом и душой. Но стрел в ее колчане больше не было. Они стали защитой от бесконечной тьмы. Они были достойны мудрого командования, и никакой орк не пошлет их на бойню бездумно, пока Сильвана остается в мире живых.
Вождь перевесил топор за спину, и его волк отступил от костяного коня. Наконец Гаррош отвел взгляд от глаз Сильваны.
— Пусть будет так, Темная Госпожа, — изрек он так громко, чтобы слышали все. — Мы возьмем Гилнеас… так, как ты говоришь.
Он послал волка бегом по грязи, в сторону своих воинов.
— Но я этого не забуду, — подумал он, — Адский Крик будет следить за тобой пристальнее, чем за всеми остальными.