Провинциалка. Книга первая (Анастасия Шерр)
Лучше тебе таким мудакам, как я, в руки не попадать.
Привёз её к дому, разблокировал дверь.
– Гуляй, – а говорить и не надо было.
Она сразу же дверь распахнула и на улицу.
– Спасибо! – услышал перед тем как захлопнулась дверь и сразу стало как‑то скучно.
Всё‑таки надо было с ней потише. Может и в сауну согласилась бы.
Поймал себя на мысли, что хочу знать, что там под той потрёпанной дешевой курточкой.
И на хрена оно мне было надо?
По приезду домой выдохнул и, откупорив бутылочку коньяка из старых запасов, ввалился в кресло у камина.
Пил прямо из горла, желая побыстрее накидаться и, наконец, расслабиться. Заебался. От всего и всех.
Влад ещё этот на голову свалился, как снег посреди лета.
Не был братом хорошего друга – хер забил бы. Так нет… Ещё с беглыми я не возился. Пусть бы посадили нахрен, да пару раз опустили, чтобы по тёлкам прокурорским не бегал.
А с другой стороны, жалко парня. Молодой ещё, придурок.
Я и сам одно время жену мента, что за мной охотился, трахал. Прям в их супружеской кровати.
Пока муженёк на меня дело шил, я его бабу драл так, что штукатурка сыпалась.
Дааа… Хорошее время было, однако.
Усмехнулся сам себе и откинулся на спинку кресла.
Тёплые руки легли мне на плечи и поползли по груди вниз.
– Привет, – склонилась к моему уху и опалила его своим горячим дыханием с отчетливым запахом вина.
– Опять бухала? – даже глаза не открыл.
Я эту картину уже хуеву тучу раз наблюдал.
– Немножко выпила вина… – и языком по моей шее.
– Немножко – это бокал, от силы два. А ты как лошадь полковая хуяришь.
Катя вздохнула, так, словно я её утомил и убрала руки.
– Спокойной ночи, бандитская сволочь.
– Не споткнись на лестнице, пьянь.
* * *
Мало того, что мне пришлось сидеть у двери Елены Львовны добрых два часа, так ещё и сама тётушка (как она велела её называть) оказалась порядочной стервой.
Нет, я, конечно, тоже не подарок… Без вещей, без денег пожаловала. Но ведь я же не специально сумку потеряла…
– Тааак… – надменно протянула тётушка, глядя на меня сверху вниз. – Вот, значит, какая ты у нас, Стефания.
Эта высоченная пышная мадемуазель преклонного возраста напоминала мне Сталина, если бы ему сбрить усы и надеть юбку.
Я бы даже посмеялась над своим нелепым сравнением, если бы не чувствовала себя так неуютно.
Тётя как‑то рассказывала, что у Елены Львовны немецкие корни. Видимо, оттуда такая отрывистая речь и важный вид.
– Можно просто – Стеша, – я неловко стянула с себя куртку и аккуратно повесила на вешалку.
– А что же ты налегке припёрлась, Стефания? – проигнорировала напрочь мою просьбу и демонстративно сложила руки на груди. – Учти, у меня вещей на тебя нет.
Стефания…
Ненавижу своё имя!
Как будто сразу старухой родилась. Впрочем, на данный момент моё имя было самой маленькой проблемой.
– У меня сумку украли, Еле… Тётушка.
– Вот тупица! – не постеснялась в выражениях старая карга и я окончательно поникла. – А документы‑то хоть при тебе?
Тут я тяжко вздохнула и ответ мой уже не понадобился.
– Тьху ты! И что мне с тобой теперь делать? Имей ввиду, мне приживалка не нужна. Так что, выход только один – возвращайся‑ка ты домой, милая. Да тётке своей скажи, чтобы из деревни вашей тебя больше не выпускала.
Меня, словно в прорубь окунули.
– Не надо домой, прошу вас! Нам деньги с тётей нужны! Я и так работу найду, без документов! Вон у нас официантки неофициально работают и ничего…
– То у «вас»! А здесь тебе Москва. Ишь ты, какая… Ну, а вообще, похвально, что такая упёртая. Глядишь, чего и выйдет из тебя, – она приложила палец к губам, как будто о чём‑то задумалась. – Ладно. Так и быть. Оставайся пока. Но если за две недели работу не найдёшь – вышвырну! Поняла?
Я поспешно закивала и даже выдавила из себя улыбку. Дело за малым… Найти работу.
Елена Львовна оказалась не такой уж и злобной ведьмой – так мне подумалось, когда после сытного ужина мне был предоставлен целый диван.
Тёте отзвонилась. Правда, об украденной сумке ничего не сказала. У неё и так давление, не хватало ещё волнений прибавить.
– Счастье‑то какое… – растянулась во весь рост и, укрывшись мягким тёплым одеялом, тут же вырубилась.
* * *
Я зашёл в спальню и, включив свет, обнаружил Катю лежащей на полу «звездой».
– До кровати дойти сил не хватило? И что ты забыла в моей спальне? – не удержался от сарказма, хотя эти её постоянные психи уже порядком подзаебали.
Как будто в детский сад нянечкой устроился, блять.
И началось это с тех пор, как я разрешил ей ходить на какие‑то сраные курсы актёрского мастерства.
Видимо, там только и учат как правильно бухать после премьеры.
– Я в театре играть хочу… – села на полу, раскинув ноги в стороны ещё шире, тем самым демонстрируя отсутствие белья под халатом.
– Моя баба не будет актрисулькой. Поигралась и хватит. Достаточно того, что ты в прошлом была шлюхой, – подошёл к ней и приподнял лицо за подбородок. – Усекла?
– Я ненавижу тебя, Север. Слышишь? Ты хренов ублюдок, – шепчет, глядя мне в глаза. – Видеть тебя не могу уже.
– Тогда отсасывай с закрытыми глазами, – хватаю её за волосы и, запрокинув голову, расстегиваю ширинку на своих джинсах.
Она послушно берёт в рот член, впрочем, как всегда.
Проводит языком по стволу и заглатывает до основания.
И смотрит мне в глаза, грёбаная сука, не моргает даже.
– Это твоя самая охуительная роль, Катя.