Когда я свернула из коридора в новый конференц‑зал, то немедленно столкнулась взглядом с мистером Райаном. Сидя в кресле и, по обыкновению, сложив пальцы домиком перед собой, он являл картину еле сдерживаемого нетерпения. Как это типично.
Затем я заметила человека, сидящего рядом с ним, – Эллиотта Райана.
– Позвольте, я помогу вам с этим, Хлоя, – сказал он, забирая у меня из рук стопку папок, чтобы я могла свободно вкатить в зал столик с едой.
– Спасибо, мистер Райан, – ответила я, метнув многозначительный взгляд на своего босса.
– Хлоя, – со смехом отозвался Райан‑старший.
Взяв распечатки, он пустил стопку вокруг стола, чтобы присутствующие их разобрали.
– Сколько раз я просил называть меня Эллиоттом?
Он был не менее привлекателен, чем двое его сыновей. Высокие и мускулистые, все три Райана отличались одинаково скульптурными чертами лица. С тех пор как мы повстречались впервые, черные с проседью волосы Эллиотта стали серебряными, но он все еще оставался одним из самых красивых мужчин, которых я когда‑либо видела.
Усаживаясь, я благодарно улыбнулась ему.
– Как поживает Сьюзан?
– Отлично. Все требует от меня, чтобы я зазвал тебя к нам в гости, – подмигнув, добавил он.
От меня не ускользнуло, что младший из Райанов раздраженно фыркнул.
– Передавайте ей от меня привет.
За спиной раздались шаги, и чья‑то рука шутливо дернула меня за ухо.
– Привет, малышка, – сказал Генри Райан, одарив меня широкой улыбкой.
Затем он обернулся к остальным:
– Извините за опоздание, ребята. Я почему‑то считал, мы встречаемся на вашем этаже.
Я не упустила случая торжествующе покоситься на своего босса. Как раз в этот момент ко мне вернулась стопка распечаток, и я протянула ему один экземпляр.
– Пожалуйста, мистер Райан.
Не удосужившись даже взглянуть на меня, он схватил стопку бумаг и зарылся в них.
Козел.
Когда я наконец‑то собралась занять свое место, по комнате раскатился звонкий голос Генри:
– Кстати, Хлоя, пока я там ждал, я нашел на полу это.
Подойдя к нему, я увидела две антикварные серебряные пуговицы, лежавшие у него на ладони.
– Не можешь поспрашивать у людей, кто это потерял? Похоже, они довольно дорогие.
Я почувствовала, как стремительно краснею. Совершенно забыла о разорванной блузке!
– Э‑э. Да, конечно.
– Генри, можно посмотреть?
Мой босс‑придурок неожиданно встрял в наш разговор и ухватил пуговицы с ладони брата. Обернувшись ко мне, он злорадно ухмыльнулся:
– Разве у вас не было кофточки с такими пуговицами?
Я быстро оглядела комнату. Генри и Эллиотт уже погрузились в разговор, не обращая внимания на то, что происходило между нами.
– Нет, – ответила я, стараясь говорить как можно безучастней. – Не было.
– Вы уверены?
Взяв мою руку в свою, он провел пальцем от запястья вверх, а потом вложил мне в ладонь пуговицы и аккуратно сомкнул вокруг них мои пальцы. Дыхание замерло у меня в груди, а сердце суматошно забилось.
Я выдернула руку так, словно сунула ее в огонь.
– Абсолютно уверена.
– А я мог бы поклясться, что в четверг на вашей кофточке были маленькие серебряные пуговицы. Той, розовой. Я еще заметил, что одна пуговица едва держится, когда вы пришли ко мне наверх.
Если это было в принципе возможно, я покраснела еще больше. Что за дурацкая игра? Неужели он пытался представить все так, будто я заманила его в конференц‑зал?
Наклонившись настолько близко, что его дыхание обожгло мне ухо, он прошептал:
– Вам в самом деле следует быть осторожней.
Сдерживаясь из последних сил, я опустила руку и прошипела сквозь стиснутые зубы:
– Подонок.
Он отшатнулся, словно я отвесила ему пощечину.
Непонятно, зачем он прикидывался изумленным, если первым нарушил правила? Одно дело – вести себя со мной как придурок наедине, и совсем другое – подвергать мою репутацию риску в присутствии других исполнительных директоров. Он еще получит за это позже.
В течение всей встречи мы обменивались взглядами, причем мои были полны ярости, а его – растущей неуверенности. Я изо всех сил старалась глядеть на разложенные на столе распечатки с таблицами, чтобы не встречаться с ним глазами.
Как только все закончилось, я собрала свои вещи и поспешила прочь. Но, как я и предполагала, он тут же припустил за мной к лифту. Кончилось тем, что мы оба очутились у задней стенки кабины, медленно закипая, пока лифт полз вверх на наш этаж.
Почему бы этой штуке не двигаться быстрее, и с какой стати на каждом этаже оказывался кто‑то, непременно желавший воспользоваться лифтом прямо сейчас? Повсюду вокруг нас люди говорили по телефону, перелистывали документы или обсуждали обеденные планы. Шум перерос в громкое гудение, почти заглушавшее ту словесную порку, которую я мысленно задавала мистеру Райану. К тому времени, когда мы добрались до одиннадцатого этажа, кабина была почти битком. Дверь открылась, и еще трое попытались протиснуться внутрь. Меня прижали спиной к его груди, а задницей к его… ох.
Я почувствовала, как тело мистера Райана чуть напряглось. Он резко втянул воздух. Вместо того чтобы прижаться к нему, я попыталась отстраниться как можно дальше. Однако его рука легла мне на бедро, и он притянул меня обратно.
– Мне понравилось, как ты трешься об меня задницей, – прошептал этот козел мне на ухо. – Куда же ты…
– Еще две секунды, и я кастрирую вас каблуком.
Он придвинулся еще ближе.
– С чего это ты вдруг стала еще большей стервой, чем обычно?
Обернувшись, я прошипела:
– Как это на вас похоже – выставить меня перед вашим отцом шлюхой, делающей карьеру через постель.
Он уронил руку, а заодно и челюсть, и растерянно заморгал.
– Что? Нет!