Предателей (не) прощают (Татия Суботина)

— Приложи вот, — кинула в мужчину пакетом замороженных овощей. — А то завтра еще такая шишка выскочит — замучаешься объяснять причину возникновения.
— Я правду скажу, — буркнул Широкий, послушно поднеся пакет ко лбу.
— И какую же?
— Пал в неравной битве за собственную честь, ушел покалеченным, но не сломленным!
— Креативно, — отметила я, подавая потерпевшему ужин.
— В наших кругах иначе нельзя! Чем неправдоподобнее история, тем больше в нее верят! — хмыкнул мастер по таким делам, не стесняясь собственного зверского аппетита.
Глядя на Широкого мне частенько казалось, что внутри него еще два скрытых мужика сидят, потому как жрал он точно за троих!
Я уже хотела в очередной раз съязвить на эту тему, но помешал дверной звонок. А меня прямо в холодный пот бросило. Кого принесла нелегкая? Почти ночь на дворе!
Мы переглянулись с Широким, а открывать поплелась я. То ли на правах хозяйки, то ли той, кого не жаль потерять первой в бою.
— Ну наконец-то! — фыркнула поздняя гостья, бесцеремонно отодвигая меня в сторону, чтобы пройти внутрь. — Я уж подумала, ты спишь с бобром!
Похоже, чуйка не подвела: вселенский заговор на лицо!
— Бабуля! — округлила глаза я, а она возьми и легонько хлопни меня по губам. — Ай!
Мозги сразу встали на место, память прочистилась и я резко вспомнила, что бабуля у нас ненавидит называться бабулей.

— Дедуля! — скривилась Князева Евлампия Аркадиевна — заслуженная актриса и мать моей покойной матери. Вечный моторчик семьи скоро седьмой десяток разменяет, а все молодится: глаз горит, фигура радует, энергии хоть отбавляй!
Во избежание новых катаклизмов среди Князевых для мальчишек она тоже оставалась просто Лампой, почти что Алладина — баловала их жутко!
А бабушкой мы звали ее строго за глаза и шепотом. И надо же было мне так проколоться!
— Прости, Лампа, — тут же покаялась я и едва не проглотила собственный язык от удивления: — А это еще что такое?!
— Нравится? — кокетливо состроила глазки бабуля и покрутилась для пущего эффекта.
Что-то резко воздуха стало маловато и коридор как-то сузился… Натуральный блонд моей бабушки был похоронен под оттенком фуксии! Теперь эта миниатюрная женщина с живой мимикой и светло-голубыми глазами выглядела, словно настоящая пикси! Прямо натуральная иллюстрация ее короткой стрижки!
— Ты что это… — и голос у меня почему-то неестественно охрип. — Имидж решила сменить?
— Да! Засиделась я в девках, Шуша, хочу перемен!
И даже детское прозвище не смягчило моего потрясения.
При первом знакомстве с воспитательницей в саду я так разволновалась, что вместо Машули получалась Шушуля. Знала бы, что это словечко крепко ко мне прилипнет, вообще молчала бы!
— Гх-м… — откашлялась в кулак. — Не поздновато ли ты решилась на кардинальные перемены? Возраст все-таки…

О последнем мне вообще лучше было не заикаться. Лампа сразу же в лице переменилась, зыркнула на меня фирменным убийственным взглядом:
— Ничего-то ты, Мария, в жизни не понимаешь!
Когда Шуша трансформировалась в Машку — это еще ничего, но если на свет появлялась Мария, быть беде!
— Согласна уступить твоей мудрости! — тут же пошла на попятный я, но опять прогадала в словах. Юпитер в Марсе засиделся? Прямо одни «приятности» сегодня!

В глазах бабули полыхнуло пламя и быть мне ведьмой, прокопченной на костре театральной инквизиции, не появись так вовремя мальчишки!
— Лампа! — восхищенно выдал Тимур. — Агонь*!
*агонь — здорово, классно.
— Рили? — игриво спросила моя почти семидесятилетняя бабушка своих правнуков.
— Решила в салончик заскочить, пока вы тут бобра жизни учили.
— Хайл’! — полил сиропчиком самооценку нашей актрисы Артур.
*хайп — то, что сейчас на пике моды.
Глава рода Князевых гордо вскинула подбородок: ни дать, ни взять, аристократка от кончиков волос и до пяточек! И даже этот цвет «вырви глаз» не диссонировал!
Ну как так у нее получается?
Еще и мальчишек понимает с полуслова! Мне, иной раз, в сети словарик молодежного сленга приходится искать, чтобы убедиться: инопланетный разум моих детей еще не захватил! Это просто очередной блогер строит из себя доморощенного лингвиста и популяризирует неологизмы.
— В отличие от вашей родительницы, которая не шарит в современных тенденциях, Лампа умеет чиллиться*! — гордо выдала бабуля, наградив меня строгим взглядом из-под идеальных бровей. — Если и дальше так пойдет, не поймешь, когда в бабецл* превратишься, Мария!
*чиллиться — расслабляться.
*бабецл — немолодая, непривлекательная женщина.
— Это я, что ли, бабецл? — задохнулась от возмущения. — Да мне еще тридцати даже нет!

Широкий появился в коридоре, с выражением Будды на лице он прислонился спиной к стене, наблюдая за мизансценой.
— Вот, Мария! Треть жизни прожила, а порой кажется, что трижды по тридцать! — хмыкнула Лампа.
Вместо того чтобы встать на мою сторону, сыновья лишь хитро зыркали да похихикивали.
Нагло мстили за бокс и брокколи, малолетние тролли!
— Ну знаешь! — в нашей семье все делали громко: негодовали, радовались, удивлялись — и я не исключение.
В чем-то, конечно, Лампа была права. С рождением мальчиков мое беззаботное детство закончилось. Когда в семнадцать узнаешь, что беременна, мир мгновенно переворачивается с ног на голову.
Я вынуждена была взять ответственность за принятие самого главного в жизни решения на себя.

«- На таком маленьком сроке — аборт не проблема, — заверила гинеколог в поликлинике — представительница настоящих Рубенсовских женщин. — Сегодня сделаем тебе вакуум, вечером уже домой пойдешь.
У меня даже ноги похолодели от ее предложения и сердце едва не остановилось.
После того как увидела положительный тест, все вокруг воспринималось, точно в черно-белом кинофильме и слышалось, словно через толщу воды. Я и сама не соображала, что буду делать. Впереди выпускные экзамены, поступление в университет и ссора с Ваней совсем некстати…
А после слов гинеколога «бац!» и озарение наступило.
— Нет! — с ужасом в голосе воскликнула я.
— Зачем тебе приплод сейчас? Такая молодая! Родишь еще! — она даже в глаза мне не смотрела, нос сунула в бумажки и уже выписывала направление.
— Нет! — на этот раз голос мой почти не дрожал.
— Если ты боли боишься, дурочка, то зря. Все сделаем, даже не почувствуешь. Думаешь, первая у меня что ли?
Позвоночником прошел холодок. Как так можно-то? Отстраненно, сухо, словно не о крохотной жизни, а о погоде?
— Я сказала «нет»! Никакого аборта не будет! — эта тетка в белом халате просто вывела меня из себя, я разоралась так громко, что и в коридоре, небось, услышали.
И это заставило женщину, наконец, обратить на меня внимание.

— Хорошенькую из себя строишь, что ли? — зло прищурилась она, точно хотела в эту самую минуту испепелить меня взглядом. — Думаешь, я таких, как ты, не знаю? Сначала отказываетесь от аборта на ранних сроках, а потом бегаете: «Анна Ивановна, умоляю, спасите-помогите, вытащите это из меня!». Или того хуже, рожаете, а потом отказную подписываете и поминай, как звали! Так разве плохо решить этот вопрос прямо сейчас?
— Я не буду делать аборт! — губы затряслись, глаза повлажнели, но в моем голосе прорезался настоящий металл.
И со стула я вскочила так резво, что голова закружилась, но на такой пустяк даже внимания некогда было обратить. Еще минута, мне казалось, и эти зеленые стены упадут на меня, придушат своей злобой и каким-то замшелым отчаянием.
— Ты еще пожалеешь, дура! — прокричала мне в спину гинеколог.
А я пулей вылетела из кабинета, стремглав пролетела по коридору и только на улице смогла отдышаться.
Беременность я наблюдала у другого специалиста, совершенно в другой больнице. Хоть и пришлось туда добираться каждый раз по полтора-два часа — не ближний же свет в конец города мотаться!
И о своем решении оставить мальчишек так и не пожалела».

— Знаю-знаю, — отмахнулась от меня Лампа, направившись мимо меня на кухню. — И еще я очень хочу узнать, как ты умудрилась повестись на женатого бобра! Потрудись-ка, Мария, объясниться!
— Лишь после того, как пойму, с чего это моя семья вдруг лучше меня разбирается в моей же личной жизни! — прямо-таки голосом выделила свою принадлежность и в позу «с места не сдвинусь, пока не получу свои ответы» встала.
Пусть только попробуют отвертеться!
Не знаю, отчего я решила, что мне сразу все возьмут и выложат, как на духу, но на откровенный игнор никак не рассчитывала.
Сыновья сразу рьяно стали обсуждать обновление для очередной компьютерной игры, в которую рубились. А бабуля сосредоточилась на Артеме.
— И добрый вечер, господин Широкий, — кокетливо пропела она, поравнявшись с ним. — Соскучился?
— Дни считал до нашей новой встречи, ночей не спал, Лампа! — друг, как истинный джентльмен облобызал ручку бабули, чем поднялся в ее личном рейтинге уважения сразу на пару ступенек повыше. — Вы в своей последней роли были просто божественны!
Я закатила глаза: знал на какой кобыле подъезжать, льстец!
— Я во всех своих ролях такая, — гордо выдала она, но все же покраснела от удовольствия и не сдержала любопытства. — А какую конкретно ты видел?
Я мстительно прищурилась: вот сейчас проколется! Вряд ли Артем разбирается в киноиндустрии и театре.

— «Тысяча свиданий и один развод», — нашелся Широкий, несказанно удивив меня этим.
Он что, смотрит мыло? И чего же еще я не знаю о разлюбезном друге?
— Не главная, но вполне смотрибельная, — отмахнулась бабуля, пощупав крепкий бицепс Артема, она выдала: — Подкачаться нужно и поменьше жрать, дорогой. После тридцати, знаешь ли, метаболизм замедляется… Того и гляди за брюшком мужественность только на ощупь будешь находить.
Я едва не расхохоталась в голос. Вот Широкому сегодня подвезло, так подвезло! Со всех сторон качественно по самолюбию потоптались! Карма его настигла!
— Я учту, Евлампия Аркадиевна, — сквозь зубы процедил мужчина, которому до брюшка было, как до Эвереста пешком. — Бл-л-лагодарю за ваше беспокойство.
Благослови Господь выдержку Широкого и дантиста, что следит за его белоснежными зубами! Похоже, второму скоро прилетит много работы. Если Артем не поумерит пыл собственных челюстей, то сотрет зубы в порошок…
— Обиделся что ли? — изогнула брови бабуля — сама невинность с виду. — Так я же любя, мальчик! Кто вам всем здесь правду-матку еще нарежет, если не честная Лампа?
Точно-точно! Эта женщина-цунами не боялась говорить, что думает даже во времена, когда соседи о каждом чихе могли донос настрочить. Сейчас-то у нас безопасная демократия! Вот, видать, Лампе риска и не хватает, каждого «тигра» пытается дернуть за усы!
— Я совершенно не умею обижаться, — заявил Широкий с такой миной лица, что стало понятно: ему просто не на кого чувства выливать, обидчики не выживают.
— Так это же прекрасно, мой мальчик! — сверкнула глазами молодящаяся правдолюбка. — Тогда я тебе поспешу дать совет, пока ты еще можешь воспользоваться моей мудростью.

И не думайте, что она намекала на свою скорую кончику. Глава рода Князевых собиралась еще отпраздновать свое столетие богато и с помпой!
Лампа взяла эффектную паузу, чтобы все приготовились внимать ее золотым словам, а когда даже мальчишки замолкли, сказала:
— Женись, Артемочка. — Широкий сделал страшные глаза и подавился собственной слюной. Он вмиг стал багровым и пока пытался отдышаться, заслуженная артистка страны продолжала раздавать бесплатную мудрость: — Мышцы твои уже поплыли, глаза перестали гореть, того и гляди здоровье подведет — долго кузнечиком не поскачешь от одной молодухи к другой. А так жена будет рядом, стакан воды подаст даже, если у тебя вдруг перестанет…
— Я в прекрасной форме! — резво перебил он ее, а на лице застыло такое выражение, словно Широкий готов прямо сейчас всем доказать свои слова!
— Так разве я сомневаюсь? — спросила эта хитрая розовая лиса. — Но после тридцати время коварно! Не успеешь моргнуть, как…
— Лампа, а стань ты моей женой! — вдруг выпалил друг. — Только ты сможешь меня спасти от одиночества!
Троллинг передается воздушно-капельным путем? Похоже, ученые умы мира упустили взять на учет еще одну заразу!

<- назад {||||} следующая страница ->