— Так женись и будет тебе и эксклюзив и олл инклюзив, — хохотнул Сорокин.
— Ага, щазз! Женюсь и сяду на голодный паек. Эта стерва, которую мне родители сватают, по большим праздникам давать будет и то, если хорошо попросишь, а сама и сейчас из чужих штанов не вылазит.
— Да ну? Если падка на это дело, то почему думаешь, что мужа на голодный паёк посадит? Ну и всегда можно в бубен дать, если кочевряжится.
— Дай такой в бубен, от тестя сразу ответка прилетит — замучаешься счета айболитам оплачивать, — поморщился Морозов. — Из вредности посадит. Муж, в ее понимании, это такой бездонный кошелек, который призван оплачивать все ее запросы, а чтобы активнее оплачивал — будет постелью шантажировать. Я насмотрелся на такую вот семейную жизнь у знакомых, потому и уперся. Отец с тестем и женушка в шоколаде, а мне рогами люстры сшибать и дрочить под одеялом.
— Да, не повезло тебе, — посочувствовал Сергей. — Жениться надо на сироте!
— Нет, жениться вообще не надо. А надо найти молодую сироту, небалованную, которая слаще морковки ничего не видела, приодеть, подкормить и трахать, сколько влезет, еще и благодарна будет,
— Ладно, поищем мы тебе «сироту». Пошли спать, завтра на производство ни свет ни заря.
Владислав перехватил полотенце поудобнее и бросил вслед уходившему Сорокину:
— Ты Аську видел — какая она сейчас?
— Красивая, Влад, аж глазам больно. Прикинь, я ее сходу и не узнал, ведь как она тогда уехала, так больше и не виделись. Потом хотел подкатить, но Эдька запретил даже подходить. Поди, для себя держит.
— Понятно, ладно, пошли спать.
— А хочешь, — загорелся Сергей, — Мы Аську тебе в грелки позовем? По старой памяти?
-Дурак ты, Сорокин, — покачал головой Владислав. — У нее наверняка муж и дети по лавкам, семь лет прошло.
— Муж не стенка, подвинуть можно. Не тянет самому посмотреть, какая она стала?
— Почему же, я бы глянул, но к Велесову не поеду, он такой правильный, не хочу неприятностей. Надо где-то на нейтральной волне. Ты лучше вот что, пригласите ее на встречу выпускников. Попроси кого из девчонок, Ритку или Галку, пусть позвонят ей.
— Я попробую, но ты что, не помнишь, она никогда никуда с классом не ходила, не думаю, что и в этот раз придет. И наверняка ни у кого ее телефона нет. А Эдди да, как семьей обзавелся и спиногрызом, вообще прямо праведником стал.
— Про Асю ты не думай, ты подсуетись и обеспечь её присутствие на встрече, мне тебя учить что ли? Не ходила, потому что не звал никто, а сейчас позовете. Но без самодеятельности, понял?
— Понял. Кому она нужна-то была, звать ее?
— Ладно, хватит воду толочь, сам сказал — завтра с утра на ногах, — отрезал Влад.
Прошел в выделенную ему комнату, снял полотенце, медленно принялся надевать боксеры и футболку, но бросил это на полпути и саданул кулаком в стену.
Ася, его боль, его любовь… А любовь ли? Может быть, он принял за любовь простое влечение? Сложно сказать, но что-то слишком долго для простого влечения не заживает эта рана…
Глава 2
Рабочий день подошел к концу. Да здравствует пятница!
Повезло, что босс не подкинул под занавес какой-нибудь срочной работы из разряда «Анастасия, распечатайте документы в пяти экземплярах, они у Вас на компьютере, потом подготовьте мне на утверждение пресс-релиз для «Коммерсанта», перенесите две встречи завтра с 14 на 17 и с 9 на 18 и можете быть свободны»
Временами Настя чувствовала себя той Золушкой, которая вместо бала должна сажать розы и перебирать крупу.
Нет, она не против, но почему все срочное и неотложное чаще всего появляется в самом конце рабочего дня? А еще в субботу или воскресенье? Да, у нее ненормированный рабочий день и она не ропщет, разве что самую капельку и чтобы никто не услышал, но как же хочется обычных выходных! Она даже Кате не может пообещать ни цирк, ни зоопарк на выходные, поскольку не уверена, что в последнюю минуту Велесов не выдернет ее затыкать очередную внезапную дырку.
Но сегодня — пока! — босс ничем дополнительно не нагрузил, и она может быть свободна.
Ася закрыла приемную и бодро зацокала к лифту. Еще три минуты и только ее здесь и видели!
Старая хрущевка, в которой они жили, находилась относительно недалеко от центра и места работы, так что на дорогу уходило не больше получаса, если не застревали в пробке. Вспомнив, что еще утром закончилось молоко, девушка свернула к «Магниту», быстро пробежалась вдоль полок и к молоку прихватила пакет гречки, печенье и, немного поколебавшись, оливки, бутылку Мартини Росато, вафельный тортик и шоколадку.
— Я дома! — крикнула Настя, открывая дверь.
В тесную прихожую с визгом влетела Катерина и с разбегу повисла на шее:
— Мамочка!!!
— Тихо, дочь, ты меня сейчас уронишь! Осторожно, не порви мне колготки.
— Рано сегодня, — выглянула мама — Отпустил или еще поедешь? Катя, дай матери спокойно разуться, что ты, как маленькая!
— Отпустил, надеюсь, до понедельника, — ответила Ася, проходя на кухню.
— Мам, разбери сумку, я пойду, переоденусь.
— Ты ждешь кого-то в гости? — окликнула мама. — Я смотрю — Мартини, оливки, торт?
— Нет, это нам. В конце концов, у меня выходной, могу я хоть иногда позволить себе расслабиться? А торт и шоколадка вам с Катькой к чаю.
— А если твой вызовет?
— Скажу, что выпила и ничем помочь не смогу, — засмеялась Ася, — Но надеюсь, до этого не дойдет. Представляешь, сегодня к Велесову заходил Сорокин.
— Это который Сорокин? — спросила она, не поняв, о ком идет речь. — Партнер или конкурент Велесова?
— Нет, Сережка Сорокин. Ну, одноклассник! Я когда его увидела, сначала испугалась, но он меня не узнал, слава богу!
Мать озабоченно посмотрела на дочь.
— Один заходил? Эдик потом ничего не говорил?