Глава 5. Выше нос, Леська!
Струи почти горячей воды барабанили мне по затылку и стекали по плечам и спине. Под их монотонный шум я вспоминала последний короткий взгляд Кира. Мне не показалось, я была уверена, что видела в его глазах неподдельную боль. И теперь никак не могла определиться, правильно я поступила или нет. Удивительно, но даже уверенная в своей правоте моя неунывающая колючка забилась куда-то и помалкивала.
От слёз и туши щипало глаза, но до меня не доходило промыть их.
Было неприятно, что я заставила Кира думать, что мы с Зауром живём вместе. Теперь он вряд ли захочет снова «поговорить».
Но вскоре, я снова злилась на него: «Ну что ж, Кирилл Олегович, один, один. Теперь и ты прочувствовал ту же боль, что испытала я три года назад».
Я промыла глаза, прошлась по телу мыльной мочалкой и из ванной вышла распаренная, с блаженной улыбкой на лице.
– Тюуу… И впрямь костюм с котиками одела… Я уж думал, ты там смылилась вся… Чайник уже остыл, – проворчал Заур, включая его снова. – Доставай обещанное. Я все шкафы облазил, нигде не нашёл. Небось под подушкой хранишь.
Я пошла в комнату и вытащила её из ящика письменного стола.
– И как ты догадался, что она под подушкой? – усмехнулась я, входя в кухню. Распаковала презент за помощь в развешивании картин, плитку шоколада «Алёнка» и уселась за стол.
– Я тебя миллион лет знаю, – неопределённо ответил он.
– Заур, а если бы ты застал любимого человека в постели с другим парнем, ты бы смог простить потом? – мне необходимо было сейчас поговорить, и я решила поприставать к нему.
– Если бы этим человеком была ты, Леська, я бы сначала спросил тебя, любишь ли ты его. Если да, то отпустил бы и простил. А если нет, – по лицу Заура пробежала тень. – А если нет, то иди ты лесом, Леська. Нахрен мне шлюха? – он сказал это положа руку на сердце. Выражение лица его было таким при этом, что я прыснула от смеха.
– Тебе повезло Заур, я ни то, и не другое, – я готова была разреветься.
«Возьми себя в руки, в конце концов! – наконец проявился мой слишком умудрённый опытом голос разума. – Что ты тут истеришь, словно что-то потеряла. Нельзя потерять ещё раз то, что давно потеряно».
Возразить было почти нечего. Слабенькое «даа, но он же нашёлся» было оборвано на корню тем, что прошлого Кира нет.» Он для тебя умер ещё три года назад. А этот – не твой Кир. Этот, вообще незнакомый тебе человек. Кир не был богат. Невозможно за три года взлететь от студента, до навороченного толстосума. Поэтому, если не хочешь ещё раз поджарить свои крылышки, Олеся Игоревна, то держись от него подальше».
– Ни то ни другое, это как? – Заур, словно собака, внимательно следящая за мимикой хозяина, силился понять, что со мной происходит.
– Не любимая, и не шлюха, – у меня на глаза навернулись предательские слёзы, а в носу засвербило.
– Вот те на… – растерянно пробормотал он, наливая в бокал с чайным пакетиком кипяток. – Иди сюда, моя девочка, вот дядя Заур тебе чай налил, – он поставил передо мной бокал и погладил по голове как маленькую. – И с чего это ты взяла, что нелюбимая? Я же тебе ещё в пятом классе в любви признался, ты что, забыла?
Я улыбнулась и высморкалась в салфетку.
– Нет не забыла. Мы ещё поклялись друг другу тогда, что когда вырастем – поженимся, – воспоминание было светлым. – Как давно это было…
– Это моё упущение. Надо было тоже в Москву поступать. Нет, остался тогда в Ростове. Вот и упустил тебя. Нашла себе тогда любовь, ёкарный бабай! Жаль, что я не встретил его тогда, придушил бы гада за твои слёзы… – Заур замер, прищурившись. – Погоди ка… А
А не эта ли тварь тебя сегодня подвозила?! – уставился он на меня, отставив в сторону чай. Я помню, фотка у тебя на странице в контакте была с ним, пока ты её не удалила. Ну-ка, ну-ка… – Он включил телефон и нажал на иконку галереи, полистал фото и, найдя нужную, стал разглядывать. Я опешила.
– Ты что, хранишь наше с ним фото?
– Да. Сохранил тогда, на память. Думал, мало ли встречу, поговорю по душам… – он выключил телефон и запихал в рот сразу несколько долек шоколада. – Ёкарный бабай! Что же я не узнал-то его сегодня? Но он изменился, конечно… На фотке пацан совсем. А тут – тачка крутая, сам весь из себя… – он отломил ещё кусок и снова засунул в рот.
– Заур, ты шоколадку то рассасывай.
– А я что делаю? – уставился он на меня.
– Ты кусками грызёшь, – поджала я губы.
– Я нервничаю. Мне положено, – отмахнулся он и отломил новый кусок. – А я то думаю, «Ничё се Леська даёт! Целый день иконы свои в галерее охраняла и пижона богатого где-то зацепить успела. А потом ещё больше удивился: сама зачем-то в машину прыгнула… А потом передумала… – Заур пожал плечами и, не глядя, потянулся за шоколадкой. Я ловко выхватила и, завернув последний кусочек, убрала себе под локоть.
– Ну ты жадина, Леська! Теперь я вспомнил почему не женился на тебе в школе – ты бы у меня всю жизнь шоколадки отбирала.
– Я не жадная, а практичная. Мне утром кофе не с чем попить будет.
– Придёшь ко мне. У меня зефир есть.
– Вот ты ж зараза! У меня шоколадку подрезал, а у самого зефир лежит.
– Так он же далеко.
– Твоё далеко – этажом ниже! И хорошо, что не женился на мне. Нужен мне такой эгоист и обжора? – Я почувствовала, что моя шуточная обида, становится почти реальной.
– Да ладно тебе дуться. Подарю я тебе шоколадку в следующий раз.
– Угу. Твой следующий раз никогда не наступает.
– Так если я никак остановиться не могу. Учусь, учусь… Смотри, вот учёным стану, буду богатым…
– Во-первых, я не думаю, что историки могут забогатеть. А во-вторых, я не верю, что получив второй диплом ты не пойдёшь учиться дальше. Всё, Заур, топай на свой пятый, я спать хочу.
– Ладно, пошёл… – он сполоснул бокал и поставил его в шкафчик. – Вот, смотри как удачно квартиру я тебе нашёл! Домой мне ехать – всего одну остановку на лифте!
– Иди уже пешком, – прыснула я от смеха. – Спокойной ночи.
– И тебе спокойной. – он серьёзно посмотрел на меня. – Выше нос, Леська. Помни, когда улыбаешься – ты неотразима!