Глава 6
Как же хорошо лежать в большой горячей ванне, с пеной!
В доме Тамерлана у меня была только душевая кабина. Я знала, что у них, конечно, есть ванная комната с ванной, но попроситься туда мне было неудобно. А в квартире, которую я снимала с подругой и в которой жила перед отъездом ванна была такая страшная, что я брезговала, хотя, в принципе, не брезгливая…
Кира выделила мне уютную спальню на втором этаже, с личной ванной комнатой. Она все показала, рассказала, выдала полотенце и банный халат, а сама поспешила вниз, варить кофе.
– Не могу, если не выпью – умру! Я, правда, потом все равно поспать собираюсь, но… Давай, купайся, не торопись, спустишься – я как раз что‑то поесть соображу.
– Я не голодная.
– Зато я голодная. – она улыбается и скрывается за дверью.
Закрываю глаза, откинув голову на край ванной.
Хорошо!
Почему‑то вспоминаю Кипр. Я ездила туда в качестве сиделки Ильяса.
У меня было свободное время, и я лежала в бассейне. Илик сидел на коляске у шезлонгов, под огромным зонтом. Я знала, что он меня не видит, лежала и смотрела на него.
Подошел парень, предложил сыграть в волейбол. Я засмеялась – куда мне, я маленькая, но он так весело уговаривал, что я не устояла. Оглянулась на Илика, увидела, что он в наушниках и пошла играть.
Мы громко смеялись, кричали, было очень круто. Парень, который меня позвал, кажется Андрей, или Артем, вызвался меня проводить до номера, но я показала на Ильяса.
– Не могу, я тут не совсем одна.
– Это… твой парень что ли?
– Нет. Он мой… пациент. Я сиделка.
– Ого, интересно. А что с ним?
– Эй, вам не кажется, что не вежливо задавать такие вопросы? – грубый голос Ильяса тогда заставил меня оторопеть, кожа сразу мурашками покрылась. Он ведь был в наушниках! – Надежда, а вы в рабочее время занимайтесь работой.
– Извините. Но у меня сейчас свободное время.
– Это я решаю, когда оно у тебя свободное, а когда нет! Поехали в номер, жара дикая, я сейчас расплавлюсь.
Парень жестом показал, может ли он мне позвонить, я пожала плечами, он сделал знак, мол, увидимся, и я повезла Илика в отель.
– Даже не вздумай больше общаться с этими уродами.
– Почему вы так говорите? Они не уроды.
– Они тебе будут сказки рассказывать, какая ты красивая, милая, желанная, потом сделают свои дела и свалят. А ты останешься. В лучшем случае просто пользованная, в худшем – сама понимаешь.
Именно. Теперь понимаю.
После Ильяса я осталась в худшем. По его мнению.
Лично я так не считала.
Вылезаю из ванны, вытираюсь пушистым полотенцем, надеваю халат и спускаюсь вниз. Кира говорит по телефону.
– Да, Вась, постарайся найти, а? В принципе, имена у них такие, заметные. Они вроде говорили, что в городе работают. Герман какую‑то свою фирму держит. Может, конечно и соврал, я местных фирмачей всех знаю. Ну, мало ли… Спасибо!
Она улыбается мне, прикрывает ладошкой трубку.
– Садись, кофе пьешь?
– Мне же нельзя. Если можно – чай. Я сама могу заварить.
– Сейчас. – продолжает диалог с неведомым Васей, – в общем, как что – звони сразу. Хорошо бы найти сумку, там документы, ключи от квартиры…
Кира заканчивает разговор, кладет смартфон на стол.
– Не волнуйся, Маша‑растеряша. Постараемся найти. Деньги там были?
– Нет. Деньги на карте, а карта у меня в нагрудном кармане в кошелечке.
– Это хорошо. В принципе, паспорт мы с тобой можем восстановить. Ты же тут прописана, в городе?
– Ну да.
– Квартиру вскроем – соседи помнят тебя?
Конечно же помнят. И папу помнят. И маму…
– Значит, даже если не найдем, то…
– Вы думаете, это Гера взял? Или… Севастьян?
– Думаю они не специально. Суматоха была. Я поэтому все важное ношу в сумке на поясе. И стильно, и удобно.
Да, у Киры действительно была красивая красная брендовая сумочка.
– Вот твой чай, вкусный, с травками и ягодами. И еще я успела по‑быстрому сделать сырники.
– Спасибо вам… тебе.
– Вот, это мне нравится! Ну что, чай попьем и отдохнем немного? Я после поезда всегда сонная. Тем более ночь мы не спали.
– Я не против.
– В твоем состоянии спать и спать. Помню, когда я своего Славку ждала, ходила вечно как сомнамбула, только увижу подушку, сразу брык на нее и все…
– У вас… тебя есть сын? А он где?
– Где‑то в Европе, точно не скажу.
– Он… с вашим мужем живет?
– Он сам по себе. Ему уже двадцать пять, самостоятельный.
– Ого! А вам сколько?
– Тебе! – она улыбается, – а мне сорок три. Он у меня ранний. Вот тебе будет сорок три и будет у тебя взрослый ребенок. Знаешь как это здорово? Ты сама еще молодая, а он уже такой – ух! Под два метра ростом, красавец!
Я как‑то сразу сникаю, представляя себя матерью‑одиночкой. Грустно и больно.
– Ну, ну… что ты? Не раскисай, прорвемся! Расскажешь, что за идиот тебя вот так вот отпустил?
– Он не идиот… он…
Он все равно самый лучший.