Глава 5
Нас вежливо попросили «из класса». Ну как вежливо: один взгляд черных глаз – и мои ноги сами понесли меня к выходу, без участия мозга. Мозг в это время пытался обдумать проникновенную речь на тему: «Не виноватая я, они сами пришли, и вообще, верните меня домой!»
Я как раз размышляла, дэйр это имя или титул, как алирэ, и стоит ли называть его обладателя «Ваше Величество», когда обнаружила себя стоящей в уже знакомом гофрированном коридоре.
Даже не заметила, как я здесь оказалась. Вроде минуту назад еще была в рубке и тонула в смолянисто‑черных глазах…
Кто‑то взял меня за плечи и заставил поднять голову. Все еще пребывая в трансе, я не сразу сообразила, что это Шейн.
– Как ты, дэа? – он заглянул мне в лицо.
Кажется, этой тревожной морщинки у него между бровей раньше не было…
– А? – ощущение, что я сплю и никак не могу проснуться.
– Очнись! – он легонько встряхнул меня.
Я заморгала и поняла, что не сплю. Растерянно огляделась.
– Как мы здесь оказались? Где Лулу?
– Она говорит с отцом. Дэйр приказал нам выйти.
– Что‑то плохо припоминаю…
Я скосила глаза на его ладонь, что лежала у меня на плече. Теплая такая ладонь, широкая, с сильными пальцами и, что редко встретишь у обычных мужчин, чистыми, аккуратно подстриженными ногтями.
Представила, как этими руками можно гладить и обнимать…
– У тебя временная дезориентация, обычный побочный эффект после сканирования памяти у примитивных форм жизни. Это быстро пройдет.
– Что?! – Пришлось затолкать фантазии куда‑то подальше. – Какое сканирование?!
– Дэйр Альваринэль считал твою память. Не глубоко, поскольку ты не потеряла сознание.
Кажется, сейчас потеряю.
– Мне нужно сесть, – пробормотала слабым голосом.
И почувствовала, как подгибаются ноги.
Наверное, у меня на лице что‑то отразилось. Потому что Шейн тут же, ни слова не говоря, подхватил меня на руки и куда‑то понес. А я не придумала ничего лучше, как прижаться к его мощному телу и расслабиться.
Пусть несет. Он создан для этого.
И вообще, меня никогда мужики на руках не носили. Даже Женька. Этот вообще говорил, что я тяжелая, хотя, что значит каких‑то шестьдесят восемь килограммов для нормального мужика? Это не я тяжелая, это он слабый!
Тьфу ты, и зачем его вспомнила?!
Я представила, что стою в чистом поле у края ямы с коробкой в руках. А в коробке все воспоминания, что связывают меня с бывшим бойфрендом. Все совместно проведенные ночи и дни. Все радости и печали. Все селфи, общие места и вещи, друзья и знакомые.
Всё, что я столько времени перебирала в памяти с упертостью мазохиста и истязала себя.
Последний гвоздь в крышку этой коробки – и я ногой спихиваю ее в яму. А потом беру лопату и неторопливо, но тщательно забрасываю землей.
Подумала – еще и сверху попрыгала, чтобы наверняка затоптать.
Памятник ставить не буду. Не заслужил.
Где‑то глубоко внутри острым сожалением отозвалась мысль о том, что у нас могло быть, но не сложилось. Но я постаралась тут же ее стереть.
Как можно думать о чем‑то подобном, когда тебя несет на руках мужчина твоей мечты? Ну и что, что он киборг.
На ум пришел «Бегущий по лезвию». Киборг киборгу рознь.
Надо будет узнать, что за модель у Шейна. Кстати, как она называется?
– Я имитатор новейшего поколения.
Ой, кажется, последнюю фразу я произнесла вслух.
Тут же придала себе независимый вид и взглянула на Шейна так строго, как только смогла, учитывая, что сижу у него на руках, прижимаюсь к груди и едва не мурлычу от удовольствия.
– И что это значит?
– Мои возможности и реакции соответствуют человеческим, но улучшены в несколько раз.
Интересно…
Я окинула его задумчивым взглядом:
– Какие именно возможности?
– Все. Я могу быть телохранителем, домашним слугой, сексуальным партнером, ассистентом в научном исследовании. В зависимости от выбранной программы.
Ой‑ё! И это он мне сообщает своим коронным бесстрастным тоном?!
Его слова тут же направили мои мысли в игривое русло. А что, я девушка взрослая, одинокая. Имею право! В конце концов, должно же и на мою улицу привалить женское счастье? Хотя бы на время!
– Пришли, – добавил Шейн, не меняя интонации, и поставил меня на пол.
Пришлось отпустить его и оглядеться.
Мы находились в небольшом помещении все с теми же стерильно‑белыми стенами. По периметру шли какие‑то автоматы, подозрительно похожие на «одноруких бандитов» из подпольного казино. Или на банкоматы. На потухших экранах ничего не отражалось, но рядом на панели светились разноцветные кнопки. В центре зала – пара квадратных столов и несколько стульев вполне знакомой конструкции. По крайней мере, сразу понятно, где стол, а где стул.
– Та‑а‑ак… а где это мы?
– Это пищеблок. Уровень глюкозы у тебя в крови показывает, что тебе нужно поесть.
Я нахмурилась.
– Откуда ты знаешь?
Есть и в самом деле хотелось. Встреча с родителем Лулу заставила меня ощутить всю бренность бытия, и тоскливо сжаться пустой желудок.
– Ты моя дэа. Я подключился к твоим биологическим показателям.
– Че‑го‑о? – Резко развернувшись, я во все глаза уставилась на него. – К‑куда подключился?!
– К твоим биометрическим данным.
– Это еще зачем?!
– Чтобы отслеживать твое состояние и лучше заботиться о тебе.
Нет, мне все‑таки нужно сесть.
Непослушной рукой нащупала позади себя какую‑то плоскость. Кажется, стул. Опустилась, не сводя с Шейна ошарашенных глаз.
– Слушай, а давай ты мне сам все расскажешь, чтобы я не вытягивала из тебя информацию по кускам и не мучилась разными домыслами, а?
– Тебе нужно поесть, – сообщил он, то ли не слыша, то ли игнорируя мой вопрос.
И направился к одному из автоматов.
– Ты уверен, что мне можно есть вашу еду? – слабо воспротивилась я.
– Можно. За последние десять тысяч лет твои соотечественники не сильно изменились в физическом плане.
– А…
Как там говорила Алиса? Все страньше и страньше…
Широкая спина Шейна не давала разглядеть, что он делает, склонившись над «банкоматом». Но уже через минуту моего носа достиг… аппетитный запах пюрешечки со сливочным маслом и жареного мяса!
Я решила, что у меня начались обонятельные галлюцинации, но это, учитывая последние события, не так уже и странно.
Передо мной на стол опустился блестящий поднос с углублениями. Я сглотнула слюну.
В одном углублении лежала горка пюре веселенькой оранжево‑желтой расцветки, в другом – кубики полупрозрачного коричневого желе, в третьем – такие же кубики, только зеленого цвета. Отдельно лежали столовые приборы в одноразовой, судя по всему, упаковке.
– Что это? – поинтересовалась слабым голосом.
– Твоя пища. Белково‑витаминный комплекс.
– А это? – кивнула на пластиковую чашку с темно‑коричневой жидкостью. От жидкости поднимался парок с ароматом настоящего кофе.
– Энергетический напиток.
– Кофе?
– Синтетическая имитация. Я сделал молекулярный анализ твоего напитка и еды, которую ты ела, и ввел полученные результаты в автомат. Добавил твои биологические данные, и система сама рассчитала необходимое для тебя количество питательных веществ. На выходе она придала пище предпочитаемый тобой вкус, цвет и запах.
– Обалдеть…
Я взяла вилку, причем обычную такую, без наворотов, и колупнула «пюрешку». Конечно, хотелось попробовать кофе, но его я сознательно оставила напоследок.
На вкус неизвестный белково‑витаминный комплекс напомнил знакомые картофельные хлопья. Такие есть в каждом магазине. Заливаешь горячим молоком, пять минут и – вуаля! – готово картофельное пюре прямо в тарелке. Коричневые кубики желе по вкусу оказались как жареная говядина, а зеленые – то ли брокколи, то ли шпинат.
***
Немного утолив голод, я решила вернуться к нашим баранам. Пока мы тут вдвоем и никто не мешает, надо выяснить все, что смогу.
– Что ты хотел сказать, упомянув моих соотечественников и прошедшие десять тысяч лет?
Шейн не сел за стол рядом со мной. Он продолжал стоять, только отошел на шаг, чтобы, видимо, не портить мне аппетит своим хмурым лицом.
– Из‑за влияния черной дыры капсула с алирэ переместилась не только в пространстве, но и во времени, – терпеливо пояснил он. – Мне пришлось последовать за ней на «Лимбау». Мы вынырнули почти на десять тысяч лет в прошлое и на десять тысяч световых лет левее точки входа.
Я поперхнулась едой. Шейн тут же протянул мне стакан воды.
– Так, погоди, – прохрипела, чуть отдышавшись, – хочешь сказать, что ты и Лулу… что вы оба из будущего?!
– Из твоего будущего. Да.
– Очуметь… – Это нужно было переварить. – Так она инопланетянка или нет? А ее отец?
– Фактически, они потомки генномодифицированных землян, прошедших естественную адаптацию. В двадцать третьем веке будет изобретен варп‑двигатель и найдены способы передвижения в подпространстве. Это приведет к активному освоению дальнего космоса. В двадцать пятом веке люди начнут заселять свою галактику и изучать другие. В двадцать седьмом появятся первые естественные модификаты – продукт адаптации человечества к условиям других планет. Дэйр Альваринэль и его дочь – потомки этих модификатов.
А вот тут неувязочка.
– Но ведь Лулу сказала, что все люди вымерли!
Теперь‑то понятно, почему я в ее глазах ходячее ископаемое! Десять тысяч лет, это не шутки!
– Не совсем так. Твой вид действительно перестал существовать еще пять тысяч лет назад. Но люди не вымерли, они изменились. Это называется эволюция.
Все это он произнес все с тем же бесстрастным лицом. Будто лекцию прочитал.
Я не могла понять, что меня во всем этом смущает больше всего. Его ровный голос? Отсутствующий взгляд? Или то, что он говорит?
– Это нужно переварить, – нехотя призналась я и уставилась в чашку. – Не ожидала, что вот так, ни с того ни с сего, постарею аж на десять тысяч лет. И знаешь, что… почему ты стоишь?
– Ты не дала разрешения сесть.
–А… Носить меня на руках я тоже разрешения не давала.
– Это другое. Я должен заботиться о тебе независимо от твоих желаний и приказов. Ты не могла стоять, поэтому я взял тебя на руки.
– Отлично, – проворчала я. – То есть, если я решу сесть на жесткую диету, ты мне этого не позволишь?
– Нет, поскольку искусственное ограничение питательных веществ вредит организму. В мою программу входит следить за твоим самочувствием. Я не могу причинить тебе вред действием или бездействием. И не могу допустить, чтобы ты сама либо кто‑то другой его причинили.
– А я могу внести поправки в твою программу?
– Нет. Недостаточный уровень доступа.
И почему меня так раздражает, когда он начинает косить под Терминатора?
– А нормальным человеческим языком можешь изъясняться?
Шейн вполне по‑человечески пожал плечами:
– Для лучшей коммуникативности могу.
– Вот и отлично. А теперь еще раз объясни, почему я не могу изменить твою программу? Ты же моя собственность на данный момент, или я чего‑то не поняла?
В ту минуту я смотрела прямо на Шейна, а потому заметила, как закаменело его лицо. С отключенными эмоциями так не реагируют! Пусть я киборгов видела только в кино, но сопоставить факты и сделать выводы это мне не мешает. Что‑то мой подарок недоговаривает!
– Юридически я принадлежу дэйру Альваринэль, – выдал Шейн после минутного молчания. – Только он вправе вносить изменения в корневой сертификат.
Кажется, кто‑то прямо сейчас дурит мне голову. Вот попой чувствую, что он сказал мне не все! И не скажет, если я стану давить. Придется использовать другую тактику.
– Ладно, – проворчала, понимая, что больше ничего от него не добьюсь, – Потом обсудим твою программу… Садись. Не могу нормально соображать, когда кто‑то стоит над душой.
Он бесстрастно занял стул напротив меня.
– Я ответил на все твои вопросы, дэа?
– Нет. Есть еще парочка… тысяч. Например, сейчас мы находимся в будущем?
Судя по тому, что с нами связался отец Лулу, это так и есть. Если только, что маловероятно, он сам не отправился в прошлое за дочерью.
– Да.
– И каким же образом? Или для вас это обычное дело: сходил в прошлое на пару тысяч лет, вернулся обратно?
– Не такое уж обычное, на самом деле на это способны только члены королевской семьи. И чтобы совершить такой переход, требуется колоссальное количество энергии.
– И где вы ее взяли?
– В твоем времени Бетельгейзе еще не взорвалась. Вот от нее и дозаправились.
– Ого… – впечатленная, даже жевать перестала. – А почему я ничего не почувствовала?
– Мы совершили временной прыжок, пока ты была в медбоксе. Он длился несколько наносекунд, так что в любом случае ты бы ничего не почувствовала, кроме легкого головокружения.
Пришлось сознаться:
– Я не слишком сильна в квантовой физике, если только это она. У меня другой профиль.
Отложив вилку, потянулась за «кофе». К моему удивлению он ничуть не остыл.
– Термокружка? – покивала с умным видом.
А что, не такие уж мы и примитивные в своем двадцать первом веке.
По губам Шейна скользнула улыбка.
Не знаю, имитация это простых человеческих чувств или нет, но улыбка ему очень шла. Не сдержавшись, я протянула руку и коснулась пальцем уголков его губ. Таких чертовски горячих соблазнительных губ! Представила, как приятно их целовать…
Шикнула на себя. Загнала развратные мысли подальше.
– Улыбайся почаще, тебе очень идет.
Улыбка застыла. В голубых глазах киборга появилось новое выражение. Он будто чего‑то ждал. Только чего?
– Это приказ? – произнес странным голосом.
– Приказ? – у меня глаза на лоб полезли. – Нет, с чего ты взял? Просто… пожелание.
– То есть, я могу сам решать, когда использовать функцию улыбки?
Я закусила губу. Мне хотелось совсем другого.
– Знаешь, – заговорила, тщательно подбирая слова, – мне нравится твоя улыбка. Но хочется, чтобы ты при этом испытывал эмоции, которые получает улыбающийся человек. Без них улыбка – это просто движение губ, не больше.
– Я недостаточно естественно улыбаюсь? – Шейн нахмурился.
– Как раз очень естественно. Но твои глаза… В общем, настоящая улыбка заставляет глаза светиться.
Он слегка склонил голову:
– Прошу прощения, что не соответствую твоим ожиданиям, дэа.
– Кстати, – внезапно вспомнила я, – а какая программа у тебя сейчас включена?
Затаила дыхание, ожидая ответ.
– Телохранитель. И компаньон.
Такая крошечная пауза между словами. Но мне она показалась очень важной, потому что, если уши меня не обманывали (а на слух я никогда не жаловалась), голос Шейна немного дрогнул.
Интересно, что будет, если включить ему функцию “сексуальный партнер”?
***
Легкое жужжание заставило меня оторвать взгляд от Шейна. В стене появился проход, и оттуда ожидаемо шагнула Лулу. На этот раз она была без очков, в комбинезоне синего цвета и с весьма недовольным лицом.
Подойдя, бухнулась на свободный стул и неприязненно буркнула в нашу сторону:
– Что, уже спелись?
– И тебе приятного аппетита, – ответила я, делая очередной глоток.
Шейн сразу встал, словно сидеть за одним столом с Лулу для него недопустимо.
Я проводила его изумленным взглядом, но комментировать не стала. Вставать тоже. Наоборот, откинулась на спинку стула и продолжила с наслаждением смаковать суррогат.
Лулу не выдержала и двух минут. Покрутилась на стуле, явно раздираемая противоречивыми чувствами, и вдруг выпалила:
– Папа сказал, что я должна вернуть тебя туда, где взяла, и стереть память, чтобы ты ничего не помнила.
Ну, наконец‑то хоть один адекватный субъект в этом дурдоме!
– Полностью поддерживаю, – озвучила свои мысли. – Хотя память можно и не стирать, мне все равно никто не поверит. А рассказывать о своем похищении инопланетянами я тоже не собираюсь. Так и в «психушку» угодить недолго.
Она надулась. Выпятила нижнюю губу и глянула на меня исподлобья.
– Я хочу, чтобы ты осталась со мной!
– Зачем, Лулу? – в этот момент я почувствовала себя Франсуа́ Перре́ном, правда, тот был безработным журналистом. – Я же не игрушка, а человек. У меня своя жизнь.
– Все равно! Я сказала, что снова сбегу, если он попробует тебя забрать. Так что вот… – она сделала паузу и колупнула ногтем край стола. – Он хочет с тобой поговорить.