***
Нападения следовало ожидать очень скоро. (Подобные послания – не прелюдия, а отговорка, придуманная задним числом.)
На улицах со всех сторон доносился вой – словно сам Дренор окружили волки. С запада к прекрасному Верховному Молоту летели шары из огня и дыма. Если они попадут в цель, то каменные башни рухнут, завалив обломками горные тропы. Тогда войска на верхних уровнях не смогут прийти на помощь тем, кто внизу, ведь подъемники движутся слишком медленно. Воины, бросившиеся в проломы, потеряют равновесие, спотыкаясь о камни, и будут перебиты, превратившись из грозной силы в новые препятствия для своих товарищей.
Или, может, Железная Орда атакует с востока, и тогда морды их ловких волков станут красными от крови огров. На востоке Верховный Молот в основном защищали громилы, а они в бою часто бросали копья, надеясь раздавить пару вражеских черепов, прежде чем погибнуть. (Может, недавно их выпороли?)
А что если орки прорвут их строй и доберутся до загонов, где держат рабов? А если они вооружат рабов и поднимут бунт?
Опасность была велика. Под усиливающийся свист стрел император Мар’гок оценил обстановку, принял решение – и отдал приказ.
Он повелел забаррикадировать всех рабов в загонах, а тех, кто окажет неповиновение – прикончить на месте. Трупы надлежало сложить в те же загоны.
Первый удар враг нанесет по нижним уровням Верховного Молота, где живут бедные горианцы – не очень крупные и еще не показавшие себя в бою огры. Мар’гок отправил туда большой отряд часовых – опытных воинов, чтобы те остановили продвижение врага. Часовые выступали под пурпурно-золотым знаменем императора, и от их боевого клича с холмов сходили лавины.
В авангарде шли краснокожие горианцы — сокрушители чар. Сверкающие вражеские заклинания не причиняли им вреда, и они валили орков на землю ударами могучих дубин и добивали, наступая на горло. Но атака Железной Орды продолжалась.
Разношерстные всадники клана Песни Войны сражались плечом к плечу с другими орками: ревунами, раскрашивающими лица кровью; закованными с головы до ног в закопченные доспехи пехотинцами; искалеченными фанатиками, у которых вместо рук были мечи и которые были преданы гладиатору Каргату. Казалось, что их объединяет только одно – остроконечный красный знак на знаменах и щитах.
И оружие. Каждая крупица способностей, любая толика таланта, которой обладала Железная Орда, была пущена на создание инструментов войны. (Как оркам удалось изобрести так много – и так быстро? Казалось, что на них внезапно свалились знания, накопленные несколькими поколениями.)
Команды орков, с трудом натягивая цепи катапульт, посылали в небо визжащие огненные колеса, которые поджигали огров и расплавляли стены.
Мечи с двойными лезвиями в руках орков вращались, словно лопасти ветряных мельниц. Стальные фургоны, раскачиваясь из стороны в сторону на шатких опорах, перевозили воинов через крепостные рвы, благодаря которым город Мар’гока был таким неприступным. Железная Орда окружала защитников Верховного Молота, даже на узких тропах, где огры стояли плечом к плечу.
В металлическом таране, увенчанном огнедышащим кулаком, находились пять орков. Когда они привели его в движение, он пополз вверх по тропе, по направлению к городу, сбивая с ног огров и превращая их в огромные горящие пугала, пока наконец не врезался в громилу с молотом в руках, осыпав его искрами. Громила упал: в его груди зияла дыра с обугленными краями.
Пленных орки не брали. На Подъеме Императора – вершине Верховного Молота – император Мар’гок втянул всеми четырьмя ноздрями дым и запах горелого мяса умирающих огров. В животе у него заурчало.
***
Пока Железная Орда пожирала его город, король-чародей Верховного Молота был вдалеке от бойни, среди резных сланцевых колонн своего первого великого детища – залов Горфенона.
Там же собрался совет Мар’гока. Старые, могучие огры сидели, сжавшись, словно тигры перед прыжком, или, наоборот, стояли, словно статуи богов, на огромных валунах, которые принесли с собой. На почтительном расстоянии от советников выстроились ряды стратегов и лучших воинов в изношенных доспехах и с дубинами в руках. Красная, синяя и серая кожа, а также древние татуировки выдавали в некоторых из них сокрушителей чар, которые в ходе длительной подготовки и многочисленных ритуалов становились неуязвимыми для магии. В свое время король-чародей издал особый указ, по которому сокрушителем чар должен был стать каждый двадцатый горианец. Им не удалось остановить продвижение Железной Орды, но, судя по их виду, они были готовы в любую минуту броситься в бой.
Зал был переполнен. Несколько советников кружили вокруг императора; самого крупного огра среди присутствующих. Он был невероятно огромен и казался горой, целиком состоящей то ли из мускулов, то ли из жира. Из его правой головы торчал длинный рог, а на поясе красовался пурпурный кушак, который ниспадал складками до самого пола. Лица Мар’гока скрывали капюшоны, но было видно, что его челюсти крепко сжаты. Он протянул к собравшимся мозолистые ладони.
Среди всех остальных наибольшее рвение проявил верховный советник Варег.
– Наши шаманы создадут раскол на северном склоне, – отрывисто произнес он. – Северная вершина падет и раздавит всех этих карликов разом. – Его жирное лицо сияло.
Несколько членов совета, казалось, были готовы немедленно выпить всю кровь Варега, однако большинство, и особенно сокрушители чар, одобрительно зашумели. В этом зале решение государственных вопросов часто было сопряжено с насилием, и если оппонента не удавалось убедить, последним аргументом мог стать его пробитый череп. Достижение компромисса было делом жизни и смерти.
Мар’гок зарычал, и эхо его голосов разнеслось по всему залу.
– Нет.
Горячий, поднявшийся из низов Варег, мечтавший только об одном – власти, власти и еще раз власти, сейчас выглядел так, словно его отправили умирать на арену.
Уставившись одной парой глаз на Варега, а другой – на толпу, Мар’гок дождался, когда шум стихнет.
– Орков и боевых машин слишком много. Одним ударом их не уничтожить, и к тому же этот план грозит разрушить весь город до основания. Наши легионы, стоящие в первых рядах, отступят к Дороге Победителей и заставят врага идти по ней. Если оркам не подняться по нашим лестницам без помощи веревок, значит, их можно остановить.
Верховный Молот пресекал все попытки чужаков поселиться в окрестностях города. Враг будет утомлен долгим переходом. На то, чтобы организовать настоящую осаду города, понадобится несколько дней. (Обоз Железной Орды должен быть огромен.)
Варег – могущественный маг-лорд, отличался необычным сочетанием качеств: неповиновением и умением выживать.
– Впустив их в город, ты дашь им инициативу. Даже если мы разгромим обоз или перережем веревки, надежды на спасение у наших воинов почти не останется.
– Надежды на спасение? – переспросил Мар’гок. – Значит, ты считаешь, что Верховный Молот падет?
Молчание.
Мар’гок покатал в ладони камень, который его мозоли за много лет сделали абсолютно гладким.
– Ты считаешь, – он щелкнул языком, – что сохранить армию важнее, чем защитить Верховный Молот? – Так никто не говорил, однако и возражений не последовало.
Варег повысил голос.
– Император, ты далеко от поля боя. Ты не видишь ни наших воинов, ни наших врагов. Если не хочешь, чтобы мы обрушили гору, тогда позволь нам бросить в бой все силы. Если мы отступим, наши потери будут велики. После победы ты пожалеешь о них.
Слова Варега эхом разнеслись по залу, и большинство советников отступило от него поближе к императору, безмолвно выражая свою поддержку. Заметив это, Варег еще больше разозлился.
– Орки такие крошечные, что не смогут даже убрать трупы наших воинов! – прорычал он.
Мар’гок казался невозмутимым.
– Возможно, все проще, чем я думал. Следуй за мной, и пусть твои обширные познания о Железной Орде послужат нашей победе.
– Следовать… за тобой, император? Ты идешь в бой?
– Нет. Пока наши войска отступают и сдерживают орков, мы отправимся к вождю Железной Орды и заставим его заключить с нами мир. Отправив к нам своего гонца, Громмаш Адский Крик тем самым дал понять, что гарантирует нашу безопасность.
Охрана императора должна была состоять из нескольких центурионов и одного сокрушителя чар: отзывать большой отряд с передовой правитель не посмел. Мар’гок обвел взглядом сокрушителей.