Глава 6
Яна
– Почему ты не сказал, что отделение Лексы оккупировала какая‑то арабская шишка?
– Ты опять ездила к Лексе? – напряженно спросил Игнат. – Неужели до сих пор на что‑то надеешься?
Я как можно крепче сдавила телефон, чтобы совладать с эмоциями. Каким же он бесчувственным может быть! А ведь Лекса его любила, странно, одержимо, болезненно, но все же искренне. И он сейчас так легко говорил о ее сложном состоянии.
– Если со мной что‑нибудь подобное случится, ты так же быстро опустишь руки?
– Не говори глупости, – рыкнул он так, что мне телефон пришлось слегка отодвинуть от уха.
– А ведь аппараты зафиксировали изменения…
– Серьезно? – Он был очень удивлен. – Когда ты приходила?
– Нет.
Когда я была у нее, она выглядела спокойно, умиротворенно и нереально красиво. Как та самая Белоснежка, только блондинка, точно… Аврора, спящая красавица, ждущая своего принца. Как ей удается быть такой красивой, даже лежа в коме?
– Всплеск был где‑то неделю назад, – пояснила я, – как раз, когда ты уехал.
В этот раз я была с ней совсем недолго, препирания с «истуканами» в дверях отняли слишком много времени, а дома ждали дети, оставшиеся впервые наедине с няней. Они, конечно же, были с ней знакомы, Николай Александрович приглашал ее к себе каждый раз, когда занимался с внуками. Как он говорил: «Не уверен в своих старческих силах. Еще что‑то не то сделаю. А под присмотром Вали все правильно будет, идите дети, отдыхайте!» И мы шли с Игнатом и отдыхали, правда, дальше постели наш отдых никогда не заходил. Полностью расслаблялись, не контролируя каждую минуту свои чувства и издаваемые звуки, мы наслаждались, растворяясь друг в друге, забывая обо всем на свете. В том числе и об отведенном нам времени.
– Что Мари говорит? – рассеял сладкие воспоминания Игнат.
– Да ничего. Я даже не поговорила с ней толком, меня вообще не хотели пускать в отделение, – наябедничала я.
– Кто?
– А я что, знаю? Максим сказал охранники арабского альфы.
– А что там делал Васильев?
– Помогал мне! – не удержавшись, съязвила.
– Почему он?! – Голос Игната звенел, видимо, он был уже порядком на взводе.
– А почему нет? – Главное – не перегнуть палку. Выдержала паузу и объяснилась: – Позвонила папе, он сказал, что Васильев в Москве, и попросил его помочь! Все!
Не стала рассказывать, что звонила сама и что, когда вышла из палаты, Максим меня дожидался и в итоге выставил условие за помощь – совместный ужин. Вчера я не согласилась, но вот сейчас очень склонялась к положительному ответу!
– Почему папе, Яна? – Теперь его голос звучал устало, я же, напротив, закипала по второму кругу.
– А кому мне было звонить? Ты же у нас занятой! Назимова тоже нет в стране, так скажи, пожалуйста, кому?
– Александру, например, – абсолютно спокойно предложил он.
– Ага! Ты бы еще Маргарите своей предложил позвонить! – громко зачастила, словно за мной кто‑то гнался, даже дыхание сбилось.
– Да Рита‑то вообще здесь причем?
– Ни при чем! – и отдышавшись, задала крайне интересовавший меня вопрос: – Кстати, где сейчас твоя любимая Рита?
– С каких пор она успела стать для меня любимой? – усмехнулся Игнат, чем вызвал у меня самый настоящий приступ гнева.
– Не уходи от темы!
– Она в Москве, милая, не понимаю, к чему этот вопрос.
– К тому, что ты мне врешь! А она тебя там и вовсе уже окрутила! Наверное.
Он засмеялся! Надо мной! Своим тихим, хриплым и таким безумно сексуальным смехом.
– Ян, что за глупая ревность? Не понимаю тебя.
– То есть не глупой ревность может быть только у тебя, да? – Я заводилась все сильнее и почему‑то не могла остановиться.
Твердила сама себе: «Хватит, хватит! Успокойся!» – и продолжала цедить весь свой скопившийся яд в телефонную трубку, словно полевая гадюка, кусающая не смертельно, но довольно опасно. В трубке послышался протяжный тяжелый вздох.
– Яна, не усложняй. Ситуация и так не простая. Дел невпроворот, еще ты со своими беспочвенными закидонами. Нет, ты не подумай! Мне очень даже приятна твоя ревность, но не сейчас, когда я с ног валюсь. Ян?
Я молчала, ну а что мне ему сказать? Что знала, где сейчас Рита? Или что совсем не спала ночами, так как представляла его в одной постели с этой молодой курвой?
– Ты вообще еще здесь?
– Угу, – произнесла сквозь зубы, кусая кулон, и, посчитав до десяти, дала ему последний шанс. – Не хочешь, рассказать, что такое важное у вас там происходит?
– Я сомневаюсь, что тебе это будет интересно.
Понятно, все понятно. Другими словами, «пошла в жопу, Яна, тебя это не касается, а вот Риточка практику проходит, и ей должно быть интересно узнавать что‑то новое». Ар‑р‑р…
– Ясно! Игнат, меня Ариша зовет, я побежала, – наврала ему и скинула вызов, испугавшись, что в порыве злости сорвусь окончательно и наговорю чертову кучу гадостей.
Зашла в диалог переписок на телефоне и прочитала уже в пятнадцатый, наверное, раз сообщение Максима.
«Как насчет обещанного ужина? Может, все‑таки сегодня?»
Ответила согласием: «Давай завтра! Назимов только утром приезжает, а няня Валя хоть и нравится близнецам, все же не настолько, чтобы провести с ней целый вечер».
«Ок, заметано, завтра в 19.00 подъеду ко второму вашему КПП».
Улыбнулась серьезному тону его сообщения и, не особо думая, посмеиваясь, ответила: «Понял. Принял. Разрешите исполнять?»
Николай Александрович приехал в поселение рано утром. И сразу же направился к нам в гости. Спешил навестить своих любимых внуков.
– Есть кто? – раздался из коридора его зычный голос.
Близнецы моментально замерли и начали прислушиваться к шагам – осторожные.
– Идите встречайте дедушку, – подсказала им, кто пришел, а сама принялась по‑быстрому готовить завтрак.
Секунда – и детей рядом не оказалось. Стоило им только услышать, что это дед, сразу же помчались к нему навстречу. Через пару мгновений на пороге кухни появился счастливо улыбающийся альфа с малышами на руках.
– Здравствуйте.
– Здравствуй, Яночка, как дела у вас?
– Да все потихонечку, Игнат опять в командировке, у Лексы недолгую активность аппараты зафиксировали, у Марка был всплеск альфа‑волн во сне. Это, пожалуй, самое важное, а в целом ничего интересного.
Я специально упомянула о том случае с Марком, хотела посмотреть на его реакцию. Но способности свои я сильно переоценила. Назимов хорошо держал лицо, и не мне было проникать под его маску. Не обладала я такими возможностями, как чтение внутреннего мира и мыслей по лицам. А вот Игнат так умел, частенько зная наперед, что же я сделаю.
– Давно всплеск, говоришь, был?
– Чуть больше недели.
– Ну что ж, растет пацан. Да, внук? – повернулся в сторону Марка. – Скоро мужичком будешь?
Марк смущенно улыбнулся, а Ариша, обидевшись, что о ней забыли, начала скакать на руке Назимова, повторяя при этом новое слово: «Деда»,
– Ух, лиса‑а‑а, – засмеялся Николай, оценив подкат моей маленькой смышленой бестии.
– Присаживайтесь завтракать, – произнесла я, ставя на стол сковороду с пышным омлетом, который так любил наш альфа.
– М‑м‑м, когда ты только что успеваешь?! Так, дети, идите несите свои подарки, я пока руки помою.
Близнецы скрылись из вида. Подарки они любили даже в таком малом возрасте.
– Очень вкусно!
– Для вас старалась, – мило улыбнулась и наконец обратилась за помощью, ведь, как говорится, сытый мужчина – довольный мужчина, и оборотни совсем не исключение. – Николай Александрович, может, вы заберете вечером детей к себе?
– С радостью, – и призадумавшись, отведя взгляд от еды, посмотрел на меня, – а зачем тебе?
– У меня встреча в городе.
– О как! А Игнат знает об этой встрече? – Ох уж это его великолепное умение подмечать все на лету. И как такой умный человек не понял, что его планомерно и целенаправленно травят? До сих пор удивлялась этому.
– Вы правы, он не знает, – и чтобы пресечь ненужные мысли, тут же дополнила: – Лишь потому, что не хочет или потому, что ему некогда узнавать. Я ничего не скрываю, просто он не спрашивает.
– С кем хоть встреча‑то?
– Вы же сами об этом можете узнать.
– Могу, но не стану. Ты все‑таки моя внучка, а не пленница моего протеже.
Я не могла не улыбнуться, приятно было осознавать, что наше родство для него что‑то значило. Ведь было очевидно, что Игната он ценит и любит больше, потому что прикипел к нему душой, воспитывая с детства.
– С Васильевым. И в этом, правда, нет ничего такого. Просто ужин в кафе и дружеский разговор.
– Ну и ладненько. Во сколько мне наших чертят ждать? – спросил Назимов, поднявшись, и, подхватив могучими руками сковороду, направился к раковине.
– К пяти! Оставьте, я сама вымою!
Николай Александрович подошел ко мне и, щелкнув по носу, еще раз поблагодарил за обед. Затем поспешил к близнецам, остерегаясь, что те разберут подарки по частям, ни разу в них так и не поиграв.
Максим был чудо как пунктуален, только в обратном смысле. Он опоздал на пятнадцать минут, и я уже подумывала уйти. Напрягали направленные на меня взгляды дежуривших волков, они не понимали, что я здесь забыла, а спрашивать боялись.
– Ну прости‑прости, – с первых слов начал оправдываться Васильев, – у меня была такая важная встреча! Ты даже не представляешь!
– Судя по твоему настроению, отнюдь не деловая. Встреча. – Усмехнулась и кинула сумочку на заднее сиденье.
– В самую точку. – Максим загадочно улыбнулся и, выкрутив руль, повернул в обратную сторону. – Мое предчувствие просто кричит, что эта встреча была судьбоносной.
– Прямо таки заинтриговал! Неужели речь идет о девушке?
– Много будешь знать…
– Ну попробовать же стоило! – оправдала свое неуемное любопытство и перевела тему. – Куда едем?
– Увидишь! – коротко бросил, не отвлекаясь от дороги. К тому моменту мы уже проехали первое КПП и сворачивали на забитую машинами трассу,
Максим включил погромче радио, на котором играла популярная в последнее время попсовая песня, и начал подпевать. Он знал слова! Еле сдержала себя, чтобы не приоткрыть рот от удивления.
Чуть больше чем через месяц будет ровно два года, как мы так же, вдвоем с ним ехали в машине. Он рассказал о существовании оборотней, явив передо мной своего серого волка, а я, пребывая в шоке, не могла всего этого осознать. Иногда мне казалось, что я до сих пор не воспринимала действительность. Я отделяла себя от них, жила в мире оборотней, но не стала его частью.
И все же, как много поменялось за это время. Взять того же Макса: едет и песенки себе под нос напевает. С отменным чувством юмора, расслабленный и довольный жизнью мужчина, такой же, как шесть лет назад в нашу первую встречу. Такой, о каком я грезила целых четыре года своей жизни. Потом он же предстал передо мной серьезным, мало воспитанным букой и заставил запутаться в собственных ощущениях. А потом в мою жизнь словно ураган ворвался Игнат, и все другое стало неважно. Мимолетная встреча у дверей лифта – и я больше не способна была думать о ком‑то другом. В моей голове, в моем сердце, в моей душе поселился он один – мой черный волк. Самый сильный, самый непонятный и самый замкнутый. Я только потом поняла, что он покорил меня с первой встречи одним лишь магнетическим взглядом своих бездонных черных глаз.
– Приехали! И чего грустим? – Я так глубоко ушла в свои мысли, что не заметила, как пролетела дорога, и, судя по всему, мы давно уже были в городе. Натянула на лицо улыбку и, забрав сумочку, вышла из машины.
– Тебе показалось, о чем мне грустить?