Глава 3
Саша пила чай и смотрела в окно. На плите варился куриный бульон для ее вынужденного постояльца, она вычитала в интернете, что при несложных ранениях пострадавших можно сразу же кормить для поддержки сил. Поразмыслив, Александра решила, что ранение у Робин Гуда — а он сам сказал, что его зовут Робин Гуд, значит, к нему теперь можно так обращаться вполне официально — не особо сложное, если смог пережить неуклюжее оказание первой помощи в исполнении Сашки.
Она в который раз порадовалась, что никогда не хотела стать врачом, в особенности грела мысль о людях, благополучно избежавших участи быть ее пациентами. А Робин Гуд парень крепкий, вон какие у него мышцы тугие, литые, прямо хоть сейчас отправляй его на конкурс Мистер Вселенная. Правда, лицо по- прежнему жутко багровое, но не могла же природа так посмеяться над ним и дать к шикарной фигуре в нагрузку какое-нибудь страшненькое лицо? Сашка хмыкнула и уменьшила огонь на плите.
Она несколько раз заглядывала в спальню, больной дышал ровно и чисто, не сипел, не хрипел, из чего Сашка сделала вывод, что он спит, а не впал в беспамятство. Пробовала лоб — влажный, значит температура в норме, антибиотик она ему уколола вместе с обезболивающим.
Хорошо, что в морозилке нашелся цыпленок, идти среди ночи в супермаркет не хотелось, хоть он и был через два дома. Сашка поставила варить бульон и думала о том, что готовить для кого-то ей только в радость, пусть даже если это таким странным образом оказавшийся в ее доме незнакомец. Готовить для себя Сашка ленилась, она вполне обходилась салатами и готовой едой из супермаркета, но в морозилке всегда лежало что-то на случай гостей, вот такой случай и настал.
Саша ушла в гостиную, забрав из сумки бумаги и включила ноутбук, можно пока поработать, но тут из спальни послышался неясный шум, и она заглянула в теперь уже лазарет. Или военный госпиталь? Случайный гость смотрел на нее с недовольным видом. Смотри-ка, выспался!
— Эй, где ты ходишь? Стучу, стучу, а тебя нет. Здесь вообще пожрать дают?
Сашка даже дар речи от такой наглости потеряла. Но тут же вспомнив об обещанной квартире, — врет, конечно, ну а вдруг? — постаралась не выдать своего возмущения
— Ты уверен, что тебе можно есть? Вдруг у тебя сотрясение? Тебя не тошнит?
— Не тошнит меня, и сотрясения никакого нет. А ты что вдруг такая продвинутая стала, снова подружке звонила?
Похоже, Робин Гуд действительно выспался, и настроение у него было боевое. По крайней мере, в туалет он собрался идти самостоятельно, и у него даже получилось. Но только в одну сторону, назад его на себе снова тащила Сашка.
— Что ж ты тяжелый такой, — еле выговорила, сбрасывая его с себя на кровать, — вроде не толстый, а кажется, в тебе тонны две.
— Если бы я был трупом, еще тяжелее казался бы, — успокоил ее Робин Гуд, лежа с закрытыми глазами.
— Когда тебе плохо, лучше не шути, — Саша обхватила его руками и попыталась подтянуть повыше, — выходит так себе.
Ему действительно стало хуже, он лежал бледный и чуть морщился, но когда Сашка начала его тянуть вверх, неожиданно ласково прикоснулся к ее плечам, останавливая:
— Не надо, надорвешься еще, я сам, — и действительно рывком сдвинулся выше на подушку, при этом смотрел на нее совсем странно. Саша не очень-то понимала, почему, но там, где он ее касался, плечи горели, словно на них поставили клеймо, захотелось чуть ли не холодной водой плеснуть.
Чертов Робин полежал немного, а потом вспомнил, что голоден, вот уж кого не смущали ни касания, ни прикосновения!
— Так что там с ужином, подруга, кормить сегодня будут?
Она посмотрела на часы. Два часа ночи, для ужина в самый раз, бульон уже сварился. Выходит, если ее неподъемный приятель проголодался, значит, не все так плохо? Давно у Саши не гостили проголодавшиеся мужчины. Она улыбнулась.
— Ладно, раз ты живой, придется тебя кормить.
Остудила чашку с бульоном в холодной воде, принесла еще подушку и усадила раненого в кровати. Он съел пару ложек, уронил руку и начал сползать вниз.
— Кажется, я уже сыт.
Что за народ, эти мужчины, почему бы просто не признаться, что нет сил держать ложку? Саша молча помогла ему устроиться удобнее, отобрала ложку и принялась кормить, как маленького. И снова поймала тот странный, то ли удивленный, то ли обеспокоенный взгляд. Она теперь могла хорошо рассмотреть его глаза, не карие, и не зеленые, скорее, оливковые. Красивый цвет, необычный.
Когда чашка оказалась пустой, Саша снова помогла ему улечься, а потом удосужилась легкого поцелуя в ладонь.
— Спасибо, добрая фея…
И все. Она даже разочарованно хмыкнула, сжав ладонь в надежде удержать этот поцелуй, как бабочку. А Робин Гуд уже спал беспробудным сном, нимало не заботясь о том смятении, которое поселил в ее душе очередным своим поцелуем и благодарным взглядом оливковых глаз.
С Галкой она столкнулась в супермаркете и в последний момент успела запихнуть мужские носки под упаковку сарделек, завалив сверху для верности яблоками.
— У тебя гости будут? — окинула та любопытным взглядом внушительный набор продуктов, возвышавшийся из тележки. Саша неопределенно кивнула и попыталась проскочить к кассе.
Набор в тележке действительно впечатлял. Робин Гуд оказался на редкость прожорливым парнем, хоть сам он называл это нормальной реакцией выздоравливающего организма молодого мужчины, и при этом бросал на Сашку смеющийся взгляд, от которого ее щеки полыхали, и это ее страшно злило. А выздоравливающий организм, напротив, развлекало.
Но если совсем честно, она была рада тому оживлению, что привнес в ее жизнь этот загадочный незнакомец, что упорно не называл своего имени и не желал посвящать Сашку в свои проблемы.
— Целее будешь, — обрубил он, когда та попыталась хоть что-то у него выведать.
— Неудивительно, что тебя подстрелили, — недовольно заметила Саша, поправляя упрямому пациенту съехавшую подушку, — я начинаю проникаться симпатией к твоим врагам.
— Не стоит, — щурился тот, — они еще более отталкивающие личности, чем я.
Примерно в таком ключе и протекали их диалоги. С чувством юмора у парня было все в порядке, да и Сашка не жаловалась, но вот с его взглядами и прикосновениями было далеко не все просто. Они носили совсем другую окраску, словно в нем уживались два абсолютно разных человека. Он как бы между делом старался коснуться то пальцев, то локтя, то поцеловать ей ладонь в ответ даже на такую незначительную заботу, как подоткнутое одеяло или чашка чая, оставленная на тумбочке. И если при этом и отпускалась какая-то шуточка, то глаза смотрели на Сашу с особым теплом, и это тоже было неожиданно и удивительно приятно.
А еще ей нравилось его кормить. Когда Сашка начала жить со Стасом, она с удовольствием готовила ему самые разные блюда, все получалось быстро и вкусно, даже если приходило в голову испробовать какой-нибудь новый, мудреный рецепт. Наверное, старомодно и нелепо, но она любила, когда они вместе вечером садились ужинать, что-то в этом было особенное, интимное.
Однако, старомодности хватило не надолго, стоило лишь понять, что Стас не планирует взваливать на себя бремя совместных расходов. На ее просьбу купить продукты или оплатить квартиру он начинал невразумительно мычать и ругать начальство, работу, сложную экономическую ситуацию в стране, а дальше все это экстраполировалось в мировые масштабы, и Саше проще было достать свой кошелек.
Сашка и так знала, что декабристкой ей не быть никогда, тут же ее хватило ровно на два месяца. Однажды она уставшая после подготовки к сессии и сдаче квартального отчета еле приплелась домой, а там в самом разгаре был настоящий праздник. Народ, совершенно ей не знакомый, пил, гулял и веселился, везде стояли пустые бутылки, гости курили прямо в кухне, а Саша только недавно провела генеральную уборку, во время которой у Стаса обнаружились срочные дела, и он явился поздно вечером, когда все уже сияло и сверкало.
— Мася, мы тебя ждали! — Стас сидел на кухне, на его коленях восседала неизвестная девица, которую он спешно согнал при виде Сашки. Да они все, увидев ее каменное лицо, постарались незаметно испариться, Стас ушел провожать гостей, а когда вернулся, в коридоре его уже ждал чемодан с вещами.
На следующий день Сашка сменила замок, Стас пытался ее преследовать, но она с разрешения Анны обратилась к Андрею, начальнику службы безопасности компании. После этого Стас исчез навсегда, на прощание обвинив ее в меркантильности и фригидности. Что поделать, наверное, аналитический склад ума не позволял долго жить иллюзиями, а еще она на дух не переносила жлобов и халявщиков. И терпеть не могла, когда ее называли масей.
Тогда ей и в голову не пришло страдать и мучиться, хотя подруги все старались поддержать, видимо, считая, что она просто храбрится и не подает виду. Сашка не спорила, пусть думают так. Но сейчас совсем не хотелось включать внутреннюю логику, ее просто потрясало то ощущение, что пронизывало от легкого прикосновения или одного взгляда.
Казалось, в ее доме теперь появилось особое магнитное поле, Робин Гуд в этом поле был постоянным магнитом, а сама Сашка выполняла функцию канцелярской скрепки. И где бы скрепка не находилась, стоило этому фактурному магниту на нее воздействовать, она тут же притягивалась к нему полем и даже не пыталась сопротивляться.
Интересно, а что бы Робин Гуд сказал на такое сравнение? Точно решил бы, что у нее не все дома, значит, не стоит его посвящать. А может, и правда начать писать книги?
— Как твоя книга? — вернул ее в действительность голос Галки. — Уже много написала?
— Две главы и все, — ответила Сашка, — стопорнулась на сексе.
— Это потому, что у тебя нет личной жизни, мать, одна работа, — сочувственно проговорила Галка.
— Сто процентов, — кивнула Сашка, — придется как-нибудь обходиться без секса.
— Дура, ты, Санька, — искренне высказалась приятельница, — с твоей внешностью мужиков можно штабелями укладывать, а ты уткнулась в свои ведомости, как бабка старая.
— Кто бы говорил, — улыбнулась Саша, Галка и правда выглядела сногсшибательно. Но обсуждать с ней личную жизнь Саша точно не собиралась, после Стаса она дала себе слово больше не размениваться, и пока не почувствует ту самую химию, о которой все говорят, с мужчинами дел не иметь. По крайней мере пока. Ну интересно же, существуют ли те самые бабочки в животе и небо в алмазах, или это, как и химия, писательские закидоны?
По пути Сашка заехала в спортивный магазин и купила пару футболок. Конечно, не «Балдессарини» как та, что она разрезала, упаковала в пакет и выбросила, успев прочесть надпись на бирочке и внутренне присвистнуть. Небедный наш Робин Гуд, ну так он и сказал, что подстрелили его из-за бизнеса, не из-за сомнительных же шуточек.
О самом бизнесе можно было только догадываться, на дворе не лихие девяностые, которые обожают вспоминать родители, и просто так в людей не стреляют. Значит, или рейдер, или наркодиллер. Ни одно, ни другое не вязалось с ее улыбчивым гостем, ну да мало ли, разве все рейдеры с наркодиллерами погловно отвратные и омерзительные личности? Нет, конечно же. Наверное.
Войдя в квартиру, она нашла своего больного сидящим в кровати и пытающимся подобрать пароль к ее ноутбуку.
— Я хотел кое-что почитать в новостях, — нимало не смутившись, ответил он на возмущенный возглас Сашки, — снимешь пароль? Прости, но ты с ним не расстаешься, я и подумал посмотреть, пока тебя нет.
— Я вообще-то работаю. А ты что, сын президента, что о тебе в новостях должны говорить? — съехидничала та, отбирая ноутбук и вводя пароль.
— Почти, — слишком серьезно ответил Робин Гуд, и ей сразу перехотелось шутить, так холодно он ответил.
Саша ушла в кухню разбирать продукты, а когда вернулась, он уже улегся, подложив здоровую руку под голову, и задумчиво разглядывал потолок. Сложенный ноутбук лежал рядом. Она подошла, чтобы его забрать, но тут запястье накрыла широкая ладонь, и Сашка от неожиданности вздрогнула.
— Нужно сходить к одному человеку. Завтра. Сделаешь?
Он задавал вопросы так, будто выдавал руководство к действию. Саша аккуратно высвободила руку, хоть ей и не очень хотелось, можно было так еще посидеть. Но не стоило давать ему повод догадываться о своих мыслях и желаниях, пусть останутся ее собственными, так надежнее.
— Хорошо. Только скажешь, куда.