— Ах да, — хмыкнула я, — семья же именно на жалости и строится, я забыла.
— Издеваешься? — удивилась Лида. — Я думала, ты реветь начнешь, а ты ничего, даже держишься.
«Не дождешься!» — хотелось выплюнуть мне, но сдержалась. Смысл закатывать сцену? Лида за нас двоих отлично с этим справлялась. Недаром в актрисы пошла, театральщина — ее призвание.
— Ты права, малая, Эду настолько меня жаль, что он регулярно спит со мной из жалости, и котлеты мои жрет, и ночует дома исправно. Жалостливый какой мужик мне попался, не находишь?
— Сама подумай, а зачем ты ему такая ущербная нужна? — прошипела Лида.
— Вон пошла, — приказала я, даже не повысив голос. Ну что ж, могу гордиться собственной выдержкой, да?
— Мы любим друг друга, а ты как костыль между нами. Отступись!
— Пошла вон! — завопила я так громко, что, казалось, стены задрожали. Нет, определенно, про гордость я ляпнула очень заранее.
Лида дернулась и прижала руки к животу в театральном жесте, я-то прекрасно понимала, что этот еще не родившийся ребенок всего-то веская причина для очередной манипуляции. Сестра с детства научилась крутить и мной, и мамой, всегда добивалась желаемого. Вот и вырос… эгоистичный монстр.
Как я раньше этого не видела? Все очень просто: любовь слепа. Это ее существенный недостаток из ряда прочих.
— Ну-ну, потише, Вика, — усмехнулась Лида. — Помни, беременных обижать нельзя, иначе тебя будут преследовать несчастья. Да и разве мой Эдичек простит тебе, если с его наследником что-то случится?
В ее лице я сейчас четко видела решимость пойти на все ради достижения цели, даже на страшное. Сама призналась, что ребенок только помеха для ее карьеры…
— Что случилось?! — в кабинет ворвалась запыхавшаяся Ира. — Ты так кричала…
— Чао-какао, систер, — подмигнула мне Лида. — Надеюсь, мы друг друга поняли.
И, не дожидаясь моего ответа, сестра ушла, а я тут же осела в кресле, точно из тела вдруг все кости пропали.
— Викусь? — не на шутку перепугалась подруга. — Тебе плохо?
— Плесни-ка мне, Ира, чего-то покрепче, — просипела я.
И хоть знала, что Егор меня с потрохами сожрал бы, узнай про алкоголь, но стало фиолетово. Тут жизнь в одно мгновение упала в бездну, о возможных страшных последствиях, что могут сказаться на здоровье, как-то не думается.
— Сейчас, — растерянно выдала Ларина.
А потом достала из сейфа бутылку дорогого виски, которое мы придерживали для особых случаев, и налила на два пальца в стакан.
— Только тебе нельзя, Вика, — сказала она, застыв с протянутой рукой над столом. — Поздравляю.
Я проследила за ее взглядом, Лида удачно забыла забрать снимок УЗИ.
— Ну спасибо. Лида беременна от Эда, а у меня выкидыш после последнего ЭКО, — выдала я на одном дыхании и, выхватив стакан, опрокинула содержимое. — Жизнь та еще шутница, ха-ха прям. Посмеешься вместе со мной, подруга?
Ира села там, где стояла. Хорошо, что не мимо диванчика.
— Вот малолетняя дрянь! — процедила сквозь зубы она. а меня как-то напрягло выражение ее лица.
— Только не говори, что ты знала… — тяжело сглотнула я, выжидающе уставившись на Ларину. Неужели последний гвоздь в мой гроб еще не забит?
— Я-а-а… — протянула подруга. И пусть она быстро отвела глаза, но вину в них я успела заметить.
— Ира… — У меня перехватило дыхание.
— Викуся, прости, — ссутулилась Ларина.
— И ты, Брут? — вместе с этими словами из меня прорвался смешок, а потом и вовсе кабинет заполнил самый что ни на есть настоящий истерический смех. — Похоже, я уже наступаю на лапшу, развешенную на ушах, а ты даже не попыталась рассказать мне правду?
— Ну, во-первых, ничего конкретного я не знала, — вскинулась в попытке защититься Ира. — Свечку не держала, но о том, что твоя Лида с гнильцой, давно догадывалась.
— Правда?
— Я видела, какими глазами она смотрела на твоего мужа. Как течная кошка, — фыркнула Ларина. — Господи, Вика! Да все вокруг это видели, кроме тебя.
— Ну, простите меня за слепоту, что не жду гадостей от близких, — шутовски развела руками я.
— Она даже к Андрею как-то пыталась подкатить, он мне потом рассказал…
Ларин Ирку боготворил, в прямом смысле этого слова. Я и не удивилась, что он рассказал жене о таком неприглядном случае, наверняка боялся ее ревности. Хотя… Подруга Андрея никогда не ревновала, скорее, она просто позволяла себя любить.
На последнем курсе универа Ира по уши втюхалась в местную звезду баскетбола с физмата — Данила Рогова. Она сиганула в омут с головой, напрочь забросила учебу и очухалась только тогда, когда узнала о собственной беременности. В планы Данила ребенок не входил, он всунул Ире деньги и свалил в закат, даже доучиваться не стал, перевелся в другой город. С тех пор мы о Рогове ничего не слышали.
Прерывать беременность Ира побоялась, гинеколог предупредил, что срок был довольно большим для безопасного аборта, существовал риск серьезных осложнений, в том числе и бесплодия. Маруся родилась крепенькой доношенной девочкой, похожей на мать, а не на труса-отца, что радовало нас обеих.
С Андреем Ира познакомилась через полгода после родов дочки. Он был на восемь лет нас старше и преподавал в соседнем универе. Во время магистратуры мы частенько сталкивались в центральной городской библиотеке.
Ларин так впечатлился Ирой, что ничего его не остановило на пути борьбы за ее благосклонность: ни испортившийся характер стервы, ни дочь от другого. Годик Марусе исполнился уже в полноценной семье, где Андрей был официально записан ее отцом. И полюбил он девочку словно свою.
— Вот почему у вас с Лидой такие натянутые отношения, — догадалась я, на что Лида лишь губы поджала.
— Вы хоть и родные сестры, Вики, но как небо и земля, совсем не похожи. Ты искренняя, светлая, добрая…
— .. .дурочка, — закончила за нее я. — А она — королева эпатажа и драмы.
— Злобная мелкая стерва, — резюмировала Ира. — А Эдик… Мужики по природе своей неспособны на моногамию.
-Ты своего Андрея тоже с такой философией погулять отпускаешь и потом утешаешься его полигамностью по природе? — вызверилась я.
— Андрей мне не изменяет! — возмутилась Ларина.
— Ты так уверена в этом? — изогнула брови я. — Как показал мой сегодняшний опыт, доверять нельзя никому. Страховку от предательства не выдают.
С этими словами я посчитала разговор оконченным и, схватив сумочку, выбежала из кабинета.
— Вика! — понеслась за мной следом Ларина и преградила мне дорогу, едва не плача. — Ну прости ты меня. Я боялась влезать в твою семейную жизнь со своими ненужными подозрениями.
— Уйди, Ира. Видеть тебя сейчас не могу.
Разве замалчивание такой важной информации не предательство?
Больше Ларина задерживать меня не стала. Я села за руль и так резко сорвалась с места, точно мне черти пятки лизали. Правда, спокойно проехала всего полквартала.
Нет, столб я не сбивала, но была близка к этому. Пальцы подрагивали, как бы крепко я ни сжимала баранку, а перед глазами мутнело.
Раз уж у меня жизнь дала крен, это не повод, чтобы забирать ее у других. Поэтому я аккуратно припарковалась и воспользовалась услугами перегона автомобилей. Пусть моя малышка спокойно стоит во дворе у дома, а я безопасно доберусь на такси.
Квартира встретила тишиной и ароматом корицы. Еще вчера я, счастливая, пекла булочки, а сегодня хочу разломать противень о голову мужа.
Егор предупреждал, что прием гормональных препаратов для поддержки беременности может сказываться на моем настроении. Только вряд ли причина в таблетках, просто никому не нравятся увесистые рога, которыми задеваешь потолок.
Даже не разуваясь, я прошла в гостиную и присела на диван. Каждая мелочь, каждая деталь в этой квартире сейчас напоминала мне о рухнувшем браке. И совместные фотографии с Эдом, и шторы, которые я выбирала под новый ремонт ко дню рождения мужа, и персидский ковер, где мы частенько валялись, обложившись подушками.
Говорят, жена знает, когда ее муж пошел налево. Об этом нам твердят в телешоу, пишут в журналах и кричат чуть ли не отовсюду. Наглая ложь!
Моя родная сестра кувыркалась с моим же мужем два долгих года, а я ни сном ни духом… Мало того, не подозревала даже!
Наши отношения с Эдом после свадьбы видоизменились, это правда. Восемь лет — приличный срок, чтобы страсть поугасла. Только я упорно считала, что любовь способна преодолеть любые трудности, и казалось, мы с Эдом были живым тому примером.
Муж поддержал меня в желании забеременеть, даже прошел нужные обследования, когда это понадобилось. Самым странным оказалось то, что мы оба физически были здоровы, но… зачать не получалось.
И в постели проблем у нас не было.
«Ты как костыль между нами!» — в моей голове вновь прозвучали злые слова сестры.
Эд всегда ночевал дома, не задерживался после работы, не отлучался к друзьям по выходным… В нашей семье скорее я была трудоголиком, который частенько забывал, какой день недели или что ели на завтрак, кофейня отнимала много сил. Тем, кто верит, что поднять даже маленький бизнес с нуля легко, пора снять розовые очки и смотреть на мир реалистичнее.
Муж же, когда попал под плановое сокращение и потерял работу программиста, устроился фитнес-тренером. Фигура у него всегда была отличной, да и спорт Эд уважал.
Именно тогда у них с Лидой все началось? Или нет? Что стало причиной?
Чем дольше я думала, тем быстрее множились вопросы, вызывая тупую головную боль. Ответов у меня все равно не было, и это самокопание ни к чему хорошему не привело бы, я выбрала действие.
Плакать не стала. Для этого позже времени у меня будет предостаточно. И этот момент я выберу сама, когда никто не помешает и никто не станет свидетелем моей слабости. Отгорюю.
После трагической гибели отца — он был пожарным — мне пришлось рано повзрослеть. Я помогала матери по дому, присматривала за Лидой и даже умудрялась подрабатывать контрольными и рефератами. Именно тогда я научилась быть сильной и сейчас не сломаюсь.
Заставить себя переодеться, выпить чай и поесть оказалось почти непосильной задачей, но я справилась. Хотя вкуса еды и не почувствовала, могла бы даже резину сжевать, не уловив разницы.
После работы Эд вернулся вовремя. Когда он зашел в квартиру, я была уже готова.
— Привет, котенок, — улыбнулся муж, как только меня заметил. — Ты сегодня рано.
В этом высоком подтянутом блондине все еще просматривались черты, которые я когда-то обожала. И запах был родным. Только теперь вместо любви и нежности Эд вызывал у меня лишь отвращение с болью.
— Решила внести разнообразие в наши семейные будни, — ответила я.
— Что у нас сегодня на ужин? — поинтересовался муж.
— Измена под соусом тартар. Тебе сколько порций?