— Я думаю, — ответил Фун, пренебрежительно осматривая Грома.
Пандарен подумал, что сможет отправиться в бой верхом на мушане, но тут же отказался от этой затеи. Мушаны Хаоханя с легкостью тягали повозки, но от них будет мало толку, если на них взгромоздится упитанный пандарен.
Хотя…
Фун задумался, почесал подбородок и прикинул в уме вес Мун-Муна. Затем, он снова посмотрел на Грома и улыбнулся.
— Слушай-ка, Мун-Мун… — сказал фермер.
Мун-Мун понял, что задумал пандарен, и быстро затряс головой.
— Нет. Мун-Мун говорит нет!
— У меня есть идея, — сказал Фун с воодушевлением.
— Нет!
***
«Трое готовы».
«Трое готовы».
Лиалия закружилась и сделала выпад.
«Четверо».
Ночная эльфийка снова побежала. Она пыталась не отдаляться от поля боя, но и не попадать в самую гущу событий.
Кор’кронские шаманы перегруппировались, и на Лиалию обрушились новые атаки. В поле бушевал торнадо, а легкие ночной эльфийки будто пылали в огне — Лиалия вдохнула невидимые ядовитые пары, облако которых создала последняя пара шаманов. Теперь от каждого вдоха было так больно, словно ее горло раздирали наждачной бумагой. Острые камни пролетали у Лиалии над головой. Один из камней поцарапал ночной эльфийке шею, и это была далеко не первая из полученных ею ран.
Она увидела перед собой еще двух темных шаманов. Один из них поднял руку, и на этот раз у Лиалии не было возможности увернуться. На нее обрушился поток раскаленного пепла. Удар сбил ее с ног, но атака не прекратилась. Крохотные раскаленные угольки падали на темную эльфийку с такой силой, что она не могла встать. Лиалия прикрыла голову руками и крепко сжала зубы — она не собиралась кричать и терпела боль от ужасных ожогов и ударов.
«Я убила четверых, — напомнила она себе. — Неплохо».
«Отец, скоро мы с тобой увидимся».
Она взглянула на орка, который собирался ее добить.
***
Кишон смотрел в глаза ночной эльфийки. Он презрительно ухмыльнулся и повел свободной рукой. В ту же секунду Лиалию объяло пламя.
«Вот так», — Кишон остановил поток пылающего пепла.
Он вгляделся в темноту и увидел у дома пандаренов Зертина, который явно выжидал подходящий момент, чтобы ворваться в погреб и прикончить второго глупца из Альянса. Замечательно. Кишон положил мешочек с тотемами на землю, приготовившись завершить бой. Второй орк, молчун по имени Трокк, последовал его примеру. Добить фермеров будет несложно. Возможно, некоторым удастся сбежать, но их будет легко выследить. Если ветер…
Громкий шипящий звук прервал его мысли.
Кишон обернулся. С того места, где упала эльфийка, поднимался пар, а пламя исчезло. Элементаль огня захихикал.
Из-за огромной репы выглянуло что-то, мерцающее синим светом — еще один элементаль. Водный. Это он потушил огонь. Элементаль воды застенчиво подбросил в воздух маленький водяной шар, в который элементаль огня тут же выпустил раскаленное добела огненное копье. Шар и копье исчезли в облаке пара и искр.
Элементали снова захихикали.
Они что… Играют?
Кишон яростно закричал и поднял ногу, чтобы раздавить элементаля огня.
— Кишон, нет! — крикнул Трокк.
Дух огня увернулся, и нога орка с силой обрушилась на мешочек с тотемами. Кишон почувствовал, как под его стопой что-то хрустнуло.
Кишон злобно посмотрел на Трокка, но тому хватало ума молчать.
— Довольно! — прорычал Кишон.
Духи отказывались подчиняться? Хотели играть? Ладно. Именно поэтому темные шаманы были нужны истинной Орде. Духи один раз ослушались шамана вождя в Оргриммаре, но их самовольству быстро положили конец.
Кишон собирался уничтожить этого духа в назидание другим. Орк сконцентрировал на нем свою волю.
И ничего не достиг. Дух огня посмотрел на раздавленные тотемы и снова захихикал.
— Они мне не нужны, — спокойно сказал Кишон, делая шаг вперед. — Так или иначе…
— Привет, дукер!
Земля затряслась, и предупреждающий вопль Трокка заглушил звук удара. Мушан врезался Кишону в бок, и орк упал лицом в грязь. Пока темный шаман с ревом поднимался на ноги, большой мушан успел скрыться в поле среди реп. По звукам орк понял, что зверь медленно разворачивается, чтобы снова броситься на него. Кишон быстро пригнулся и начал осматриваться по сторонам. Неподалеку неподвижно лежал Трокк, его череп был раздавлен копытами мушана.
Темный шаман услышал, как кто-то подошел к нему. Очень близко. В тот же момент левая сторона его тела онемела. Боковым зрением Кишон успел заметить что-то черно-белое и поднял руку, пытаясь отразить удар в голову.
В глаза орку смотрел пандарен, сжимавший в лапе странное острое оружие.
— Ненавижу чужаков, практически всех, — сказал фермер.
Онемевший бок пронзило дикой болью. Из него торчало такое же странное оружие, но Кишон не паниковал — он был слишком хорошо обучен. Он хладнокровно подавил чувство боли и выпрямил спину. Может, ничтожные существа и не перенесли бы такой раны, но не кор’кронский шаман.
Пандарен весьма неуклюже обошел орка справа, но боль притупила рефлексы темного шамана. Кишон почувствовал, как онемел второй другой бок. Орк замахнулся и ударил пандарена в нос, фермер упал в грязь. Кишон зарычал и вытащил из своего тела оружие. У предмета была странная изогнутая рукоять, а лезвие было выковано из дешевого металла.
— Что это?
— Ножницы, — сказал пандарен гнусавым голосом, держась за сломанный нос. — Для стрижки овец.
Кишон чувствовал, как кровь стекает по его бокам. Он вытащил вторую пару ножниц.
— Ты понимаешь, с кем связался, крестьянин? Я не какой-то…
— Ты все еще жив, дукер?
Земля снова сотряслась. Мушан вернулся и врезался в темного шамана. Кишон покатился кубарем, и мощные копыта мушана едва не раздавили его череп. В отчаянии орк воззвал к духам — его тотем земли был не до конца разрушен, и темному шаману удалось поймать одного из них. В этот момент на поле поднялась широкая полоса земли. Мушан споткнулся об нее, а хозен-наездник яростно закричал. Дух попытался вырваться, но Кишон не собирался его отпускать.
С востока к ним бежали два пандарена, с запада же к ним приближался старик. Мушан и крестьянин с разбитым носом остались с южной стороны, поэтому Кишон направился на север. Для пестования гордыни не было времени. Орк был ранен, истекал кровью. Он понимал: чтобы отбиться, ему нужно время и необходимо отступить. Кишон увидел высокий склон, который спускался к большому пруду. Встав на вершине, он приказал духу возвести земляную стену между ним и пандаренами в пять шагов высотой.
Дух подчинился, но использовал землю, на которой стоял Кишон.
Орк упал.
Он покатился по склону и угодил прямо в пруд, на мелководье. Боль от падения пронзила все его тело, и орк жадно хватал ртом воздух, ожидая, когда же боль отступит.
«Они заплатят за это».
С каждым ударом сердца ярость в нем становилась все сильнее.
«Они ЗАПЛАТЯТ».
Он поднялся и увидел, что стоит по колено в воде, на поверхности которой появились кровавые разводы.
Он споткнулся обо что-то правой ногой, наклонился и вытащил из воды мешок. Шаманский мешочек для тотемов, а точнее, его половинку. Кишон с любопытством осмотрел находку. Судя по всему, этот мешок кто-то разорвал пополам… Нет, его разгрызли.
Орка пробрала дрожь. Один из шаманов уже пытался скрыться у воды. Что же с ним стало?
Вода перед темным шаманом забурлила. Нечто гигантское поднималось из глубин. В лунном свете Кишон разглядел огромную пасть, полную острых зубов. Вскрикнув от ужаса, орк бросился к берегу. Огромная, чудовищная рыба выпрыгнула за ним из воды и сомкнула челюсти. Громкий хруст отозвался эхом в горах к северу.
Мешочек для тотемов снова опустился на песчаное дно, а рыбина медленно ушла на глубину пруда.
***
— Вот поэтому вам, чужакам, надо больше есть, — сказал фермер Фун, прикрывая сломанный нос лапой. — Такая тощая. Если бы наела жирка, то чувствовала бы себя нормально.
— Наверное, — прохрипела Лиалия, лежа на спине.
Огонь пылал лишь несколько секунд, и, вероятно оставил не слишком сильные ожоги. Вероятно… Но боль была сильной. Она увидела, как элементаль воды, который спас ей жизнь, резвился в поле вместе с духом огня.
— Сможешь встать?
— Сейчас узнаем, — ответила Лиалия.
Фун помог ей подняться на ноги. Через пару мгновений, ночная эльфийка поняла, что замертво не упадет. Но если Мараад не исцелит ее в течение часа, то долго она не протянет.
— Сколько их осталось?
Со стороны пруда донесся ужасный крик, и наступила тишина. Стена из земли, возведенная у склона, разрушилась и превратилась в кучу грязи.
— Одним меньше, — сказал Фун.
Мун-Мун радостно кричал и гладил по голове мушана, который бил землю копытом.
— По-моему, остался всего один, — сказал Хаохань.
Он аккуратно поддерживал свою левую руку, она тряслась. На белом мехе виднелась рана.
— Не считая того, что сидит в погребе.
— Так чего же мы ждем? — спросила Джина.
Старик Горная Лапа поворчал в знак согласия.
— Он силен, Лиалия, — предупредил ночную эльфийку Хаохань. — Очень силен.
Лиалия попыталась оценить свое состояние. Каждое движение отдавалось болью во всем теле, но она могла наносить удары чакрумом. Этого должно быть достаточно.
— Оставайтесь… — начала она, но замялась.
Они не останутся здесь, даже если она попросит очень вежливо. Нужен был другой подход.
— За мной. Ждите, пока он не нападет на меня, и только потом атакуйте. С остальными этот план отлично сработал.
Фун с сомнением посмотрел на ее раны, но все же кивнул в знак согласия. Остальные последовали его примеру.
***
Зертин встал на колено перед домом и коснулся земли рукой. Он улыбнулся. Под его ногами бушевали духи. Они кричали, извивались, но подчинялись. Скоро Машок будет свободен.
Позади него послышались шаги.
Зертин обернулся. К нему медленно шла ночная эльфийка. Она была ранена, обожжена. Пандарены шли за ней, а хозен ехал верхом на мушане.
— Итак, — начал он, — вас больше. Думаете, что я сдамся, да?
Лиалия подошла ближе.
— Нет, — ответила она.
— Значит, ты не дура, — сказал орк.
Он заметил, что пандарены, отец и дочь, приближаются к нему вместе с ночной эльфийкой.
— Как вам мои зверушки? — обратился он к ним.
— Ушли, — ответила ему Джина. — Не хотели убивать крестьян, которые кормили их при жизни.
— Ясно, — сказал Зертин. — Тогда познакомьтесь с теми, которых я привел из Дуротара.
В ночи раздался призрачный вой, и стая духов волков набросилась на пандаренов. Ночная эльфийка бросилась в бой, чтобы защитить крестьян.
Зертин забежал в дом, не обращая на нее внимания.
Вот она. Дверь в погреб.
***
В погребе все ходило ходуном и тряслось. Все, за исключением орка и дренея. Помещение наполнилось пронзительными криками духов и ослепительными вспышками Света. Мараад щурился, но заставлял себя не закрывать глаза.
Позади него, за дверью погреба, раздался грохот.
— Они здесь, — сказал Машок сквозь сжатые зубы. — Ты проиграл. Они прямо над нами.
«Я не ваш враг, а их», — снова воззвал к духам Мараад
— Именно этого я и ждал, — сказал он вслух.
Слова дренея смутили Машока. Внезапно дверь распахнулась.
— Машок! — прогремел орочий голос. — Я пришел за…
Мараад схватил молот, который лежал у него на коленях, метнул его и попал в подбородок орку, который только что открыл дверь. Раздался хруст, и темный шаман упал навзничь. Дреней подскочил и преодолел лестницу за два прыжка. За спиной он услышал яростный крик Машока, который наконец-то подчинил себе духов. Мараад на бегу подобрал свой молот и выбежал из дома за мгновение до того, как крышу пронзили толстые корни. Они извивались в поисках жертвы.
Дальнейшие события развивались очень быстро.
***
— Не подпускайте мушана к дому, — крикнула Лиалия.
— Дукер не слушает! — отозвался Мун-Мун, вцепившись в шкуру животного намертво. Призрачные волки были всего лишь иллюзией, но мушан запаниковал. Радовало только то, что он убегал прочь от дома.
Внимание Лиалии привлек звук ломающейся древесины. Она увидела, как из дома со всех ног выбежал Мараад.