— Почему не красть морковки, как обычно?
— Они бьют граблями и лопатами за морковки. Мы покупаем — они не бьют, — сказала прародительница.
— Чем они бьют, когда мы крадем блестяшки? — настаивал на своем детеныш.
Об этом никто даже не подумал. Теперь у гну-синей появилась новая причина для спора.
— Тихо! — выкрикнул Кривозуб, глядя вверх. Гну-сини замерли. — Слушать!
Земля слабо задрожала. Шаги. Прямо над ними. Там было что-то крупное, явно крупнее гну-синя.
— Еще высокие! Может, у них есть морковки!
Гну-сини гурьбой устремились к выходу.
— Берите монеты из повозок, — выкрикнула прародительница.
Через грядки с репой пробирались девять высоких. Кривозубу показалось странным, что они шли не по дороге. Но толпа гну-синей окружила всех девятерых в считанные секунды.
— Морковки! Морковки! — выкрикивали гну-сини.
Кривозуб выпрыгнул вперед, бросив горсть «монет» прямо в лицо шедшего впереди чужестранца и тут же замер, увидев, как выражение бешеной ярости исказило его черты. Кривозуб неуверенно бросил в высокого еще одну порцию древесины и одним прыжком скрылся в толпе грызунов. Что-то в глазах чужестранца заставило его почувствовать себя неуютно.
Прародительница выступила вперед.
— У нас есть монеты. Мы хотим морковки. Вы давай…
Порыв ветра повалил ее набок. Гну-сини разом замолкли. Иногда в долине бывали сильные ветры, да и земля тряслась время от времени. Но такие вещи никогда не происходили без предупреждения. Гну-сини научились понимать приметы. Они знали, что шторм следует пережидать под землей и что, если земля трясется, лучше покинуть норы. У духов иногда бывало озорное настроение, они могли пошалить, но никогда не бывали жестоки и не причиняли гну-синям вреда просто так. Не стали бы они этого делать и по просьбе высоких.
Прародительница вновь поднялась на ноги. Ее неуверенность продлилась не больше пары мгновений. Яростно вереща, она прыгнула вперед.
— Давайте морковки! Берите монеты!
Снова ветер без предупреждения сбил ее с ног и поднял в воздух. Прародительница взвизгнула. Могло показаться, будто сами духи вопили вместе с ней. Внезапно ветер послал ее навстречу земле, которая, в свою очередь, будто бы ожила, устремившись в сторону прародительницы…
Ветер и земля взвыли в унисон и, столкнувшись, раздавили ее.
Гну-сини попятились. Безжизненные останки прародительницы шлепнулись на землю с отвратительным звуком.
Высокие улыбались.
Кривозуб резко развернулся и с визгом бросился обратно в нору, уводя за собой перепуганных гну-синей: никто из грызунов не хотел испытывать на себе силу этих девятерых. За последние месяцы им итак довелось пережить слишком многое: и будоражащее влияние темной энергии ша, и нападения хозенов, и вторжение толп чужеземцев, которые вдоль и поперек истоптали Долину Четырех Ветров.
Грызуны сбились в тесную кучу и затихли, надеясь, что высокие оставят их в покое.
***
Джина спустилась по лестнице и вошла в подвал, захватив с собой миски с аппетитно пахнущей похлебкой. Дреней и ночная эльфийка тихо переговаривались, облокотившись на груду моркови, а орк сидел поодаль, прислонившись спиной к северной стене земляного погреба. Он улыбался.
— Чему он так радуется? — удивилась Джина.
— Я мог бы спросить у него, да только ответа не получу, — ответил воздаятель Мараад.
Дреней не расставался с доспехами и держал боевой молот наготове.
Джина подала похлебку Лиалии и Марааду. Третью миску она поставила перед орком. Но пленник не обратил на нее внимания и не заинтересовался едой.
— Вы часто путешествуете вместе? — спросила Джина.
— Это первый раз, — ответила Лиалия.
— По желанию или по необходимости?
— И то, и другое, — сказал Мараад. — Я вызвался помочь Шадо-Пан отыскать того, кто организовывал нападения на караваны, а часовые Лиалии как раз оказались неподалеку. Мы искали преступника, разбившись на группы по двое. Нам с Лиалией улыбнулась удача. И вот мы здесь.
— А что, дренеи ведут дела с Шадо-Пан?
Мараад ответил Джине легкой улыбкой.
— Не те «дела», о каких можно было бы подумать. Военная кампания в Пандарии окончена, и пророк Велен хочет построить хорошие взаимоотношения со всеми, кто населяет эти земли. Он и сам прибыл сюда, но большую часть времени проводит на севере, посещая удивительные места с потрясающей историей. Там многому можно научиться.
Он сделал из миски небольшой глоток.
— Мы неплохо работаем в паре, — вставила Лиалия, — особенно, если учесть, что мы не спали шесть дней.
— Шесть дней? — переспросила Джина. Ее глаза расширились.
— Мараад постоянно следит за орком, — объяснила Лиалия, прикидывая, потребуется ли объяснять, что паладины умеют препятствовать произнесению заклинаний.
Она понятия не имела, знают ли местные пандарены о подобных вещах, хотя они и общаются с чужестранцами уже много месяцев.
Джина кивнула — наверное, поняла.
— Ну а я слежу за всем остальным, — продолжила Лиалия. — Разумеется, мы не могли оставить дол без защиты… но мне бы так хотелось прихватить с собой еще нескольких часовых. Или хотя бы моего саблезуба, — эльфийка тяжело вздохнула.
Ее саблезуб, Пепел, был ранен в лапу пару недель назад, и Лиалия беспокоилась, что он не осилит такой дальний переход.
— Дол, — удивилась Джина. — Разве его все еще нужно охранять?
— Основные силы Шадо-Пан отправились на север, в Кунь-Лай. В храм Белого Тигра, если быть точнее, — ответил ей Мараад. — Быть может, вы слышали о…
Трам-трам-трам-трам…
Мараад замолчал. Джина наклонила голову набок.
— Что за шум?
ТРАМ-трам-трам-трам-ТРАМ-трам-трам-трам…
Орк поднял глаза. На его лице играла хищная ухмылка. Звук исходил от земляного пола и стен, отражался от потолка. Вниз посыпались небольшие комья грязи.
— Мараад? — Лиалия медленно подняла чакрум. — Похоже, этот звук исходит от земли. Что это, духи стихий?
— Я не шаман, но полагаю, что это так, — тихо сказал Мараад.
Его молот озарился Светом.
Лиалия плотнее натянула перчатки.
— Похоже, теперь мы знаем, кем является наш друг, верно? — проговорила она, нахмурив зеленые брови.
— Да.
***
Странный ритмичный подземный рокот прервал разговор Хаоханя, старика Горной Лапы и Фуна.
ТРАМ-трам-трам-трам…
— Это ведь не к добру, да? — спросил Фун.
Дверь, ведущая в погреб, распахнулась, и оттуда выскочила Джина. За ней следовали двое из Альянса, толкая перед собой орка.
— Нет, — ответила эльфийка. — Не к добру.
***
— Глянь на эти укеры, — Мун-Мун тихо присвистнул.
Находясь на ветке дерева за домом Грязного Когтя, он мог разглядеть девятерых орков, которые выстроились в широкий полукруг. Никто не смог бы покинуть это место, миновав их, ведь с севера путь преграждают горы. Руки двоих орков двигались в ритме, совпадающем с раскатами, доносившимися из-под земли.
ТРАМ-трам-трам-трам…
Это явно было запугивание. Чистое позерство. Мун-Мун знал в этом толк: когда ему было шесть (в те времена его звали просто Мун), более крупный хозен столкнул его с ветки, а другой бил себя в грудь и угрожающе улюлюкал, чтобы Мун не вставал, сдался и оставил охоту за пернатыми «настоящим грукерам».
ТРАМ-трам-трам-трам…
Однако Мун скинул крупного хозена с дерева, тем самым заслужив свое имя — Мун-Мун.
— Они связаться с настоящим грукером? — прошептал он. — Устраивает Мун-Муна.
Он посчитал еще раз: девять орков.
***
— Наш пленник — темный шаман, как и те орки, что стоят снаружи, — сказал воздаятель Мараад. — Это плохие новости.
Пленник распрямился.
— Они — народ истинной Орды, — сказал он. — И исполняют мои приказы. Я — Машок из Кор’крона. Я командую темными шаманами на этом континенте, — он ухмыльнулся в лицо Лиалии. — Ты права, шавка Альянса. Не вижу ничего плохого в том, чтобы рассказать тебе об этом, раз уж эта ночь станет для тебя последней.
— Кор’крон? — похоже, Фун не был впечатлен. — Приспешники Адского Крика? Вроде они не очень-то хорошо показали себя в Оргриммаре.
— Да, — согласилась Джина, — мне тоже об этом рассказывали.
— Там были и протодраконы, и сила ша, но это не помогло им победить, — добавил Хаохань.
Мерзкое выражение сошло с лица Машока. Его оковы звякнули.
— Следите за своими языками, если не хотите с ними расстаться. Кое-кто из вас еще может дожить до рассвета.
ТРАМ-трам-трам-трам-ТРАМ-трам-трам-трам…
Машок поднял скованные руки и щелкнул пальцами. Ритмичный рокот мгновенно прекратился. Лиалия испуганно посмотрела на Мараада. Не отводя взгляда от орка, дреней слегка качнул молотом, указывая на кандалы Шадо-Пан. Паладин знал, что она его поняла. Оковы подавили большую часть силы шамана, но, похоже, кое-что осталось при нем.
Тишина наполнила дом Грязного Когтя.
Но лишь на мгновение.
— Так твои темные шаманы умеют играть музыку? — фыркнул фермер Фун. — Это что, должно было нас напугать? Кстати, слышал я мелодии и получше.
— Сейчас ты слышал, как духи твоей земли маршировали по нашему приказу. Теперь они подчиняются нам. Нас тренировали в Дуротаре, ты, пандаренский глупец. Это суровый край, и духи там совсем не такие невинные, избалованные и обленившиеся, как ваши. Так что у ваших духов не было ни малейшего шанса против нас. Они вынуждены были повиноваться.
— Значит, темный шаман, — внезапно подал голос старик Горная Лапа, до сих пор не проронивший ни звука. — Властитель стихий. Член истинной Орды, — он подошел поближе к Машоку. — Пойман всего двумя воинами Альянса. Да-а, твоя мощь просто не знает границ. И почему же ты нападал на гарнизоны Орды? Потому, что они не были частью «истинной Орды»?
Машок высоко вскинул подбородок и расхохотался.
— Они предали своего вождя. То, что я с ними сделал, было намного милосерднее, чем участь, которую они на самом деле заслуживали.
Но старик еще не закончил.
— Объясни-ка, что группа темных шаманов делает в Пандарии? Очевидно, вас не было в Оргриммаре во время сражения. Неужто ваш вождь, разорив наши земли, просто бросил вас здесь?
Огонь полыхнул в глазах орка.