Да это, похоже, вообще не человек. Тварь, на него похожая. И свет ей не нравится. Только вот может ли он ее остановить?
Отвечать мне никто не торопился. Да и не надо, ведь кое‑чему научить успели даже в горячке боя. Две пули в упор, прямо в бледное лицо. Во все стороны разлетаются кровавые ошметки, тварь заваливается. С трудом удерживаю себя, чтобы не потратить оставшиеся патроны. Дальше могут встретиться еще, а револьвер быстро не перезарядить. Да и чем, если патроны остались в рюкзаке?
А Дамус долго не продержится…
Я везучий человек, никто не кинулся навстречу при второй попытке ворваться в женское помещение. Потерял несколько драгоценных секунд, бестолково мечась меж лежанок, пытаясь во мраке найти Ойю. Свет, мне срочно нужен свет! Вроде вот она, но не уверен. Отвел руку в сторону, нажал на спуск. Револьвер бабахнул, выбросив столб пламени. В свете этой кратковременной вспышки я успел заметить, что не ошибся.
Рванул пробку пузырька. Не поддается. Чуть не рыча поднес руку к лицу, стукнул по стеклу револьверным стволом. Еще раз, еще, еще, сильнее! Есть! Печальный звон погибшего флакона, холодные брызги.
Ну и что дальше?
Ойя, поднявшись рывком, деревянным голосом произнесла:
– Леон, в сторону.
В этот же миг медальон кольнул электрическим разрядом, будто подстегивая. Я уже начал движение, одновременно разворачиваясь и вскидывая револьвер с последним патроном в барабане. Тварь, что еще несколько секунд назад валялась у порога, орошая камни пола содержимым раскроенного черепа, летела на меня в затяжном прыжке, уже почти дотянувшись когтями.
И тут же от поднимающейся Ойи ударил ослепительный луч. Тварь понеслась назад, будто мяч, отразившийся от ноги неплохого бомбардира. Только мячи при этом не теряют конечности и прочие части тела. А этот теряет – они в разные стороны разлетаются, дымя при этом, будто комки сырой бумаги. Порыв непонятно откуда взявшегося ветра едва не сбил меня с ног, груда почти остывших углей в жаровне при этом загорелась так, что языки пламени едва не достали до потолка. Причем мгновенно.
Встав, Ойя нетвердой походкой направилась наружу. Замерла на пороге, ударила куда‑то еще раз, послабее, шагнула дальше, исчезнув из поля зрения. Почти сразу донесся ее голос, уже куда более бодрый, чем в первый раз:
– Дамус, в сторону.
Это, возможно, не очень по‑джентльменски, но я не торопился отправляться за ней. Понятия не имею, что буду делать в схватке с таким противником, имея за душой последний патрон. Застрелиться в мои планы точно не входит.
В общем, траве следует находиться подальше от тех мест, где дерутся слоны. Вот и я не буду лезть, лучше присмотрю за представительницами слабого пола, мало ли что может случиться, да и общество здесь приятное.
Угли, так быстро вспыхнувшие, гасли почти так же быстро. Но в отблесках их пламени я краем глаза уловил, что в одном из углов, несмотря на всю иллюминацию, уцелел сгусток темноты.
Оглянулся. Пригляделся. Тьма шевельнулась, превратилась в тварь. Последние отблески пламени осветили ухмылку тончайших губ и блеск аккуратных острейших клыков.
Один патрон. Всего один. Если попаду точно в голову, у меня будет несколько жалких секунд на то, чтобы убраться. Куда? Да какая разница, об этом можно будет подумать потом.
Тварь прыгнула. Револьвер выстрелил. Я не промахнулся. Но и не попал так, как должен был попасть. Пуля, вместо того чтобы пробить череп, прошла вскользь сбоку, разодрав ухо. Человекоподобный монстр, может, и не был этому рад, но даже не дернулся. Я было рванул в сторону, но куда там… Удар в плечо был такой силы, что на ногах я не удержался, покатился по полу и перевернул чью‑то лежанку, приложившись об нее так основательно, что на несколько мгновений потерял возможность следить за обстановкой.
Придя в себя, даже сумел по‑настоящему удивиться: никто не душит, не рвет мое мясо когтями и клыками, и вообще игнорируют напрочь. Перед глазами еще летали мириады досаждающих искр, но в их хороводе я разглядел, что тварь занята другим. Замерев на месте, она с ненавистью буравила взглядом поднявшуюся Кайру. Девушка одну руку подняла вверх, наливая силой зарождающийся магический светильник, другую направила на морду монстра, при этом между разведенными пальцами проскакивали еле заметные электрические разряды, а из закушенной губы начинала сочиться кровь. Я еще ни разу в жизни не видел, чтобы человек находился в таком сильнейшем напряжении – у нее будто каждую мышцу свело до одеревенения.
Нетрудно было догадаться, что контроль над тварью дается целительнице непросто. Понятия не имею, сколько она сумеет продержаться, но то, что помощь ей не помешает, – несомненно. Патронов больше нет, но остался нож, каким‑то чудом я его не потерял, в суматохе успел сунуть назад в ножны. Хорошо, что кровь еще не засохла, легко вышел обратно.
И еще лучше, что тварь обездвижена. Она даже не дернулась, пытаясь мне помешать. Не так просто пробить череп легким клинком, но это если не использовать слабые точки. Глаз – всегда слабость, именно в него я и вонзил свое оружие по самую рукоять, удерживая ее обеими ладонями.
Монстр задергался, завалился на спину, продолжая биться в конвульсиях. Кайра опустила руки, обессиленно облокотилась о стену, прерывисто пробормотала:
– Спасибо, Леон… Еще немного, и… Только не надо вытаскивать нож. Чужеродный предмет в такой ране может задержать их чуть дольше. Или даже надолго.
За порог шагнул Дамус, с ходу пробурчав:
– Зачем надолго?
Подойдя к поверженной твари, он парой ударов отделил голову от тела и пнул, заставив выкатиться вон. После этого отер пот со лба, спросил:
– Зелье осталось?
– Я разбил пузырек.
– Кайра, ты как? – обернулся он к девушке.
– Сейчас буду в порядке.
– Поднимай остальных, кровососы всех одурманили.
Так это, получается, были те самые кровососы, которые когда‑то расправились с возлюбленной Дамуса?!
Вот мы и познакомились…
Только как же они сюда попали?
Глава 5
– Леон, ты должен пройти со мной.
Я, вообще‑то, никому ничего не должен, ну, кроме разве что Кайры, она как‑никак меня с того света вытащила. К тому же мне, наверное, все теперь обязаны спасением от ночных гостей, но заявлять это Айшу – лишнее.
Долго шагать не пришлось, мы оказались во все том же складском помещении. Кроме нас здесь были Ойя, Дамус и Кайра, все они на корточках сидели перед телом Вайджа. То, что страж, изменивший свое настоящее имя из уважения к великому магу Дайджу, мертв, было очевидно и без врача. У бедолаги отсутствовали глаза вместе с частью лица, а вокруг тела расползалась отвратительно выглядевшая лужа уже начавшей замерзать крови. Ее было столь много, что никогда бы не поверил, что так много может уместиться в таком тщедушном теле.
Кровососы убили? Может, и так. И зачем меня сюда привели?
Вайдж лежал здесь не в одиночестве. Было еще одно тело. Хотя правильнее было сказать – фрагмент тела. Что‑то около половины. Уж не знаю как, но кто‑то или что‑то разрезало одного из нападавших от макушки и до самого низа, чуть наискосок. Если верхняя часть была относительно полной, то нижняя представлена лишь частью бедра.
Не знаю, каким образом нанесли столь чудовищное ранение, но, похоже, что все произошло очень быстро. Половинка тела, в один миг лишившись опоры, рухнула, безобразно разбросав оставшиеся без поддержки внутренние органы. Они теперь лежали компактной кучкой в луже замерзающей крови и смердели так, что хотелось заткнуть нос.
Очень острое лезвие. Черные одежды рассекло, будто бритвой. То же самое случилось с мягкими тканями и костями.
Куда делась вторая половина – загадка. Если ее унесли, должны остаться кровавые следы, но их нет. Будто эта груда исковерканного мяса появилась здесь внезапно, сама по себе, материализовавшись из воздуха.
Айш, присев рядом с телом Вайджа, потрогал пальцем кровь, задумчиво произнес:
– Он умер до того, как все началось. Так ведь, Кайра?
– Да. Некоторые еще не спали, но никто ничего не видел.
– И никто не насторожился тому, что его нет на своем месте…
– Такое бывает, – сказал Дамус. – Кто‑то вышел до ветру, кому‑то подышать захотелось перед сном. Мы тут не взаперти живем.
– Кайра, ты больше всех в людях разбираешься. Говори, что, по‑твоему, здесь случилось.
– Вайдж пришел в склад и отключил защиту. Это его убило, ведь ставил защиту не он, и знаний таких у него не было. Он вообще не маг, он простой человек.
– Нам это известно. Зачем он это сделал?
– Вайдж не предатель.
– Это мы тоже знаем.
– Я могу только предполагать.
– Кайра, мы ждем именно этого, не тяни.
– Помните, как погиб Дайдж?
– Никто не знает, как он погиб, – буркнул Дамус.
– Да, подробностей мы не знаем. Только рассказы о дыме, который видели издали.
– Ну, так Дайдж не свинья из хлева, помереть, не прихватив кого‑нибудь с собой, не мог. Не такой он человек, чтобы тихо уходить.
– Вайджа при этом схватили, но врагов оставалось мало, потом он сумел уйти.
– Ну да, мы всегда знали, что он ловкий парень.
Кайра покачала головой:
– Недостаточно ловкий. Он не ушел, ему позволили уйти. И перед этим что‑то с ним сделали и заставили об этом забыть. А я не смогла это определить. Моя вина… моя слабость. Он не сам убрал защиту, его заставили, превратили в инструмент.
– И так понятно, что он бы не стал себя убивать вот так, – сказал Айш. – Значит, ты полагаешь, что именно тогда, после гибели Дайджа, они это проделали?
– Они понимали, что мы не бросим Вайджа. Он все время был среди нас. И у них всегда была возможность до нас добраться. Может, даже следили через него. Не все знали, а, допустим, только эмоции Вайджа. Такое проще скрывать, вот поэтому я и не заподозрила посторонний контроль. Никто не заподозрил. По эмоциям могли судить, что мы попали в западню и вот‑вот умрем сами, без постороннего вмешательства. А сейчас, с появлением Леона, появилась какая‑то надежда. Вайдж мог поверить, что все обязательно завершится хорошо, они это узнали и приняли меры. Вот, посмотрите.
Кайра указала на ладонь мертвеца. Как по мне, так ничего интересного. Разве что грязная очень, вся в каких‑то черных точках, похожих на подпалины. А рядом в крови свернулся тонкий кожаный ремешок.
– Похоже, что это был одноразовый амулет, – заявил Айш. – Разрушился при применении.
– Я тоже так подумала. Вайдж не просто отключил защиту, но еще и активировал его. Амулет разрушился, построив кратковременный портал. По нему и пришла стая. После этого они позаботились о том, чтобы мы не заметили отключение защиты. Ну, и об остальном тоже. Прости, Айш, но я ничего такого не разглядела в Вайдже. Даже предположить не могла, что с ним что‑то не так. Ведь знала его до этого, никаких изменений не было.
– Ничего, девочка, в этом точно нет твоей вины. Ты целительница тел, а не защитница душ человеческих. Впредь придется внимательнее присматривать друг за другом, вдруг есть еще кто‑нибудь вроде него.
– Вряд ли. Только Вайдж попадал к ним.
– Мы теперь знаем точно, что он попадал, а о других можем не знать всю правду. Наши враги сильны и весьма находчивы, сами видите. Леон, а теперь твоя очередь рассказывать нам свою историю: что случилось ночью?
Застигнутый врасплох неожиданным вопросом, я только и смог что произнести очевидное:
– А вы разве сами не знаете?
– Понимаешь, Леон, те, кто на нас напали, действовали наверняка. И, пользуясь беспечностью, установили полный контроль. Любой маг – прежде всего человек. Он бывает уязвимым, особенно во сне. Они действовали наверняка: усилили естественный сон, кровососы это умеют лучше, чем кто бы то ни было; в итоге одурманили так, что самостоятельно очнуться было непросто; и только после этого начали нас убивать. Их подвело то, что делали они это крайне медленно. Такая уж у них привычка, растягивать удовольствие. – Айш задрал подбородок, продемонстрировав пару аккуратных ранок. – Хотели выпить нас досуха, неспешно, смакуя каждый глоток. Как бы сильны мы ни были, но никак бы не смогли такому противиться. В безвольных кукол превратились. Но тут поднялся ты, и кое‑что в их плане пошло не так. Так расскажи: почему мы все лежали, а ты один сумел действовать?
– Не знаю. И я не один был. Вон, Дамус тоже встал и куда больше жару им задал.
– Дамус – другое дело. Даже не знаю, как сказать… Дамус, дружище, разрешишь пару слов?
Оружейник, помедлив, кивнул, и Айш продолжил:
– Понимаешь, Леон, в его жизни был крайне неприятный эпизод, связанный с кровососами. С тех пор он не то чтобы их боится, наш Дамус никого не боится, но такая смерть не для него. Он так давно решил. И с тех пор, во вред всему остальному, не расстается с парой амулетов как раз на такой случай. Но даже они его бы не спасли, не будь рядом тебя. Слишком удачная ситуация для вампиров, магические безделушки при таком ходе событий не очень‑то помогают. Дамус тоже был одурманен, но не настолько, как остальные. Тот грохот, что ты устроил, его пробудил, и он не растерялся. Так что началось все именно с тебя. Ну и что случилось? Ничего не хочешь нам рассказать?
Мне оставалось пожать плечами:
– Говорю же: понятия не имею. Спал, сон видел, проснулся, вижу: темные фигуры шастают. Разглядеть их не мог, но понятно, что не наши. Хотя… стоп!..
– Что?! Что, Леон?! Что ты вспомнил?! – наперебой затараторили стражи.
Я достал амулет:
– Вот. С того самого мига, как я… э… нашел эту штуку, меня преследуют разные неприятности. И в основном из‑за нее. Но сегодня она вроде как выручила. Первый раз такое случилось. Я проснулся оттого, что от украшения расходилось тепло. И оно вроде как дергалось. Вибрировало неприятно. Открыл глаза, и это быстро затихло. И да, был какой‑то дурман, веки стали неподъемными, хотелось плюнуть на все, забыть об этих темных фигурах, но как‑то себя сумел пересилить. Потом оружие помогло мое. Вы же его видели, я даже стрелял однажды, показывал на улице.
– Да, мы все помним, было очень громко. Вот это оружие Дамуса и разбудило. Леон, ты не будешь против, если я взгляну на твой амулет?
– Кайра смотрела, да и другие вроде бы тоже.
– И я в том числе. Но сейчас хочется взглянуть еще раз.
– Смотри, конечно, мне не жалко.
Айш покрутил украшение в руках, посмотрел через него на свет, затем повторил то же самое, но глядел уже на обезображенное тело Вайджа. Все молча следили за его манипуляциями, не мешая ни словом, ни жестом.
Наконец, он нарушил тишину:
– Не могу сказать ничего принципиально нового. Работа, без сомнения, очень старая, но видны следы куда более новых вмешательств. Думаю, оправа была повреждена, ее починили без оглядки на исходную форму, отсюда и пара несообразностей. Вот только в этом амулете оправа не играет ни малейшей роли. Главное – камень, все остальное не более чем наносная шелуха.
– Я никогда не видела таких камней, – впервые отозвалась Ойя.
– Я тоже, – кивнул Айш. – Но слухи о том, что есть камни, маскирующиеся под черный, но на деле являющиеся совершенно другими, слышать приходилось.
– Этот камень не черный, – возразил я. – Он скорее зеленый.
– Дело тут не в том цвете, что ты видишь. Есть общепринятая классификация камней‑артефактов, и все они делятся на две главные группы: черные и белые. Но это разделение вовсе не по цветам, а по эффектам. Камни черного цвета и белого тоже есть, и они стоят особняком, получив собственные названия: теневик и альбит. Правда, некоторые так и называют по старинке: черные и белые, отчего иногда возникает путаница. Первые честный маг использовать не может, они не дадут прибавку к запасу сил. Вот как этот: при беглом осмотре складывается впечатление, что его можно смело относить к черным как по темно‑зеленому, почти черному цвету, так и некоторым другим внешним признакам. Какой‑нибудь несведущий некромант мог бы отвалить за него целое состояние. И прогадал бы очень сильно, потому что ничего черного в камне нет, он как бы выдает себя под то, чем не является. Но и белым его не назовешь. Он не черный и не белый, он совершенно другой. Его вообще невозможно ни к чему причислить. Среди нас, к сожалению, нет специалистов в этом вопросе, но даже если бы был, вряд ли сумел сказать больше. Этот камень – та еще загадка. Таких вообще нет в общепринятой классификации. Возможно, он единственный в своем роде. Или даже вообще не относится к нашему миру. Леон, откуда он у тебя? Только не говори опять, что нашел, даже маленькие дети в такое не поверят.
– Ну, как бы не совсем нашел…
– Говори как есть, и, если можно, покороче.
– Если совсем коротко: я его украл.
– Где именно украл?
– В моем мире.
– Там есть другие камни? Похожие на этот?
– Не знаю. Я их не видел. И никогда не слышал о таких. И магов тоже не видел. У нас они только в сказках, ну, и шарлатаны с фокусами выдают себя за них.
– Кайра говорит, что этот камень выбрал тебя своим хозяином.