Я кивнула в знак понимания. А она спросила:
– Лаширас ур селье?
– Нет, милая, увы, – качнула головой в ответ. – Пока на этом наш распрекрасный диалог окончен.
Та жалостливо улыбнулась.
Мы некоторое время проехали в тишине под скрип колес повозки, пока я раздумывала, как дальше вести беседу. Потом вопросительно показала пальцем на огра.
– Курум, – произнесла грустно Ири.
И из этого ответа мне была понятна лишь интонация. Дело плохо.
Вопрос: “Куда нас везут?” задавать не пришлось. Довольно скоро на пути стало встречаться все больше народу. В основном это были обычные люди, но иногда попадались и такие, как мой зеленокожий похититель. Высоченные, сильные, с круглыми животами.
Мы ехали дальше, и вот около дороги я увидела картину, напрягающую своими перспективами. Один огр переместился чуть в сторону вместе с худенькой девушкой. На моих глазах уверенно наклонил ее, отодвинул свою повязку и вошел в нее сзади.
Я покраснела и тут же вопросительно указала на сие действо Ири. Та хмыкнула, пожала плечами и махнула рукой. Мол, в этом ничего страшного нет.
Нифига себе! И, видя мое недоумение, она вдруг раскинула широко руки, сказав:
– Курум.
А потом опустила ладонь вниз, сжав в кулак кисть и вытащив один мизинец. Тонкий смешок сорвался с ее губ. Две другие девушки впервые сдержанно улыбнулись.
Ну, допустим, природа не наделила этих зеленомордых внушительным достоинством, но и что ж с того?
Я нервно ткнула пальцем в нашего извозчика, а затем указала на межрассовую парочку, предающуюся сомнительной любви.
Ири возбужденно замахала руками, отрицательно качая головой.
– Курум‑пух.
Опять мелькнул ее мизинец, но на этот раз указательный и средний палец другой руки изобразили рядом ножницы.
– Пух‑пух, – добавила Ири, и ножницы дважды “подкоротили” воображаемое мужское достоинство.
Я вздохнула чуть свободнее. Повезло: наш огр – евнух. Конечно, повезло нам, а не ему.
А потом впереди показалась площадь. Она была полна народу, который всюду ошивался и шумно галдел.
Рынок, как пить дать – рынок. Но очень быстро стало ясно, что “орешки‑то не простые”, а с изюминкой. С двух сторон от дороги стояли деревянные постаменты, а на них ютились связанные женщины. Реже – мужчины. Потому что это был невольничий рынок. Здесь торговали людьми. И огр вез нас продавать.
Дело принимало нешуточный поворот. Хотя, я все никак не могла выбросить из головы мысль, что это все – лишь дурацкий сон, местами чересчур забавный, чтобы вообразить его реальность. Но вот тележка наехала на какой‑то камень, моя попа подскочила вверх, и я чувствительно ударилась о прутья решетки. И боль была вполне настоящей. Что возвращало меня к осознанию невероятной истины: я, машу вать, в другом мире!
Но как? Как это могло произойти? Я не припоминаю, чтобы ураган уносил мой домик, словно в “Волшебнике страны Оз”, или я проваливалась в кроличью нору, будто Алиса из страны Чудес.
Правда, я падала в овраг с грязью… Ноги до сих пор покрыты тонким слоем высохшей земли, а махровый халат уже совершенно никуда не годится. И вообще, вот можно же было попасть в параллельный мир в более приличном виде?
Я съежилась, поплотнее закутываясь в мягкую ткань. Итак, что мы имеем: я, халат, клетка, невольничий рынок. Дело пахло керосином.
– Эм… уважаемый! – шелкая пальцами, окликнула я огра, что вез телегу. – Эй! Как тебя? Куркуль!
Ири прыснула со смеху и, прикрыв рот ладошкой, произнесла:
– Курум!
– Да‑да, я это и имела в виду, – кивнула.
Огр недовольно повернулся и бросил, не замедляя движения:
– Гирга!
– Сам ты – гирга, – фыркнула я, а зеленокожий неожиданно резко развернулся и со всей силы ударил по клетке.
Деревянные прутья дрогнули, телега опасно качнулась.
– Гирга!!! – повторил он громко, хмуро глядя на меня.
Да, с этим каши не сваришь.
Ири бросила на меня опасливый взгляд, зажимая губы пальцами. Похоже, меня деликатно попросили заткнуться.
– Какая дискриминация, – проговорила я и оставила попытки привлечь внимание агрессивного евнуха в дурном настроении.
В конце концов, его можно понять: будешь тут радоваться, когда то, что семь раз отмеряли, один раз все‑таки отрезали…
Нужно было срочно решить, что делать дальше. Бежать, совершенно очевидно, уже поздно. Вокруг куча народу. Хотя, затеряться в толпе – неплохой вариант. Подумала и тут же отбросила эту мысль. Как можно затеряться хоть где‑нибудь, когда у тебя на голове розовый семафор?
Тогда какие есть варианты?..
Чем глубже мы въезжали в это людское адище, тем внимательнее я осматривала здешний контингент. Именно местные жители должны стать моей путевкой на свободу, я была уверена. Напрягало, что я не знаю языка. Но с этим придется как‑то мириться.
Я видела два варианта развития событий: либо кто‑то из людей спасает невинную леди из лап огра‑работорговца, либо придется найти приличного с виду покупателя и упросить его выкупить меня. Дальше – посмотрим.
Оба варианта предусматривали поиски достаточно богатого, уверенного в себе господина, может быть какого‑нибудь местного рыцаря. А лучше – вообще женщину. Привлеку их внимание, а потом договорюсь, чтоб меня отпустили.
“Как?” – спросите вы. Пока не знаю. Но, думаю, мне хватит ума предложить что‑нибудь достаточно полезное в обмен на свою свободу. Например, формулу изготовления пороха, принцип работы подшипников качения или рецепт отличного домашнего абсента. В зависимости от того, что здесь вообще умеют. Потому что пора было признать: я действительно провалилась в иной мир.
Говорят: “Волос – длинный, ум – короткий”. Так вот, это не про меня. А потому я совершенно точно собиралась выбраться отсюда.
Наконец, наш курум остановил телегу, открыл дверцу клетки и махнул рукой, выманивая нас наружу.
Я не стала спорить. Твердое дерево повозки и каменистая дорога плохо сказывались на моем мягком месте. Очень хотелось поскорее размять ноги.
Вслед за мной выбрались три другие девушки. Я заметила, что на мой внешний вид здесь слишком многие обращают внимание. То и дело в мою сторону поворачивались удивленно‑оценивающие взгляды. А, стоило нам выйти из клетки, некоторые люди даже стали останавливаться и спрашивать что‑то у зеленокожего.
Тот бросал на меня недвусмысленно‑довольные взгляды. Похоже, я имею спрос. Надо постараться, чтобы покупателем оказался не только самый богатый, но и самый приличный на вид. Хотя, это наверняка одно и тоже.
Огр установил нас троих на маленькую деревянную сцену и привязал к трем столбам, чтоб не убежали. И, возможно, чтоб не сопротивлялись.
Я покорно позволила обмотать кисти веревкой. Вступать в драку и устраивать побег еще слишком рано. Лучше синица в руках, чем утка под кроватью. Так что потерпим.
Покупателей было немало. Одному неприятному типу я незаметно больно наступила на ногу, а рядом с другим, который уже собирался меня приобрести, начала истошно кашлять. Оба они, конечно же, быстро удалились восвояси.
Потом красивая и с виду богатая леди уже почти заинтересовалась покупкой, но разглядев меня внимательнее, брезгливо отвернулась.
Вот ведь курочка‑ряба. Напоследок я показала ей язык, проколотый сережкой‑штангой, и мгновенно забыла об этом происшествии.
Внезапно толпа людей странно зашевелилась, расступаясь в стороны. Я долго не могла понять, в чем дело, пока не увидела необычную процессию. Пять человек шли по рынку, окружая кольцом шестого. Они носили серо‑стальные костюмы с металлическими вставками, а тот, что в центре, – все черное. Его лицо скрывал платок, лишь глаза оставались на виду. На голове – низкий капюшон. Походка была твердой, чеканной. В теле чувствовалась уверенная расслабленность.
Я поняла: вот он, мой последний шанс. И его нельзя упускать. Этот мужчина явно богат. А еще, он наверняка хорошо образован. Значит, я смогу с ним договориться. теоретически.
Как только местный Скрудж Макдак поравнялся с нами, я сделала шаг вперед и громко крикнула, указывая пальцем на его фигуру:
– Ты!
В притихшей толпе мой голос был слишком хорошо слышен. Мужчина молниеносно повернулся и замер. А затем медленно двинулся к постаменту. Краем глаз я заметила, что наш огр слегка побелел. Он вдруг метнулся ко мне, пытаясь убрать мою руку и вообще грубо затолкать меня за столб.
Но мужчина, скрытый черной тканью, быстро взмахнул ладонью и зеленокожий бросил свое занятие, отскочив в сторону. Затем незнакомец поднялся на постамент, остановившись в метре от меня.
Я не различала его глаз из‑под низкого капюшона, но чувствовала, что он прекрасно все видит. Пора было что‑то предпринять, если я хотела продолжить представление. Мой выбор уже сделан. И, несмотря на то, что я вдруг испытала легкий укол страха, решение быть купленной этим человеком – не переменилось.
Я упала перед ним на колени и протянула вверх руки, делая взгляд как можно более наивным.
– Только ты! – проговорила я с придыханием. – Только ты.
Должно было выглядеть эффектно, пусть и непонятно.
Покупатель молчал. Напряжение в воздухе стало стремительно расти. Мое сердце гулко застучало. Вроде все шло по плану, но почему‑то в груди начала разливаться странная тревога.
И в следующий миг мужчина вдруг резко наклонился, схватив мое лицо рукой и приблизив к себе. Я почувствовала тепло его тела, доносящееся из‑под маски и капюшона, и задрожала.
– Только ты, – повторила во мрак его черных одежд.
А через секунду он меня отпустил. Развернулся, сделал едва заметный взмах рукой своим охранникам, и сошел с постамента. Не прошло и минуты, как все они скрылись в толпе. Таинственный Скрудж не стал меня покупать. Моему разочарованию не было предела.
Почти сразу же после этого, несмотря на весь мой кашель, хрипы и прочие ухищрения, приобрел и меня, и Ири невзрачный человек просто огромных размеров. Вместе с ним ехали другие рабыни. Темный вагончик был запряжен тройкой самых невероятных коней, которых я могла себе представить. Они были черны, как ночь, а в глазах горел зеленый огонь.
Когда довольный сделкой огр отвязывал Ири, она почему‑то стала белой, как смерть. На лице девушки застыл такой ужас, какой было сложно передать словами. Он стал почти осязаем. Ее руки тряслись, а спина напрасно все сильнее вдавливалась в столб в попытке скрыться.
– Что с тобой? – спросила я, касаясь худенького плеча.
– Льерд, – прошептала она, указывая рукой на мрачный вагончик, на котором я заметила крупный рисунок: змею, обвившуюся вокруг кинжала, а сверху три звезды. Ничего особенного.
– Льерд? – переспросила я.
– Льерд, – повторила Ири.
– Ну, Льерд – так Льерд, – кивнула, смело спускаясь с помоста.
Это Ири страшно – она знает, с чем имеет дело. А мне ради чего бояться? Просто так, заранее?
– Велите карету заложить, – деловито проговорила я, взмахивая рукой. – Да поторапливайтесь! Барыня желает прогуляться!
Ну, и черт с ним, что никто не понимает. Зато мне не скучно.