***
Приверженка Вирикс наклонила деревянный скипетр над гнездом, в котором копошились личинки опустошителей. Золотой кристалл, венчавший скипетр, мягко пульсировал, излучая энергию и тепло, словно маленькое солнце. Вирикс уже не в первый раз смотрела на это чудо, как завороженная. Удивительно, какая сила была заключена в такой крохотной вещице.
Она изготовила кристалл сама с помощью артефактов апекситов — древней высокоразвитой расы араккоа. Апекситы давно вымерли; лишь их реликвии, разбросанные по всему Небесному Пути, напоминали о том, что они когда-то существовали. Большинство сородичей Вирикс не придавали этим артефактам особого значения. Она была одной из немногих, кто видел в них скрытый потенциал.
«Ничего, — думала она, — когда-нибудь они поймут, что я была права, а они заблуждались».
Кристалл тем временем разгорался все ярче — и вот из него ударил луч яркого золотого пламени. Личинки закопошились, пытаясь спрятаться от нестерпимого жара; их кожа пузырилась и лопалась.
— Сжалься и прикончи их, — раздался голос.
Он принадлежал другому араккоа в сиреневом оперении, который нервно расхаживал взад-вперед. Золотые браслеты и темно-синий капюшон указывали на то, что он, как и Вирикс, принадлежал к числу солнечных ведунов. Приверженец Искар был, как считали многие его сородичи, со странностями. Он горбился, да и вообще был мелковат для своего возраста. Среди солнечных ведунов он не блистал ни способностями, ни умом, но с Вирикс они дружили. Как-никак, он был ее братом по выводку. Кроме того, в непохожести Искара на остальных Вирикс находила некий особый шарм.
— А ты не слишком ли сентиментален? — в голосе Вирикс явно слышалась насмешка.
— Не слишком. Но мы опоздаем, — прошипел Искар. — Старейшины велели нам воротиться до заката.
— Да. А еще они велели нам выжечь всех паразитов. С особой тщательностью.
— Но мы опоздаем. Собственно, из-за этого мы и отбываем повинность.
Вирикс вспыхнула от раздражения — но почувствовала и укол совести. Она-то хорошо знала, что они здесь не по вине Искара. Это она не успела вчера к утреннему ритуалу. А наказание за проступок было назначено не только ей одной. Несколько лет назад старейшины поставили Искара в пару к Вирикс. Среди молодых Приверженцев это было обычной практикой. Предполагалось, что так подрастающие члены Ордена смогут присматривать друг за другом и следить за тем, чтобы законы Рухмар, их богини солнца, исполнялись беспрекословно и всеми без исключения. Если кто-то из пары особенно отличался на службе, поощряли обоих.
Точно так же за проступок одного отвечал и другой.
Вот почему им сейчас приходилось шататься в окрестностях под Небесным Путем, истребляя опустошителей. Эти безмозглые насекомые частенько посягали на территорию араккоа, устраивая в горах свои отвратительные гнезда.
Уничтожение опустошителей было рутинной и нудной, хотя и несложной работой — уж тем более для солнечных ведунов, таких как Вирикс и Искар. Всю свою сознательную жизнь они посвятили тому, чтобы научиться направлять пылающую мощь Рухмар против ее врагов. В их руках ее свет был смертоносным оружием.
И все же где-то в глубине души Вирикс чувствовала, что эта бестолковая работа ей по душе. Она была далеко от Небесного Пути — а значит, вдали от зорких глаз старейшин. Она была свободна. И она хотела наслаждаться этим ощущением свободы как можно дольше.
— Они все поймут, — сказала Вирикс.
Она окинула взглядом зеленые холмы, окружавшие скалистые горы. Повсюду валялись обугленные трупы опустошителей. Лежавшие на спине с протянутыми кверху лапками они представляли собой жалкое зрелище.
— Мы поработали на славу. За это нас не накажут.
— Тебя не накажут… — возразил Искар.
Вирикс не успела ответить — ее чуткий слух уловил какой-то шорох в соседних кустах. Очередной опустошитель. Крупное серое пятнистое насекомое шустро перебирало лапками, направляясь в сторону глухой чащи.
— Оставим его в покое, — предложил Искар.
Но Вирикс уже бросилась в погоню. — Ты помнишь приказ, брат. Выжечь всех. С особой тщательностью.
***
«Ох, и влетит же нам за это, — думал Искар, ковыляя за Вирикс. — Хотя нет. Не нам. Только мне».
Так уж повелось. Старейшины всегда наказывали его куда серьезнее, чем сестру по выводку, — вне зависимости от того, кто из них совершил проступок. И он понимал, почему. Вирикс была на особом счету. Ей все давалось легко — и учения Рухмар, и практическое использование дарованной ею силы. А еще она была очень хороша собой. Красные глаза, розовые перья — в их народе это был эталон красоты. Для всех юных Приверженцев она была примером для подражания, и никто не сомневался, что ей уготовано большое будущее.
Но у Вирикс были и недостатки. Она была непослушной, непоседливой и непредсказуемой. Ей доставляло удовольствие нарушать правила, когда только это было возможно, — не в последнюю очередь потому, что за это ей, по большому счету, не приходилось расплачиваться. Старейшины никогда не наказывали ее слишком строго благодаря ее одаренности — во всяком случае, так думал Искар.
Он сам не раз пытался угодить старейшинам, показать себя с лучшей стороны. Но получалось это у него очень редко. В отличие от Вирикс, он был далек от совершенства. Казалось бы, он должен был завидовать ей; возможно, даже ненавидеть. Но он, напротив, был к ней привязан. Когда другие осыпали его насмешками, она защищала его. Она всегда была на его стороне. Искар желал лишь одного — чтобы когда-нибудь она осознала последствия своего бунтарства и образумилась.
Но если этот день когда-нибудь и настанет, то уж точно не сегодня.
Искар поежился от холода. Густые кроны деревьев совсем не пропускали лучи солнца, уже клонившегося к закату. Он осторожно перешагивал через толстые корни, и его когти то и дело увязали во влажной земле.
На ветвях деревьев повсюду висели странные талисманы из дерева и камня. Это были кустарные изображения араккоа. В когтях у них были зажаты палочки курящегося ладана. Казалось, весь окружающий лес был насквозь пропитан этим дымом. У Искара начали слезиться глаза.
Он понял, что они забрели слишком далеко. Это была земля чужих; иных араккоа, которые лишились благодати Рухмар. Проклятые, бескрылые создания, ползающие в грязи у самого подножия горных вершин.
Изгои.
Искар про себя вознес молитву Рухмар. Из складок своих одежд он достал свой собственный амулет — ловец снов. Всего лишь деревянный обруч с кожаными шнурками крест-накрест — но в нем заключена могучая сила.
Он крепко держал его перед собой на вытянутых руках. Так учили старейшины. Ловец снов — это сеть, в которой запутается проклятие, постигшее изгоев.
Искар уже ясно представлял себе, как он возвращается в Небесный Путь и вешает ловец снов возле своего гнезда. Наутро свет Рухмар очистит амулет от проклятий, запутавшихся в его тенетах, — и все будет хорошо.
— Нам нельзя заходить в лес без присмотра старейшин, — сказал Искар, наконец-то догнав Вирикс. — Оставь уже эту свою затею.
— Не шуми. Смотри. Видишь? — Вирикс указала куда-то перед собой.
Искар внимательно присмотрелся. Деревья, зловещие тени — и ничего более.
— И где опустошитель? Я его не вижу.
— Да не опустошитель. Тут кое-что куда интереснее. Вон там, впереди. Не видишь, что ли?
И только теперь Искар увидел, что ему показывала Вирикс. Это был силуэт, еле различимый среди деревьев. Араккоа.
Он тихо брел по лесу. Из-под его рваного плаща выглядывали ярко-красные перья. Судя по его размеру и походке, это был «он», а не «она». Держался он прямо — не так, как ходят изгои. Значит, он не изгой. Он один из них.
— Интересно, что это он тут делает один в такое время. Скоро же церемония, — заметила Вирикс.
— Именно — и нам тоже надлежит быть на ней, если что, — ответил Искар.
Сегодня наступала Благодать Рухмар — благословенное время года, когда солнце стоит высоко в зените, а дни самые долгие и теплые. Все Приверженцы должны были присутствовать на церемонии и принимать участие в торжественных обрядах. Однако Вирикс, похоже, относилась к этому очень легкомысленно.
— Тебе что, совсем не интересно, что он здесь делает? — спросила Вирикс.
— Не особо. Чем дольше мы тут пробудем, тем сильнее нас накажут.
На это Вирикс ничего не ответила. Она двинулась вперед, затем взмахнула крыльями и поднялась в воздух.
«Упрямая, — думал Искар, стараясь поспевать за ней. — И глупая».
Таинственный араккоа углублялся в лес все дальше, а юные Приверженцы следовали за ним, бесшумно перепархивая с ветки на ветку. Искар примерно представлял себе, где они сейчас находятся. Изгои называли это место Гнездовьем Акраз. По всему лесу были разбросаны убогие лачуги, завешенные сиреневыми тряпками с вышитыми на них рунами. Уже совсем стемнело. То тут, то там с деревьев свисали светящиеся фиолетовые сферы — они, видимо, служили изгоям вместо фонарей, но света от них практически не было.
— Прошу тебя… — Искар сел на толстую ветку рядом с Вирикс и тронул ее за плечо.
— Кажется, он пришел, куда ему было надо.
Таинственный араккоа растворился среди множества хижин изгоев. Наверное, это была одна из их деревень — Искар мало знал об их быте. Холод пронизал его до мозга костей, и ему стало по-настоящему страшно. Он старался не дышать глубоко, чтобы ненароком не вдохнуть отравленный воздух, в котором витает проклятие.
— Ты вообще соображаешь, что делаешь? — он говорил почти шепотом. — Проклятие…
— Мы не делаем ничего дурного. Рухмар защитит нас. Просто подожди меня здесь.
***
Вирикс переполняло странное чувство — возбуждение вперемешку со страхом. Она осторожно кралась между хижин изгоев. Она искренне верила в то, что говорила минуту назад. И не боялась находиться среди этих тварей. Даже в этом проклятом месте свет Рухмар, ее тепло должны защитить ее от проклятых.
Укрытый плащом араккоа остановился возле большой хижины, сооруженной из полусгнивших бревен. У входа на истлевшей веревке висели маленькие свитки. Араккоа быстро огляделся по сторонам и вошел внутрь. Вирикс уселась на большой ветке прямо над хижиной.
Крышей этому убогому жилищу служили два сшитых вместе отреза ткани — один фиолетовый, другой темно-синий. В одном из них была здоровенная прореха, и через нее Вирикс могла следить за тем то, что происходит внутри.
Она устроилась поудобнее и прислушалась.
— На закате тени станут длиннее… — промолвил таинственный араккоа.
В воздухе заклубился дым, и из него материализовался изгой. Самый настоящий, из крови и плоти.
Вот так дела. Вирикс слышала о том, что изгои владеют темной магией, но впервые видела это воочию.
Вновь прибывший был мужчиной с оперением тускло-красного цвета. Пальцы у него были цвета пепла, скрюченные и морщинистые, как у мумии. Одет он был в сиреневую хламиду, расшитую золотом, а на плече у него сидел маленький ярко-красный калири, совсем еще птенец.
— И ворон проглотит солнце, — ответствовал изгой. — Твоя маскировка оставляет желать лучшего, ты не находишь?
— Время, Решад, время. Где свиток?
— Сейчас, сейчас… — тот, кого назвали Решадом, понизил голос.
Вирикс вытянула шею, чтобы ей было лучше слышно. Еще чуть-чуть. Еще…
Ветка предательски треснула. Араккоа посмотрел наверх.
Буквально на мгновение они с Вирикс встретились взглядами.
В ту же секунду таинственный гость сломя голову выбежал из хижины, на ходу срывая плащ, и полетел в чащу.
Вирикс выругалась. Теперь уже не было нужды прятаться. Она полетела следом. Ветки нещадно били ее по спине и крыльям, но она не обращала на это внимания.
Хуже было то, что уже почти совсем стемнело. Вирикс прыгала с ветки на ветку практически вслепую, зажмурившись, чтобы не налететь на какой-нибудь сучок и не остаться без глаза. И тут она совершенно неожиданно для себя налетела на него — того, за кем гналась. Оба рухнули на землю и шлепнулись в грязь.
Араккоа обладал отменной реакцией. Он первым поднялся на ноги и поднял к небу руку. Вокруг его когтей змеились струйки света — араккоа взывал к силе Рухмар.
Вирикс как громом поразило. Она его узнала. Это был Айкисс. Один из Приверженцев!
— Они тебя за мной послали? — араккоа грозно щелкнул клювом и распушил гребень, чтобы выглядеть внушительнее.
— Я… — Вирикс запнулась, подбирая слова. — Кто — они?
Араккоа сощурил глаза. — Что ты здесь делаешь?
— Я могу задать тебе тот же вопрос.
Вирикс осторожно потянулась к маленькому костяному кинжалу, висевшему у нее на поясе, при этом не сводя глаз со своего визави. Она пыталась понять, как ей быть дальше и что вообще происходит. Айкисс — враг Небесного Пути? А если нет? А что, если Приверженцы послали его сюда с какой-то тайной миссией? Такую возможность не следовало отметать сразу. Все-таки, он тоже Приверженец.
Вдали раздалось хлопанье крыльев и звуки голосов. Затрещали ветки, зашелестели листья.