Беглянка с секретом

Красиво изогнутые чёрные брови принца сошлись к переносице. Он вновь взял со стола прибор и зло воткнул его в хрустящий лист салата. Его соратники многозначительно переглянулись, никак не комментируя столь явное неприятие единственного не приехавшего на бал гостя. Но, видно, что-то случилось между Венцелем и этим загадочным Альдором, раз в каждом его слове сквозило столько неприязни.

Девушки тоже озадаченно обменялись взглядами, но на их лицах всё же отразилось некоторое понимание.

Да, и неудивительно. Мало кто не слышал эту фамилию. Де ла Фиеры – крупные попритеры[1]. Им принадлежала целая провинция на севере королевства, границы которой заканчивались недалеко от Пьятра Гри. Богачи, владеющие глубокими рубиновыми копями в Некларских горах. От их рода сейчас остались двое сыновей.

А вот о них я знала мало. В пансионе о братьях де ла Фиер рассказывали неохотно, как будто они сами не слишком-то распространялись о своей жизни. Слышала только, что младший ещё очень молод, едва не ребёнок. Старший — один из самых завидных женихов королевства, но его вовсе не одолевают наседающие со всех сторон невесты. Может, он страшен, как взор прислужника Закатной Матери?

Я Альдора не видела, потому и представить не могла. Но его демонстративный отказ приехать на обязательный для самых сильных магов бал наделал в Пьятра Гри немало шума.

— А может, вы боитесь, ваше высочество, что он составил бы вам неплохую конкуренцию? — не удержался от колкости чуть опоздавший на завтрак мессир Мариан Шербан.

Гнева его высочества он не боялся. Видимо, потому что был приближен к самому королю. Складывалось впечатление, что Мариан считал встречу всех этих молодых выскочек несерьёзной забавой. У него-то, говорили, были совсем другие цели.

Венцель заметно взвился на его слова, но всё же сохранил ещё какое-то самообладание.

— Вы придержали бы своё ехидство, мессир Шербан, — нарочито ласково проговорил принц. — Кому он мог бы перейти дорогу, так это, в первую очередь. Да и в простом общении с де ла Фиером мало приятного. Он, как ядовитое болото, отравляет всё вокруг себя. Будто вы не знаете.

Мариан с лёгкой усмешкой на губах неопределённо пожал плечами и вновь опустил взгляд в тарелку.

— В малых дозах яд бывает весьма полезен, — всё же добавил он.

Но молчаливым велением принца разговоры об Альдоре де ла Фиере были прекращены.

Воцарилось смущённое молчание. Мужчины чуть поумерили вдохновлённую взбудораженность. Лишь один раз до конца завтрака Венцель разомкнул губы, чтобы обратиться к будущим амантам:

— В ближайшие дни мы объявим о своём решении относительно вас, милые нэри, — он улыбнулся, но без былой расслабленности.

Словно его омрачила некая внезапная мысль. Ведь вряд ли невеста, которая ждала его в столице, будет рада узнать, что у наречённого появится новая любовница едва не раньше, чем состоится свадьба.

Но такова участь аристократок, не отмеченных рунами. Они имеют право становиться жёнами высших магов, но не могут родить от них наделённых силой детей. А потому им приходится мириться с тем, что в жизни возлюбленных и мужей рано или поздно, возможно, появится ещё одна женщина. Да, без особых прав и высокого происхождения — но она так или иначе будет занимать его мысли.

— Каким образом вы дадите нам знать? — не удержалась я от вопроса, глядя прямо в ореховые глаза принца. — Снова устроите приём? Огласите во всеуслышание?

Он загадочно усмехнулся, будто только что меня заметил. И обижаться не на что: вчера он больше присматривался к Донате, пока та не улизнула с Натаном Миклошем. Его, к слову, за столом ещё не было. Видно, подруга добавила ему в вино крепкое зелье.

— Из первых уст, — почти шепнул он, меряя меня заинтересованным взглядом. — Вы всё узнаете из первых уст, милая нэри. Уже очень скоро.

Разделили, значит. На на душе стало мерзко от очередного осознания, на каких правах мы все тут появились. Какой бы высокий смысл всему этому ни придавался. Нас привезли в замок для молодых мужчин, словно корзину созревших яблок, и в неё уже потянулись руки, стараясь ухватить то, что порумянее.

Наконец, завтрак закончился. Весь остальной день я старалась не задерживаться на прогулках или в разговорах с другими девицами. То и дело возвращалась в свою комнату и, пока не видит мерзкая Реби, принималась собирать вещи в большой дорожный мешок.

Он на своём веку повидал уже немало моих переездов.

Сначала из родительского дома в пансион, куда меня продали за неплохую сумму, выразив надежду, что я стану жрицей Рассветной Матери. Затем в один из многочисленных замков, что принадлежали королевской семье. Там временно собрали всех подходящих по возрасту девушек, на теле которых проявились руны амант. А уже после – в малую резиденцию Пьятра Гри.

Доната не появилась на обеде. От неё не пришло ни одной весточки. От мысли, что вот-вот кто-то может прийти и за мной мне становилось дурно. Я совершенно не готова к тому, во что меня впутали!

Под кожей то и дело проносилось пламя, кисть от кончиков пальцев до запястья жгло. В такие моменты я просто присаживалась на софу, чтобы переждать это парализующее ощущение.

Ещё сложнее пришлось, когда вместе с другими амантами мы собрались на обычные посиделки за рукоделием. Без работы — хотя бы не слишком сложной — нас здесь никто не оставлял. Матроны Пьятра Гри следили за этим очень строго. Всё же достоинство женщин и девиц не только в красоте. А достоинство амант — не только в возможности родить мага.