12

Мы рубили ее, сжигали, ломали, прыгали на ней все вместе и поочередно, обливали ее зельями и проклятьями. Без толку! Ель окутывало золотистое сияние, через минуту (иногда чуть дольше) после ее истребления она вновь стояла на прежнем месте и излучала сияние.

Мало того, ровно в полночь ель начинала петь новогоднюю песенку и раздавать подарки, которые волшебным образом появлялись возле ее корней. Ладно бы чего хорошего дарила, так нет, конфеты да пряники.

В этот раз мы подготовились серьезно, обвела взглядом сосредоточенные лица соседей. У каждого с собой было по лопате, все сурово сжали губы. Чуть поодаль стояли мерзкий кот и пес Нела. Даже ворон прилетел, взгромоздился на козырек дома Крон. Сам некромант стоял с протянутой рукой, на открытой ладони держа череп.

— Готовы, господа сокамерники? — улыбнулся всем Райт.

— Всегда готовы! — хором ответили мы.

И началось. Райт, Нел и Крон подкапывали корни ели, ссыпая туда горючее. Хротнем и Храна взлетели к самой верхушке и пытались стащить оттуда звезду. Хельга и Мирон, тихонько переругиваясь, принялись отламывать нижние ветви и утаскивать их подальше. Гром и Шторм, с покрасневшими носами и в огромным варежках (они переносили холод хуже остальных) держали в руках два котелка с особым варевом.

По команде Райта гномы вылили дымящееся содержимое котелков прямо под корни ели, затем я дождалась сигнала и принялась нараспев читать заклинание собственного сочинения.

На последнем слове я возвела руки вверх:

— А-р-р-р-хтунг! — выпалила и замерла в ожидание.

Спустя миг хрустнула ветка, затем с ели посыпались все украшения, по пути развеиваясь в пыль.

— Л-о-о-ажись! — проорал Райт и сбил меня с ног.

Я упала, сверху навалился тяжеленный мужчина. Раздался кошачий вопль, душераздирающий вой, злостное карканье и, как апогей всему, оглушительный взрыв.

Очнулась от того, что меня немилосердно трясли.

— Эй, соседка, живая? — в сантиметре от своего носа обнаружила лицо Райта.

— Живая. Ель? — с надеждой вопросила его, хватая от переизбытка эмоций за грудки.

— Глянь сама, — с ухмылкой произнес он.

Я повернулась и обомлела, подошла ближе, с удивлением разглядывая черную воронку, уходящую вниз метров на пять, ошметки еловых веток валялись повсюду. Самого дерева не было.

— Мы смогли! — одновременно завопили Хротнем и Нел.

— У-р-р-ра!!! — скандировали Хельга и Мирон, взявшись за руки и мило улыбаясь друг другу.

— Кто молодцы? — вопрошал обычно молчаливый Шторм, — Мы молодцы!!! Эгей!

Мы веселились. Рекой лился ягодный пунш, хлопались хлопушки, взрывались склянки с разноцветным порошком, мы обменивались радостными возгласами и танцевали под заунывное подпевание двух призраков.

Вечер пролетел незаметно, наступила ночь. Ярко сияли огромные звезды на черном небе. Мы немного устали. Но это была приятная усталость. Никогда еще нам не удавалось взорвать ель насовсем. Максимум через час она возвращалась на свое место.

Мы вдесятером обступили обугленный уголек. Ко мне подошел Райт, предложил руку, я почему-то согласилась, прижалась к теплому боку мужчины сильнее.

— Думаете, не вернется? — первым озвучил мучивший всех вопрос Нел.

— Да ну, — махнул рукой Шторм. — Как эть не вернется-то? Как есть вернется, еще краше будет! — но в его голосе чувствовалась неуверенность.

— Не вернется, — шмыгнула носом Хельга.

Мирон, вместо обычного ехидного смешка над женой, обнял ее покрепче и погладил по голове.

— Эх, — горестно вздохнул некромант. — Неужто и впрямь изничтожили?

Мы стояли вокруг обгорелого пенька и молчали. Каждый думал о своем, на лицах моих соседей была написана искренняя печаль.

Я же думала о том, что эта самая ель и была у нас самой главной радостью. Ведь именно в новогоднюю ночь мы все объединялись, забывая о прошлых разногласиях, стирая в душе накопившиеся обиды. Мы собирались во имя одной цели — уничтожить елочку. А что теперь? По моим щекам непроизвольно потекли слезы.

— Элисия, — позвал меня Райт, заставив удивиться до глубины души, и было чему! Он впервые в жизни позвал меня по имени. А то все «ведьма», да «зараза». — Смотри!

Повернула голову и закричала от радости. Ель материализовывалась на прежнем месте.

— Вернулась! — радостно закричал Нел, открывая бутылку с газировкой, та фонтаном вырвалась, облив близко стоящих Грому и Шторма.

Гномы даже не заметили, они кинулись обнимать Хельгу с Мироном.

Хретнем и Храна подвывая во все возрастающем ритме поднялись к самой верхушке, озаряя все вокруг ярким светом, исходившим от их тел.

— Элисия, — во второй раз позвал меня Райт по имени.

Я развернула к нему голову, тут же мои губы были захвачены в плен. Горячее дыхание соседа, его шумно бьющееся сердце (или я слышала свое?), настойчивый язык, вторгающийся в мой рот — все это вместе... у меня закружилась голова, я настолько потеряла связь с реальностью от блаженства, что полностью отдалась нашему первому поцелую.

— Элисия, — нежно проговорил мужчина, глядя на меня влюбленными глазами, — я давно хотел сказать... у тебя напрочь отсутствует чувство юмора! — и хитро так прищурился.

Тут на наши головы обрушился, по ощущениям, целый сугроб. Я охнула и отскочила от соседа, не удостоив его даже ответом. Над головой раздалось насмешливое карканье, а еще я увидела, как удаляется в сторону моего дома пушистый белый хвост.

Хотела было уже побежать за усатым негодникам, как вдруг среди гомона других соседей, их веселого смеха услышала тонкий писк. Пошла на звук, сама не понимая, почему меня так тянет заглянуть под елочку, там что-то пряталось под нижними ветками...

Потянулась, отодвинула тяжелую игольчатую лапу и достала плетеную корзинку, сверху на ней было мягкое покрывало.

— Элисия, что это? — Райт подошел ко мне, подозрительно осмотрел мою находку.

— Это, наверное, подар...