Тут как раз подоспел Женька, держа все нужное, и подал это отцу. Теперь я видела только ловкие манипуляции мужчины, который четкими движениями открыл перекись водорода, намочил полотенце и завернули мою руку в множество слоев махры.
«Какие красивые руки», - думала я в оцепенении, смотря на все это.
-Поля, садись на пассажирское место, - распорядился мужчина, но я не двигалась. - Поля! – чуть резче, даже почти прикрикнув, чтобы я отреагировала, произнес он, - садись! – приказал он таким голосом, что я на автомате стала двигаться в нужном направлении.
При этом он уже открыл мне дверцу, и я плюхнулась в его дорогую машину, держа полотенце, прижатое к руке.
Мне было трудно дышать, и я не понимала, от того это, что мне очень больно или от того, что я была рядом с ним. Как завороженная я смотрела только на свою обмотанную руку и вспоминала ощущение его прикосновений.
-Женя, все нормально. Я позвоню из больницы. Иди к гостям. Успокой всех, - приказал отец, - мы скоро вернемся.
Затем я скорее почувствовала, чем увидела, как он сел за руль, а после мужчина завел машину и под грохот открывающихся перед нами ворот, я услышала его слова:
-Как же вас так угораздило, Поля?
И в его тоне опять сквозило осуждение.
Мы ехали в больницу, а я, сжимая свою пораненную и окровавленную руку, почти не чувствовала боли от волнения, потому что мы были наедине. И вдруг поняла, что не могла сделать ничего более ужасного и удачного одновременно, чем то, что получилось независимо от меня. Ведь пока Женькин отец возился со мной и моей раной, то был весь мой. Такая мысль неожиданно придала сил, и тогда набралась смелости посмотреть внимательнее на сидящего рядом мужчину. А подняв глаза, тихо выдохнула.
«Все намного хуже, чем я думала», - тоскливо поняла в тот же момент, потому что он был идеален. Даже профиль совершенен, и мое сердце замерло в предательском восхищении. – «И это он еще даже не видела его толком», - подумалось вдруг, делая ситуацию еще более безнадежной.
И тут, словно специально, когда встали на красном сигнале светофора, мужчина повернулся ко мне лицом в анфас и посмотрел, а в его взгляде сквозила обеспокоенность.
У отца Женьки оказались темные, почти черные глаза, правильные черты лица, идеально очерченные губы, но без тени мягкости или женственности, а еще упрямый жесткий гладко выбритый подбородок. У меня закружилась голова от одного его взгляда. Замерев, рассматривала мужчину и отмечала, что все черты в чем-то казались слегка жесткими, особенно плотно сжатые сейчас губы. Но все вместе вызывало во мне трепет до дрожи в коленках. Во всей его внешности было что-то странно неуловимое, загадочное, что не могла понять, но от чего только сильнее замирало сердце. Для меня он было завораживающе красив и мужественен одновременно.
-Очень больно? – спросил мужчина своим бархатным голосом, внимательно изучая.
-Нет, - тихо произнесла в ответ, робея под твердым взглядом, хотя и не лишенном сострадания под впечатлением от того, как мужчина выглядит, - терпимо.
Тогда он отвернулся и неожиданно чуть резче выдохнул. Я подумала, что от того, как не вовремя порезалась.
«Видимо, у него были планы», - взгрустнулось тут же.
Когда приехали в больницу, то предмет моих грез очень быстро все выяснил, и вот я уже стояла перед кабинетом, а медсестра показывала, куда пройти для проведения процедуры. Дальше все было как в тумане: я сняла кофту, чтобы показать рану, потом вкололи обезболивающие, затем врач заштопал и улыбнулся. И уже на негнущихся ногах я уже выходила обратно в коридор, плохо ощущая не только руку, но и вообще все окружающее. За мной следом шел доктор.
-Дочку вашу подлатали, а теперь ей лучше поесть. Силы ей нужны, - по-доброму произнес тот, обращаясь к моему спутнику.
-Спасибо, - сухо сказал Женькин отец, беря меня под локоть за здоровую руку, видимо, боясь, чтобы я не упала. Его пальцы оказались теплыми, а хватка цепкой, от чего лишний раз вздрогнула, при этом наслаждаясь прикосновением к своей коже. Тем временем он уже набирал номер сына.
-Алло, Жень, все нормально. Подлатали твою девушку, - спокойно сказал мужчина, - мы скоро приедем.
Все во мне от его слов возмутилось, не желая, чтобы вот так это закончилось. Тем более, что самое худшее уже было позади, страх прошел, а я могла более адекватно реагировать на все происходящее. Включая его рядом.
-Пап, тут такое дело, - вдруг виновато произнес Женька в трубке, - мы так переволновались. Столько крови было! В общем, мы сожрали все, что приготовили. И даже больше. А еще все выпили на нервяке. Так что дома голяк с едой.
-Ясно, - сухо ответил ему отец, - тогда закажи еды, если что. А я отвезу Полину домой.
«Нет!! Только не сейчас!», - закричало все мое существо в этот момент в ужасе, что это закончится даже еще более быстро, чем думала, от чего стала судорожно искать предлог, чтобы задержать его рядом с собой. Хоть на немного. И тут вспомнила слова врача.
-Мне как-то нехорошо, - прошептала я.
-Плохо? – спросил мужчина обеспокоенно, - может быть попросить у медсестры нашатырь?
-Не настолько. Просто есть очень хочется, - выдохнула я несчастно и робко посмотрела на него, ощущая как сложнее дышать.
И это была правда, если честно. Со всеми треволнениями и дорогой за сегодня я только позавтракала. Его красивое лицо тут же нахмурилось, явно выражая недовольство.
- Тогда пойдем,- приказал он немного сурово, так и не отпуская мою руку, а развернувшись, и к счастью, не очень быстро направились к выходу.
Через некоторое время уже выходили из машины у ресторана, как вдруг я смущенно и от того тихо произнесла:
-Вы так много сделали сегодня, а я даже не знаю, как Вас зовут.
-Артур Георгиевич, - сказал мужчина и открыл передо мной дверь, пропуская вперед.
-Спасибо, - пропищала я и прошмыгнула, насколько смогла на все еще не очень гнущихся ногах, чувствуя, как учащенно бьется сердце. При этом чуть не задев его плечом и бедром, дрожа от эмоций. И все это - ресторан, машина, он такой заботливый.... Все это так было похоже на свидание, и в то же время….
-Что ты не ешь? – спросил Женькин отец уже чуть позже, наблюдая, что я даже не притронулась к принесенной тарелке салата, а мои руки остаются под столом, - или уже не хочешь?
Тон был полон недоумения.
- Не могу, - выдохнула я растерянно, смотря на него как маленькая девочка.
-Что не можешь? – спросил Артур Георгиевич, удивленно приподняв бровь.
Я сама не понимала свое нынешнее состояние. Все тело словно перестало слушаться. Руки налились свинцовой тяжестью, а усилие поднять любую из них казалось невозможным. Как будто тело было не моим и весило тонну. Не говоря о том, чтобы держать сейчас ложку или вилку. А левая рука ко всему жутко болела, отходя от обезболивающего.
-Руки не слушаются, - несчастно пробормотала я, чувствуя себя по-идиотски. Так рвалась есть, и в животе урчало, а сама тупо и недвижимо сидела перед тарелкой.
Мужчина пристально посмотрел мне в глаза. От его взгляда сердце тут же подпрыгнуло в груди и застучало как бешеное, словно пыталось вырваться.
-Это ты отходишь после шока, - произнес он успокаивающе.
Сайт использует файлы cookie, а также обрабатывает персональные данные с помощью Яндекс Метрики, чтобы понять, как используется сайт, иметь возможность улучшить его работу. Дополнительную информацию можно найти в нашей Политика обработки персональных данных