Черный Ром

— Повеселимся, детка? — он бросил ее на прокуренный кожаный диван и раздвинул ноги. Ее короткое платье задралось до самой талии.

Игривое настроение улетучилось. Что она творит? Она замужем!

И даже без удовлетворения секс с ее брутальным мужем куда приятнее, чем с незнакомцем.

— Мне пора, — Джессика попыталась встать, но мексиканец со всего маха ударил ее по лицу, откинув ее на диван обратно.

— Ах ты ж ублюдок!

Она услышала ругательство мужа. Наверное от шока и алкоголя появились галлюцинации.

— Проваливай, — буркнул недовольный мексиканец.

— Можешь прощаться с жизнью, скотина.

Это точно Джон.

Джессика в тумане алкоголя открыла глаза. Джон. Злой, как тысяча чертей, схватил мексиканца за волосы и ударил его головой в стену.

— Это моя жена, — прорычал Джон, ударив его ногой в пах. Мексиканец упал на колени от боли, но попытался сопротивляться, взмахнув кулаками. Очень зря. Джон отразил удары и выкрутил ему руки.

Джессика услышала хруст костей.

— Ты сегодня пожалеешь, что вообще на свет родился. Ты смотреть неё недостоин, ублюдок. А ты ударил ее. Можешь представить, что я с тобой сейчас сделаю?

— Джон, остановись, — Джессика от шока немного протрезвела и серьезно испугалась своего мужа. Никогда не видела его таким и не могла представить, что он способен на жестокость. — Ты убьешь его!

— Именно это я и сделаю, любимая жена. Смотри. Так будет с каждым, к кому будешь особенно благосклонна.

Джон избивал мексиканца до тех пор, пока тот не превратился в окровавленное месиво. Джесс плакала и умоляла его прекратить, но все без толку.

Когда на шум зашли охранник и владелец клуба, Джон залез в внутренний карман блейзера, достал кредитку и вручил ее владельцу.

— Приберитесь здесь. Если этот урод выжил, передайте ему привет от меня.

Джессика захлебывалась в истерике и слезах, пока Джон тащил ее к себе в машину.

— Что ты за человек такой? — кричала она, когда он повез ее домой

— Твой муж, — отрезал Джон. — Надо было оставить тебя с этим ублюдком? Тебе же вроде не очень нравилось, судя по тому, что я успел увидеть .

— Ты гораздо хуже него. Ты — монстр.

— Потому что не дал другому мужику трахнуть свою жену?

— Ты убил его, — Джессика схватилась за голову.

— Возможно, — равнодушно ответил Джон. — Никому не позволю к тебе даже пальцем прикоснуться.

Джессика впервые испытала отвращение к мужу. Настоящее.

Вот и вскрылась его темная сторона, которая так настораживала ее и не давала расслабиться. Она живет под одной крышей с этим человеком. Страх медленно растекался по венам в ожидании ужасной расплаты.

2. 2. "Веди себя хорошо"

Джесс с трудом продрала глаза. Почему-то проснулась на диване в гостиной своего дома. От неудобной позы затекла шея и раскалывалась голова. Мало того, что она слишком много выпила вчера, так еще и ревела почти всю ночь.

Даже представить страшно, как она выглядела.

И почему она не в своей кровати?

Потому что там спит Джон. И он не собирается спать в другом месте. А она не собирается больше спать с ним. В своем пьяном упрямстве легла спать прямо в платье и босоножках, ремешки которых больно впились в кожу. Она сняла их трясущимися руками и потерла покрасневшие места.

— Проснулась? — зашелестел голос мужа где-то позади нее, заставив вздрогнуть. — Как себя чувствуешь?

— Лучше, чем тот парень, которого ты отправил в реанимацию, — тут же нашла что ответить Джесс. Ее не обманут заботливые нотки в голосе.

— Опять начинаешь? — он обошел диван и встал напротив нее, смотря на нее с высоты своего роста. Насколько красив внешне, настолько уродлив внутри. Ненавидела его.

— Нравится смотреть на меня, когда я в таком состоянии? — бросила она злобно.

— Ни капельки. Сходи в душ и приведи себя в порядок. От тебя чем только не несет, — грубо ответил он.

— Раз я вызываю у тебя отвращение, то, пожалуй, останусь в таком виде, — заупрямилась она, избегая прямого контакта взглядом с ним.

— Как хочешь. Мне вообще-то все равно. Просто интересно, есть ли какой-то предел у тебя, или все же себя любишь больше?

Бесит, что он прав. На какое дно она упала, позволяя себе так выглядеть и вести себя? Это настоящий позор, если папарацци засняли ее вчера в клубе.

— А еще недавно говорил, что любишь меня, — подколола его Джессика. Ненавидела его, но и не могла простить его равнодушие. Замкнутый круг какой-то.

— Кажется, от той Джессики в белом подвенечном платье на пляже Санта-Моники не осталось ни следа. Кто-то подменил ее на злобную стерву. А может, это я был слишком ослеплен, м?

Их прервал водитель, ожидающий Джона внизу.

— Все готово, мистер Ноулз. Вы едете?

— Да, спасибо, — он вежливо кивнул водителю, засунув руки в карманы. Выглядел безупречно. Излишне облегающие брюки и черная водолазка. Русые волосы лежали в идеальной прическе, разделенной на пробор с длинноватой челкой, зачесанной назад в стильном андеркате. Дорогие часы на запястье и тяжеловатый на ее вкус древесный парфюм. Джон так выглядел всегда. Неважно, какая погода, произошло ли землетрясение или у него плохое настроение.

Регулярно занимался спортом, следил за своим здоровьем, практически не пил. Максимум — бокал вина за пятничным ужином. И много работал.

Другая бы на месте Джессики умерла от счастья выйти замуж за подобный мужской экземпляр. Она тоже умирала. Только от отвращения. Слишком идеальный и скууууучный. Невыносимо просто. Джесс не могла припомнить, когда он в последний раз просто улыбался.

— Где ж я тебя такого откопала-то?

— На премьере финальной серии своего сериала, — напомнил он. — Забыла? И зачем тебе обременять себя столь неприятными воспоминаниями?

— Подруги спрашивают. Завидуют моему нереальному счастью.

— Я же просил, Джесс… — Джон достал телефон из кармана брюк и при ней отправил кому-то сообщение. — Мне пора.

— Куда ты? Надолго?

— Не надейся привести в этот дом кого-либо. За тобой будут следить мои люди круглосуточно.

— А если захочу провести время с любовником?

Джон оторвался от телефона и вскинул на нее пугающий взгляд. Тяжелый такой, что Джесс вся мурашками покрылась.

— Странно слышать от тебя подобные вопросы. Ты вчера прекрасно видела, что случится. Это лайт версия событий, Джессика.

Она вздрогнула, когда он пригладил ее волосы и пропустил запутанные пряди между пальцев.

— Уезжаю надолго. Не уверен, что ты будешь скучать.

— А ты? Будешь? — спросила она, прежде чем подумала. Едва язык не прикусила себе. Но надеялась на положительный ответ. Ей нравилось, что он к ней относился по-особенному, хоть и не отвечала взаимностью.

— Не знаю. Возможно по девушке, с которой познакомился… но по стерве, на которой я женился — ни за что на свете не буду скучать. Пока, Джесс. Веди себя хорошо.

“Веди себя хорошо”.

Сказал, будто она несмышленная девчонка. И погладил по голове как послушного котенка.

Прожигала взглядом его удаляющуюся спину. Только не оборачивайся. Пожалуйста, не нужно. Не делай вид, что тебе не все равно.

Обернулся.

В сердце Джессики что-то больно кольнуло. Она перевела взгляд на свой переломанный маникюр.

Даже когда она в таком виде, он все равно беспокоился.

Она его не прогоняла. Он ушел сам, но дал понять, что если она передумает и попросит, то он останется.

Она не передумает.

3. 3. "Если даешь обещания"

Засушливая Калифорния не сравнится по уровню пекла с Техасом. Вот где точно Джон ни за что бы не жил. Но мать Джессики обожала свой маленький городок и никуда переезжать не собиралась, хотя молодожены много раз предлагали ей поселиться к ним поближе.

Эдна Палмер очень принципиальная и уверенная в себе женщина. Никогда ни от кого не зависела, тем более не хотела постоянного внимания от дочери.

Джон поглядывал то на дорогу, то на спидометр, чтобы не превысить скорость. Полицейские здесь любили останавливать за превышение скорости, а потом могли еще надолго задержать в связи с оформлением документов. Особенно в таких маленьких городках, где все друг друга знали и любая незнакомая машина вызывала вопросы.

Он прилетел из Лос-Анджелеса в Даллас, в часе езды от которого жила мать Джессики.

До конца не понимал, зачем он ехал к ней. Что он хочет узнать? Пожаловаться ей на ее же дочь? Как глупо.

Глупо, да. Но он просто хотел ее видеть. Поговорить по душам. И потом принять решение. Правильное решение.

Джон сгоряча едва не запустил бракоразводный процесс. Потом одумался. Его жена несчастна. А он ничего не мог с этим сделать. Ему нужно попробовать возродить их чувства. Или до конца убедиться, что все безнадежно. Пока что решил выдержать паузу. После Эдны уедет подальше. Как раз часть переделок на вилле в Палермо нужно принять у подрядчика.

Эдна любила сидеть на веранде своего одноэтажного дома и любоваться на цветы, выращенные своими руками и попивать холодный послеполуденный чай.

Так Джон и застал ее.

Белые хлопковые брюки испачканы в земле, а на голове большая соломенная шляпа.

— Неужели мой красавчик захотел меня проведать? — Эдна резво встала с кресла-качалки и спустилась с веранды навстречу Джону.

— Здравствуй, Эдна. Ты с каждой нашей встречей все хорошеешь, — похвалил он. Это правда. При первом знакомстве у нее был даже лишний вес, а сейчас скинула несколько размеров.

Она встала на носочки и поцеловала в щеку зятя.

— А где Джессика? — поинтересовалась она, заглядывая в машину.

— Немного приболела. Да и она не знает, что я здесь.

— Тогда пойдем в дом, угощу тебя. Ты вообще ел сегодня?

— Если честно, то не помню. Не до этого было.

— Ох, вечно занятой. Даже поесть ему некогда.

Последнее время Эдна не работала. Она бы не приняла денег от Джона, поэтому он втайне договорился с владельцем магазина, где она работала кассиром. Ее “сократили” и выплатили “пожизненное пособие”. Эдна если и догадывалась о том, откуда у владельца небольшого магазина около десяти тысяч долларов пособия в месяц для уволенного сотрудника, то никак не подавала вида. Для этой женщины он бы сделал что угодно, жаль только, что она не умела принимать помощь. Даже когда он подарил ей машину, она долго на ней не ездила, боясь поцарапать, пока Джон не пригрозил сдать ее на металлолом.

Эдна накрыла на стол. Угостила его чаем со свежими травами и собственным пирогом, который готовила каждый день, ведь ее подруги-соседки частенько устраивали с ней посиделки.

— Ну, давай, рассказывай. Что натворила моя дочь? — Она попивала чай из старинного сервиза, который ей достался, кажется, еще от бабушки. — И не смотри на меня так. Я знаю, что она не подарок.

— Ты же знаешь, что я не буду жаловаться, — Джон смотрел на всплывший чабрец в чашке.

— Тогда зачем ты приехал?

— Она не любит меня, Эдна. И я ничего не могу с этим сделать.

— Я не фея-крестная, чтобы приготовить тебе универсальный рецепт любви. Сама бы с удовольствием хотела узнать, что это такое. Не та любовь, от которой крышу сносит и ты оглянуться не успеваешь, как проматываешь свою жизнь с алкоголиком под боком. А настоящую, где каждый уважает и бережет друг друга. Ты про такую любовь, верно?

— Похоже, что да. Я думал, у нас так с Джессикой, а все скатывается к безумию и первому варианту.

— Ты начал пить? — удивилась Эдна.

— Не я.

Ее чашка звякнула о блюдце.

— Твою ж мать. Вот что ей неймется, а?

Теща и раньше могла выпустить из уст крепкое словцо, но сейчас в отношении дочери это звучало совсем уж резковато.

— Я должен о чем-то узнать?

Эдна не стала увиливать и рассказала о детстве Джесс. Об ее отношениях с отцом. И о том, что она до сих пор не понимает, почему родители развелись и мать не давала общаться с отцом.

— Он вечно находился в пьяном угаре. Я работала за нас двоих, чтобы прокормить и одеть дочь. Только он все равно оставался хорошим весельчаком. Они с ним прекрасно проводили время, пока я пахала. Он мог забрать ее со школы и уехать на неделю на гастроли любимой группы автостопом. С папой ей было весело. А я заставляла ее учиться. А потом и вовсе выгнала любимого папочку из дома. Не разрешала водиться с курящими парнями в кожаных штанах и не позволила бросить школу. Вот такая я зануда.

— Я не заметил, чтобы у вас были плохие отношения.

— Она уже выросла и многое осознала, но ты ведь такой же как я, и ей это не нравится больше всего. Не пьешь, ведешь правильный образ жизни, много работаешь.