Сводный Тиран

Такая мягкая, такая охуенно совершенная. Мой член ноет, он хочет оказаться глубоко внутри нее.

Блядь. Ее киска шелковисто-гладкая и совершенно без волос. Интересно она девствиница?

Блядь нет, она враг. Враг. Я напоминаю себе об этом снова и снова, пока мой взгляд блуждает по гладкой плоти между ее бедер.

— Пожалуйста... не надо.

Ее голос доносится до моих ушей, и я сглатываю возбуждение, нарастающее внутри меня. Я могу получить ее, если захочу. Я могу брать ее бесконечно, но я не буду. Я не могу. Я хочу отомстить, но не хочу насиловать или причинять боль.

Глядя на нее, я замечаю, как дрожат ее губы. Ее страх реален, и это только делает мой член тверже.

— Я не хотел ничего больше, чем провести руками по твоей пизде, засунуть пальцы внутрь и посмотреть, такая ли она мокрая, как мне кажется...

Я делаю паузу, наклоняясь к ее лицу, большим пальцем рисуя крошечные круги прямо над ее бугорком.

— Только лишь, ведь мне не нравится трахать лживых сучек.

Ее щеки вспыхивают розовым румянцем, а губы приоткрываются.

— Мне все равно, что тебе нравится, я бы не стала трахатся с тобой, будь ты последним человеком на планете, так что, думаю, в одном мы солидарны.

Она кривит губы, прежде чем вырвать свои запястья из моей хватки, а после толкает меня в грудь. Ее слабая попытка сдвинуть меня с места вызывают усмешку, она смотрит на меня с яростью, которая может соперничать с моей... почти.

16. Глава пятнадцатая.

Проходит еще секунда, прежде чем она, начинается двигаться. Отскочив в сторону, чтобы обойти меня, она направляется к своему комоду.

Я поворачиваюсь и смотрю, как ее голая задница слегка покачивается при каждом шаге. Мой член такой твердый, что из-за него в моих шортах образовался внушительный шатер, выдавая мое желание, мою потребность. Она открывает первый ящик, ее руки дрожат, когда она достает из него футболку и быстро надевает ее через голову. Затем она натягивает лосины, мои глаза следуют за тканью вверх по ее ногам.

— Без нижнего белья? — поднимаю я бровь. — Не то чтобы я жалуюсь. Так мне будет даже проще, когда я приду за тобой посреди ночи.

Блять, зачем я это делаю? Угрожаю ей. Пугаю ее. Сдалась мне эта сучка?

Она сводит меня с ума.

— Пошел ты! Тронешь меня еще раз, и я отрежу тебе яйца, — кричит она, прежде чем выскочить за дверь.

Что же с нами не так? Это похоже на напряженную игру в перетягивание каната. Я должен просто оставить ее в покое, но не могу. Я стою в комнате достаточно долгое время, моя грудь быстро поднимается и опускается.

Я ненавижу ее, но я не настолько глуп, чтобы отрицать тот факт, что она меня привлекает. На долю секунды позволяю себе поинтересоваться куда она направилась, но очень быстро я останавливаю себя.

Мне плевать, что она делает и куда идет.

С железным стержнем между ног я иду в спальню, а затем в ванную комнату, где раздеваюсь донага, прежде чем войти в душевую кабину.

Поворачиваю ручку и вода начинает литься из душевой лейки, первые несколько секунд она ледяная, а капли бьют по моей коже, как град.

Но даже это не помогает моему болезненно твердому члену.

Не задумываясь, я обхватываю его рукой и пару раз поглаживаю.

Я так возбужден и готов к действию, что знаю: мне не понадобится много усилий, чтобы дойти до края. В моей голове проносятся образы обнаженного тела Леры, дрожащего под моим от возбуждения, мои мягкие поглаживания превращаются в резкие толчки.

Еще один образ ее умоляющих глаз и дрожащей нижней губы. Черт, я хочу вгрызться в эти губы, кусать и, ласкать. Образ ее губ будоражит мою фантазию.

Лера на коленях, ее губы приоткрыты, я медленно ввожу свой член ей в рот и глубоко в горло, до тех пор пока не срабатывает ее рвотный рефлекс.

Интересно, ее уже трахали, использовал ли кто-нибудь ее горло?

Я продолжаю неистово дрочить, думая о ней. Неправильность всего этого только усиливает мою похоть. Проходит совсем немного времени, и мои яйца начинает сводить, оргазм пронзает меня.

Запрокинув голову назад, я зажмуриваю глаза, когда струйки спермы вылетают на пол в душевой.

Даже если я не хочу признавать этого, она в какой-то степени контролирует меня. Я хочу быть причиной ее страха, ее ненависти и ее гнева.

Блядь.

17. Глава шеснадцатая.

Она...

Мои разгоряченные щеки холодит легкий ветерок, когда я выбегаю через заднюю дверь во двор. Я понятия не имею, куда иду, знаю только, что мне нужно быть от него подальше.

Мягкая трава щекочет мои босые ноги, и ветерок приятно касается кожи, пока я бесцельно бегу прочь от дома, пытаясь осмыслить то, что только что произошло.

Мои глаза наполняются слезами, когда гнев и шок сменяются растерянностью и стыдом.

Растерянность от того, что я не понимаю, почему он так со мной поступает и почему продолжает называть меня лгуньей. Стыд от того что какой-то части меня нравится то, что он делал, нравится, как он прикасался ко мне и грубо разговаривал со мной.

Что со мной не так? Раньше со мной такого не было, мне и страшно и интересно одновременно. Наверное, я сумасшедшая, если мне нравится, что он угрожает мне.

Когда я наконец перестаю бежать, то ощущаю как мои легкие горят, мне не хватает кислорода, чтобы нормально дышать. Я прислоняюсь к дереву, переводя дыхание, и окидываю взглядом участок.

Здесь красиво, просторно, здесь можно все обдумать, разложить по полочкам.

Вернутся в дом я точно не готова и поэтому, я сажусь за дерево, прислоняясь спиной к стволу.

Может, это и по-детски - прятаться здесь, но сейчас мне совершенно все равно, что обо мне подумают, и в первую очередь, что подумает Костя. Мой мозг словно прокрутили через мясорубку. Мои эмоции спутаны.

Я понятия не имею, что делать дальше.

Могу ли я вообще жить здесь и чувствовать себя в безопасности? Я вспоминаю его угрозу прийти ко мне в комнату сегодня ночью, и по позвоночнику пробегает дрожь, но только отчасти от реального страха.

Я не могу не представить, как он приходит ко мне ночью, пробирается в мою комнату сквозь темноту.

Забирается в мою постель... Я сжимаю бедра вместе, чувствуя, как влага и тепло накапливаются там, думая о нем и о том, что он сделает со мной.

Да, со мной определенно что-то не так.

Долгое время я сижу там, вдыхая свежий воздух и размышляя, какой была бы моя жизнь, если бы мы не играли в "Правду или действие" той ночью шесть лет назад. Может быть, мой отец никогда бы не узнал об этом, не превратился бы в алкоголика, едва держащегося в здравом уме. Может быть, мои родители все еще были бы вместе, мы все еще жили бы в нашем старом доме, и мы все еще были бы семьей... и Костя все еще был бы моим другом, а может быть, даже больше.

Возможно, он бы не ненавидел меня.

Что если...

Успокоившись, я чувствую, что могу вернуться в дом, я иду через двор и вхожу в дверь, через которую, совсем недавно бежала без оглядки, тихо закрываю ее за собой.

В доме тихо, слишком тихо, когда я на цыпочках прохожу через кухню в прихожую, оставаясь совершенно незамеченной. Это происходит до тех пор, пока я не поворачиваю за угол, чтобы направиться к лестнице, в этот момент мое тело врезается в другое.

От испуга я пячусь назад, чуть не споткнувшись о собственные ноги. Я в нескольких секундах от того, чтобы грохнуться на мраморный пол, когда кто-то хватает меня за руку и поддерживает.

Мой рот открывается, чтобы крикнуть ему, чтобы он убрал свои грязные ручонки.

Я скорее упаду на задницу, чем Костя поймает меня, но через секунду я понимаю, что меня держит не Костя, а другой парень. Он выглядит странно знакомым. Высокие скулы, волосы цвета шоколада, стильно подстрижен, с парой зеленых глаз, наполненных озорством.

18. Глава семнадцатая.

— Ты в порядке? — спрашивает парень, его голос дружелюбный, а брови сведены вместе от беспокойства.

— Да, простите, я... — извиняюсь я, и он отпускает мою руку. Мне кажется, что мой язык онемел.

— Ты же Лера, верно? Я Герман, — представляется он с ослепительной улыбкой, демонстрируя свои идеально ровные, белые зубы.

— Да, это я. Приятно познакомиться.

— Вообще-то я искала тебя, но ты нашла меня первой, — игриво говорит он, его глаза сияют.

— Искала? Для чего?

Испуганно пищу я, не понимая, зачем ему меня искать.

Он кивает.

— Да. Я хотел спросить, не хочешь ли ты погулять, развеется, завести новых друзей? Я знаю, как трудно быть новеньким и слишком хорошо знаю твоего сводного братца, так что я подумал, что тебе просто необходим друг, с которым можно пообщаться.

— О, это... ну так неожиданно и мило с твоей стороны.

Улыбка Германа становится похожа больше на волчий оскал, и только тогда я вспоминаю, что на мне нет трусиков и лифчика.

Вся кровь в моем теле приливает к щекам, выдавая мое смущение.

— Если ты свободна сегодня вечером, то можешь пойти с нами… — во время этих слов Германа резко прерывают.

— Ни за что, блядь! Она не пойдет с нами.

Голос Кости гремит со второго этажа за мгновение до того, как он появляется на вершине лестницы. Он переоделся и теперь одет в темные джинсы и серую рубашку на пуговицах, и выглядит, как всегда, раздражающе великолепно.

На прядях его каштановых волос застыли бисеринки воды. Мои глаза падают на его розовые губы, даже после того, что было сегодня, он все еще завораживает меня. Это глупо и неправильно, ведь он не только мой сводный брат, но и, очевидно, враг.

— Что ты вообще здесь делаешь? Я же сказал, что приду к тебе домой, — с раздрожением говорит Костя.

Интересно, почему у него вообще есть друзья, когда так с ними разговаривает?

— Я устал ждать. Я ждал целую вечность, мое терпение лопнуло, так что вот он я. И что тебе не нравится, она может пойти, если захочет, на эту вечеринку зовут всех. Пусть сама решает, — отвечает Герман, прежде чем повернуться ко мне.

— Лер, ты хочешь пойти с нами? Я обещаю Костян будет смирно себя вести.

Мои губы подрагивают в небольшой улыбке.

— Нет, спасибо. Я бы предпочла остаться сегодня дома.

Когда Герман слышит мой ответ, то слегка надувается.

— Но только в следующей раз обязательно.

— Конечно, — бормочу я, пытаясь избежать новой конфронтации с Костей, который спускается по лестнице, направляясь прямо ко мне.

— Тебе лучше надеть лифчик, если, конечно, ты не собиралась продолжать выглядеть как придорожная шлюха, — усмехается Костя мимоходом, а я сжимаю руки в кулаки.

Все, что мне нужно сделать, это ударить этого поддонка.

— Просто не обращай на него внимания, — шепчет Герман и удивляет меня окончательно, тем, что наклоняется и слегка целует в щеку. Когда он отстраняется, он улыбается мне еще раз, показывая две ямочки, которые делают его еще более милым.

Подмигнув, он поворачивается и идет за Костей, который уже стоит в дверях. Я жду, пока за ними закроется дверь, прежде чем повернуться и пойти вверх по лестнице.

Вернувшись в свою комнату, я плюхаюсь на кровать, в нос ударяет запах корицы и мяты. Мои одеяла пахнут точно так же, как этот ублюдок.

Неужели этот парень не оставит меня в покое?

Уже глубокая ночь, когда я слышу, как открывается дверь и кто-то входит. Меньше чем за секунду я перехожу из состояния полусна в состояние бодрствования.

Я молча проклинаю себя за то, что не толкнула комод к двери, как я думала сделать.

— Ты ждала меня? — кричит Костя, идя ко мне, его шаги неспешны.

О Боже, нет, он пьян. Мое сердце камнем падает вниз. Слишком много ночей я наблюдала за тем, как мой отец приходит домой пьяным. Эти воспоминание из моей прошлой жизни, я не хотела бы пережить снова.

— Убирайся!

Я стараюсь сделать так, чтобы мой голос звучал твердо, и встаю с кровати.

Чувствую запах спиртного, этот отчетливый аромат заставляет меня отпрянуть.

— Ты че вскочила... ложись, — бормочет он, шатаясь, приближается ко мне.

Когда Костя оказывается достаточно близко, чтобы я могла дотронуться до него, я поднимаю руки и прижимаю их к его груди, чтобы слегка подтолкнуть его к двери, но его тело крепче кирпичной стены, мой крошечный толчок даже не заставил его сдвинуться с места.

Не знаю почему, но мне казалось, что если он будет пьян, я смогу его одолеть. К сожалению, я недооценила его. Я ошиблась... очень ошиблась. Я изо всех сил упираюсь ему в грудь, но он не сдвигается с места. Вместо этого он хватает меня за руки и толкает назад, к кровати.

В моей голове раздаются тревожные звоночки. Это плохо, очень плохо. Я совершенно одна с ним. Он намного сильнее меня, и вдобавок ко всему он пьян.