Каникулы в снежном раю

Тут Катарина принесла блинчики с шоколадным кремом. Однако отец даже не прикоснулся к своей порции, хотя любил сладкое. Вскоре встал из-за стола.

— Пойду прилягу. Майра, позвони, пожалуйста, Шольцу. Скажи, что меня сегодня в офисе не будет.

— Тебе плохо? — встревоженно спросила мама, — Вызвать врача?

— Не надо, и так пройдет.

В столовой остались только мы с мамой. Она тоже поднялась с места, выдвинула верхний ящик буфета, достала оттуда фарфоровую банку с травяной заваркой. Потом вышла из комнаты, ходила туда-сюда. Пряно-горьковатый запах лекарственных трав смешался с ароматом ванили и шоколада и помешал мне насладиться вкусным десертом. Вернее, мешало беспокойство за отца, которое оставалось со мной много лет. Однажды в детстве я расшалился при гостях, меня никак не могли угомонить. Сам не понимаю, что нашло. Тогда дед взял меня на руки и отнес в соседнюю комнату. Посадил в кресло и сказал, что отца нельзя волновать, иначе он может умереть от сердечного приступа. Мне шел шестой год, но я сразу воспринял эти слова всерьез и запомнил на всю жизнь. Дед всегда разговаривал со мной, как со взрослым, без сюсюканья и скидок на возраст. Да он и не умел по-другому. Высокий, сильный старик с резкими чертами лица и тяжелым подбородком… Если бы дед был мягким и терпимым, вряд ли сумел бы с нуля выстроить крупную фирму. Кроме моей матери у него было еще два сына и две дочери, они тоже занимались семейным предприятием. Всеми он жестко и властно управлял, включая зятьев, невесток и внуков. Только к моему отцу относился как к любимому младшему сыну, которого не грех баловать.

После того дня остались страх и ощущение близкой беды. Уже позже я заметил, что никто из нашего окружения никогда не противоречил отцу. Видимо, знали о его болезни. Хотя, может, и не все знали, внешне он выглядел вполне здоровым и спортивным. Возможно, не слишком близкие знакомые просто попадали под его обаяние. А я старался его не огорчать. Когда отцу нездоровилось, я чувствовал себя виноватым, даже если вел себя идеально. К счастью, в последнее время это происходило с ним все реже и реже.

Мама положила руку мне на плечо.

— Не переживай, все обойдется. Допивай кофе, и приступим к сборам. Времени не так уж много.

2. Глава 2

Конечно, я не упустил шанс лично заглянуть в письмо, которое мама оставила на маленьком столике у окна. Бумага толстая, чуть шершавая, с водяными знаками. Почерк у дядюшки Лоренца действительно был размашистым, не такой уж длинный текст занял целую страницу. Водяные знаки расшифровать не удалось, какие-то замысловатые завитушки. Зато герб на конверте, тисненый темно-золотой краской, можно было рассмотреть во всех подробностях. Посредине — загадочный, явно хищный зверь, похожий на леопарда, с угрюмым выражением морды. Наверху висела корона, внизу скрестились два меча. По бокам — причудливо изогнутые ветки. Наш адрес на конверте был написан черными чернилами и другим почерком, ровным и аккуратным. Обратный адрес отсутствовал. Больше никакой информации выжать не удалось.

Я поднялся на второй этаж, в свою комнату. Там мама уже достала небольшой, но вместительный чемодан и ревизовала содержимое шкафа.

— Да мне одной сумки хватит. Я же не на месяц еду.

— Ну и что? Надо, чтобы ты выглядел прилично. Не каждый день попадаешь в такое общество.

Стало понятно: мама не доверит мне собраться самому. Хотя, когда я еще в прошлом году ездил с классом на экскурсию в столицу, то с этой задачей справился. Почти.

— Знаешь, — мечтательно произнесла мама, — я с детства обожала разные истории о королевских семьях, собирала фотографии, статьи… Тот альбом, наверное, до сих пор хранится в доме у твоего деда.

— Между прочим, деда называют мебельным королем, у него ведь целая производственная империя.

— Это не то, — вздохнула она. — Когда-нибудь ты поймешь: есть вещи, которые ни за какие деньги не купишь. Например, происхождение.

— Вот и поехала бы в замок, раз тебе так нравится старина и роскошь.

— Меня, в отличие от некоторых, не приглашали… Нет, эту футболку не вздумай брать. Лучше обойтись без всяких вызывающих надписей.

Она запихнула мою любимую футболку обратно в шкаф.

— Не могу понять, как такое может быть. В двадцать первом веке посреди Европы стоит какое-то полусказочное королевство, а о нем никто не слышал. И на карте его нет, — закинул я удочку.

Вдруг мама сейчас признается, что это был какой-то усложненный предрождественский розыгрыш. А вместо поездки к мифическим родственникам меня ждет экскурсия по старинным замкам или что-то в этом духе.

— Кому нужно, тот слышал, — невозмутимо откликнулась она. — А на карты все наносить не обязательно. Кстати, нужно приготовить рождественские подарки, чтобы ты взял их с собой. Посмотрю, что есть подходящее, из того, что я купила про запас. Или еще успею до вечера заглянуть в магазины?..

— Мам, а ты знала, что отец из королевской семьи?

— Да. Но без подробностей. Стефан не любил рассказывать о своих родных.

Она аккуратно свернула мой свитер, который купила осенью. Честно говоря, мне это приобретение нравилось гораздо меньше, чем маме.

— А почему он жил отдельно от них?

— Видишь ли, Ансель… Он ушел из дома, едва исполнилось восемнадцать. У Стефана случился какой-то конфликт с отцом. Мы уже поженились, тебе было два годика, когда Стефану прислали письмо из дома. Помню, я зашла в комнату, в камине догорают бумажные обрывки. А Стефан смотрит в окно, и глаза у него словно остекленевшие. Его ждали на похороны отца, но Стефан так и не поехал. Думаю, потом жалел об этом. Ты только смотри не проговорись о том, что я тебе рассказала. Да я ничего и не знаю, в сущности.

— Не проговорюсь.

В общем, полдня прошло в хлопотах. Потом я все-таки улизнул от сборов, спустился на первый этаж. Осторожно повернул ручку двери комнаты отца.

— Пап, ты не спишь? Можно зайти?

— Заходи, конечно.

Отец лежал на диване и листал какой-то журнал.

— Ну, уже готов к поездке?

— Там мама бурную деятельность развернула, я не вмешиваюсь. Пап, получается — мы королевской крови?

— Да какая королевская кровь в наше время? Хотя, по сути, да. Только не вздумай задирать нос. Нашей заслуги в этом нет.

Повинуясь его взгляду, я присел на край дивана. Теперь-то понятно стало, откуда у отца такая осанка, и это свойство без слов подчинять себе людей, достаточно лишь взгляда, кивка, едва заметного движения руки. Может, и мне со временем передастся такая особенность? Было бы неплохо унаследовать нечто подобное, отличавшее отца от окружающих. То, что бросалось в глаза посторонним…

В первом классе я случайно прославился на весь лицей. Возле актового зала, неподалеку от лестницы стояло уродливое сооружение в человеческий рост. Что-то вроде символа учебного заведения — профессор в фиолетовой мантии, очках и с огромной книгой под мышкой. Один из учредителей в давние времена сделал такой шикарный подарок. Я на перемене заигрался во дворе, опаздывал на урок. Мчался, не обращая внимания, чего там маячит впереди. Не вписался в поворот коридора, поскользнулся на паркете и впечатался прямо в профессора. Устойчивый и тяжеленный с виду профессор не выдержал напора первоклашки и моментально грохнулся. Цветной гипс раскололся на тысячу обломков. История вышла громкая… Дома меня даже не ругали, рады были, что сам остался цел. Конечно, родителям пришлось компенсировать утрату. Они заказали в мастерской копию, которая, кстати, оказалась не такой уродливой, как разбитый оригинал. А я получил свои несколько дней славы.

Однажды проходя мимо группки старшеклассниц, услышал, как меня обсуждают:

— Да-да, этот малявка свалил скульптуру. Ну, тот самый, у которого отец похож на принца.

Старшеклассницы мечтательно вздохнули. Ясно, что этот вздох предназначался не мне и не гипсовому профессору.

Отец закрыл и отложил журнал.

— Если вдруг тебя не встретят, сразу позвони. На станции сотовая связь работает. Через четыре часа должен проходить обратный поезд. Купишь билет в кассе и подождешь в здании станции. Надо будет уточнить сегодня, но, мне кажется, расписание не изменилось. Это на всякий случай, я уверен, все будет нормально.

— Пап, а тебе никогда не хотелось вернуться домой?