Похищение. Индийские браки заключают боги

- Танцевать не буду, - пробурчала я, - могу только Катюшу спеть. И то не за бесплатно.

И тут меня резко повернули в незаметную комнатку слева, убрали «навес» и поставили перед кучей неизвестных женщин. Сперва недовольных и презрительных, а после я могла лицезреть как на их лица медленно наползало удивление.

- Не, Катюшу тоже передумала, - развернулась я, после чего втемяшилась в низкую и полноватую Улькину свекровь и едва не сбила её с ног, - поедем-те обратно. И вообще, где Ульяна?

Меня повернули обратно в четыре руки – оказывается сзади уже подошла ещё одна женщина. Эта была сильно улыбчивой, взволнованной и неожиданно милой.

- Come with me, honey, - мягко повела меня куда-то она.

Я помотала головой.

- Э, нет. Хани – это мёд. А я мёд не ем. Не люблю его вообще, - объясняла ей.

Тем более на английском она тоже говорила криво. А я ещё кривее! Тогда может не надо?

- Come, - повторяла она, - sweet… White… hair.

И дальше она уже указывала пальцем всем остальным, начавшим подниматься прямо с пола, на котором хоть ковер был. А то Улькины родственники прямо так садились. Особое извращение было с нанятой прислугой – тем это делать нельзя было. Ни за стол садиться, ни на диван какой-нибудь. Только пол. Но и остальные здесь кто готовил на полу, кто просто так восседал. Попробуй на холодном мраморе жопу поморозь, ага.

- Мне хана, да? – шагала вслед за этой новой знакомой я, - если что, я против всего и всех. Особенно против того, куда вы меня там ведёте.

Вот так и знала! Мы вышли из-за тканевой стены на сцену, напротив которой уже выстроилась толпа с камерами, помимо лупящейся на меня толпы с кресел и от столов с раздачей еды.

- Да не такая уж я и раскрасавица, чтобы меня на сцену прям, - сглотнула я, - да ещё и под свет софитов, - из меня вырвался нервный смешок.

Тем временем я уже оказалась с одной стороны двухместного бархатного диванчика по центру этой самой сцены, мне в руки сунули какой-то конверт, а та самая женщина встала ровно за моей спиной, положив руки на плечи и улыбнулась, пока я пыталась проморгаться от вспышек на фотокамерах впереди.

- Что это? – помахала конвертом в руках, - мне не надо.

Однако открыть мне ничего не дали, начав цеплять… сперва кольцо на палец, потом неестественно желтое колье на шею, а потом…

- О, - сперва обрадовалась неожиданно присевшему рядом джигиту из кафе я, - хоть немного знакомые лица, - тут до меня дошло, - ты чего удумал, бракованный?

Он мне мило улыбнулся, отвернулся и сел ровнее. Я поняла, что мне капут полный.

Индийское же золото непонятной пробы цвета солнца пополнялось на моих пальцах, запястьях, шее и в руках, как и конверты, половину которых успели насовать медленно поднимающиеся по очереди люди, встающие за спиной, запечатляющиеся на фотоаппаратуру и уходящие в неизвестном направлении.

- Так, - пыталась выйти из золотого омута я, - нет, не так. К-хм… блин, ну вот кощунственно перебить такое, - хихикнула сама над собой, после повернулась к джигиту, поняла, что какой-то он шибко довольный и отобрала у него все его конвертики, чтобы ему жизнь сладкой не казалась, - тебе незачем, - под его смех, - я ещё с тебя сейчас навешанное сниму, так что не шуткуй тут. О, Улька!

Сестра пробежала вслед за своим мужем на сцену ко мне, наклонилась, чтобы якобы оставить на коленях подарок, и прошептала на самое ухо:

- Он не сможет заставить тебя выйти за него, поэтому потерпи, прошу тебя. Даярам сказал, что это фиктивно, потому что они хотят тебя заманить к себе, чтобы ты согласилась, а ты им просто скажешь нет и…

Я схватила её за плечо и прошипела:

- Какая в жопу фиктивная свадьба?! Забирайте меня отсюда, пока я не свалила сама!

Она испуганно покачала головой.

- Поль, потерпи, пожалуйста. Я тоже ничего не понимаю, но Даярам сказал, что всё в порядке, значит ничего страшного не происходит, - заверяла она.

Мне бы такую веру в её мужа.

- Происходит! – звякнула цепями и браслетами я, - я тут походу… ага, пасибо, - на очередную подаренную мне золотую дребедень.

Вот красиво же, блин! Оставить бы себе. Так и представляю, как иду я по своей родной Рязани, а у меня на шее полкило индийского золотого ожерелья. Сколько оно там стоит за грамм?

- Сиди и улыбайся, - отчеканил для меня её муж, - всё под контролем.

- Под чьим? – меня снова отвлекли дарители, - чего это ты принесла? Постельное белье? От страны не сильно что-то меняется, да? Эй, а почему ему конверт, а мне постельное белье? – возмущенно посмотрела на довольного от всей души джигита, - я у тебя всё равно потом всё отберу. Моральная компенсация. Понял?

Уля помахала мне рукой.

- Не уходи! – почти рванула за ней я, - ты куда?

Меня остановили сразу несколько рук – жениха, той женщины и новоприбывших гостей.

- Преступный сговор, - пробормотала я, радуясь тому, что упаковку белья у меня забрали.

И даже попытались конверты с золотом, но реакция у меня была хорошая, поэтому по рукам этот грабитель получил быстро и без объявления самообороны.

- Пусть тут полежит, - прокомментировала я, - сохраннее будет. И вообще, - захотела оправдаться я перед джигитом, - вот выйду я отсюда, а вы меня обвините в том, что у вас тут недостача. А это не я была. Это вон… руку тут тянут.

Дальше там пошли совсем уж какие-то неинтересные подарки. Сари в упаковке, сладости, фрукты, посуда, да и вообще много всякой бытовой штуки, для меня не особо интересной. Я в это время разглядывала как уныло таскается за своим мужем снова забытая им на людях Ульяна с детьми. Если ещё среднего нёс Даярам, то остальные двое были на её попечении.

- Вот ты тоже такой козёл, как он? – решила узнать жениха поближе, - а как он ей до этого на уши пел. Краси-иво! Соловьём заливался. А потом вари… чечевичную похлебку, готовь рис, рожай детей и убирайся каждый день. А ещё из дома не выходи без меня, потому что вокруг одна опасность. Такой же, да?