Любопытство победило: я чуть придвинулась, заглянула. Звездная ночь, посреди которой плещутся сиреневой тьмой глаза выдуманного мужчины.
— Илара, вы автор этих рисунков? — наконец спросил незнакомец.
В голосе его чувствовалась непонятная, потому абсолютно пугающая меня радость.
Солгать? Сказать, что сверток принадлежит не мне? Он тут так… случайно оказался, кем-то забытый… Ну очень логично и правдиво, что тут скажешь. Если поверит, первая удивлюсь.
Мужчина поднял глаза и уставился в мои, не давая возможности сбежать от ответа.
— Я всего лишь рисую… Во мне нет никакого другого дара, — сказала тихо, заставляя себя не дрожать.
Ведь захочет он — и сдаст меня стражам, от которых не укрыться.
— Дитя, любой художник нашей империи рождается с магическим даром. Фантазия, — он кивком показал на мой рисунок, — уже таит в себе невиданное волшебство. Вопрос в том, когда магия в вас проснется…
Я так и замерла, даже дышать постаралась потише.
— Разве так бывает, чтобы прямо каждый художник — маг?
— В нашей империи — да, — отозвался незнакомец, отрываясь от рисунков и снова смотря на меня. — Вы, видимо, не знаете, илара, но таков был дар последних фей, покинувших наш мир тысячи лет назад. Подразумеваю, в академии благородных девиц не так глубоко преподают историю.
Я прикусила губу и покраснела. Как ни посмотри, а он прав. Мы досконально изучали ведение хозяйства, танцы, этикет, музыку, а таким дисциплинам, как история, математика, физика, химия и литература уделялось гораздо меньше времени. Да и зачем женщине, главная цель которой — удачно выйти замуж, они нужны? Провалы в знаниях успешно замещались учтивыми манерами, благодаря которым в нашей академии благородных девиц прощалось очень многое.
— И что вы теперь намерены делать? — тихо спросила я, замирая и стараясь достойно, как и полагается воспитанной иларе, выдержать удар судьбы.
— Опасаетесь, что сдам вас стражам?
Да как сказать… Если он этого не сделает, то тоже нарушит закон.
— А этого нет в ваших планах, илар…
— Альфред Храмс, — представился он.
— Агата Таринс, — отозвалась я.
— Любой другой на моем месте так бы и поступил, илара Таринс. Вызвал стражей или стал бы вас шантажировать.
Я невольно вздрогнула, вспомнив, что совсем недавно здесь находился граф Амдарский. Вот кто точно не растерялся бы и воспользовался бы ситуацией. Хорошо, что папка не попала в его руки, а ведь могла…
— Но вы не станете этого делать, — поняла я.
— Совершенно верно.
— Почему? — ожидаемо сорвался с моих губ вопрос.
— Мне очень сильно нужна ваша помощь.
Я удивленно приподняла брови.
— Ваши рисунки… они живые, настоящие, наполненные незримым волшебством. Может, вы его не чувствуете, а для меня подобная магия очевидна. Я хочу предложить вам работу, илара Таринс, за которую хорошо заплачу.
Судя по всему, не особо законную, а может, даже…
— Ничего неприличного, не волнуйтесь на этот счет, — будто прочитал мои мысли илар Храмс.
Да неужели? И все же упускать так удачно выпавший шанс не хотелось.
— У меня не так много времени, увы. Если уж вы не поможете, никто не сможет...
— Эм…
Я озадачилась еще больше. Даже бояться этого странного незнакомца перестала.
— Простите, я говорю весьма путано и непонятно. Мой друг — сильный маг — несколько лет назад попал под проклятье. Он стал достаточно мрачен и нелюдим. Проклятие тянет из него силы, забирает из души малейшую радость… И я подумал, что альбомы рисунков позволят ему снова почувствовать вкус жизни.
Какое странное решение!
— Но почему именно этот способ вы выбрали, чтобы помочь? Неужели нет других?
Мужчина думал долго, рассматривая меня и, видно, подбирал правильные слова для объяснения.
— Иногда рисуя картину и с чистым сердцем отдавая ее кому-то, можно изменить чью-то жизнь. Во времена, когда магия встречалась не так редко, как сегодня, и еще существовали драконы, подобный способ годился даже для того, чтобы снять проклятие, — ответил он, склонив набок голову.
Подобное, конечно, выдумки, но… этот незнакомец так отчаянно в них верит, что, если бы не мудрость, таящаяся в глубине глаз, сочла бы за безумца.
Но и в том состоянии, в котором я садилась за холст, для меня крылось самое настоящее волшебство. Краски сияли, манили, преображали не бумагу, а мир вокруг. И меняли меня. Каждый раз. По чуть-чуть. Так что да, я ему поверила.
— То есть вам нужна художница? — поняла я, выныривая из своих мыслей.
— Именно. И желательно та, в ком не проснулась магия и которая не попала под надзор стражей.
Я вздохнула, прикусила губу.
— Вы сами заметили, однажды мой дар может раскрыть новую грань. И малейшие колебания…
Сайт использует файлы cookie, а также обрабатывает персональные данные с помощью Яндекс Метрики, чтобы понять, как используется сайт, иметь возможность улучшить его работу. Дополнительную информацию можно найти в нашей Политика обработки персональных данных