(не) Случайная любовь

- Это не у меня. Это Лидия будущего мужа показывала, - ложь легко сорвалась с губ Лики, не выдавать же свой интерес.

- Губа не дура у нашей красотки.

- Ты тоже его знаешь? - Лика затаила дыхание.

- Да кто же Алекса не знает. Самый крутой сердцеед в городе. К счастью, я отлюбила его еще в детском саду. Первый и последний брюнет в моей жизни.

Эва ушла в душ, а Лика сидела как на иголках. Не терпелось узнать побольше про крутого сердцееда, но любопытничать Лика опасалась. Она закрыла ноутбук, убрала разбросанные вещи Лидии в шкаф, заварила чай. Эва сама захотела продолжить разговор, объяснила, что Алекс друг ее старшего брата. С удовольствием вспоминала, как хвостиком гонялась за парнями и обижалась, если они не брали ее с собой в кино.

- Прикинь, я ему рисовала картинки на день рождения и 23 февраля. Дарила и следила потом, не выбросил ли он их, - смеялась Эва.

- Ты домой к нему ходила проверять? - Лика осторожно расспрашивала подругу и скоро ей стало казаться, что она тоже знает Алекса с детства. Просто они долго не виделись, поэтому он ее не узнал сначала.

- Пока жили рядом, ходила. Наши семьи дружили. А потом после института ребята уехали на какую-то практику. Секретность развели. Я тогда в одноклассника блондина влюбилась, перестала Алексом интересоваться. Когда они вернулись, брат стал отдельно жить. Алекс тоже. Я у него даже не была. По слухам девушек он в свою квартиру не пускает.

- А чем он занимается? Лидия сказала, что военный.

- Не совсем так, но точно я не знаю. Какая-то таинственная служба. Шпионские игры. Брат может сорваться и уехать на месяц. А потом возвращается и делает вид, что никуда не ездил. При случае познакомлю. На фотках брат есть.

- Ага, спасибо, я прям мечтаю.

- Он милый, девушкам нравится. Зовут Макс.

- У меня жених в армии.

- Да брось ты. Жених не муж.

- Эвка, прекрати.

- А что, породнились бы. Жаль, у тебя брата нет.

- Подруга, ты как-то подзабыла, из какой я дыры. Будь у меня брат, он был бы деревенским увальнем.

- Думаешь городские хлыщи лучше?

- Мне никто не лучше, - соврала Лика, допивая чай и садясь за уроки. По Алексу она могла вздыхать только тайком.

- Это пока.

- Тебе бы только влюбляться. В преподавателей, - пробурчала Лика. - Садись заниматься.

- Лик, а что за медальон у тебя? Старинный какой-то. От бабушки достался? - заниматься Эве не хотелось совершенно. - Дай посмотреть.

- Это от мамы мне памятка. А кто на нем я и не знаю, - обычно Лика прятала медальон от посторонних глаз под одеждой. - Он не снимается. Как мама надела на меня его, так и ношу.

7. Глава пятая

В выходные Лика запланировала рвануть за новыми кроссовками и спортивным костюмом, весна скоро, но на улице ее поджидали. На лавочке у входа в общежитие сидела Настена. Наивно было надеяться, что крестная мама не учуяла дикую концентрацию событий и эмоций у названной дочки. Настена всегда каким-то уникальным способом определяла, что Лике обидно, радостно или безвыходно. Хотя Лика каждый раз верила, что пронесет. И каждый раз убеждалась, что не пронесло, не в этот раз.

В белом пуховике и заячьей шапке с длинными ушами Настена напоминала сугроб, а разноцветные варежки и шарф придавали ей вид добродушного малыша-переростка. Курносый нос и круглые глаза как черные пуговки вызывали полное доверие и желание подарить леденец на палочке. Но внешность Настены была обманчива. И лет ей хватало, почти тридцать пять, и характер стальной, и глазками-пуговками могла кого угодно смутить и загипнотизировать. Даже несговорчивую и вредную бабку Лики смогла переубедить. Что вообще немыслимое дело. Бабка у Лики кремень в кубе.

Настена возникла внезапно и неведомо откуда. В начале лета сама приехала в деревню и заявилась к ним домой. Сказала, что материна городская подруга. Объяснила, мол, долго искала и нашла, наконец-то, крестницу. Нашла и считает, что надо крестнице получить высшее образование. И называть сразу стала Ликой, а не как звали все в деревне Лушей. Бабка только Лукерью признавала. Одноклассники могли и Лушкой-подушкой обзывать.

Лика не совсем поняла, как Настена могла стать ее крестной матерью, если мама Антонина умерла вскоре после родов, но все равно обрадовалась новой родственнице. Отец и бабка отпускать в город свою Лушу-Лукерью не хотели. Лика уже и не рвалась особо, устала бороться с тяготами жизни. После окончания школы некстати занемогла бабка. Деревенского фельдшера вызвать не позволила, фельдшер только рад был, и Лика вынуждена была ухаживать за бабкой все лето. Пропустила все сроки в институт.

Пришлось доить коз, сдавать молоко, заниматься огородом и яблоками торговать на рынке. Всех радостей зимой было - почитать при свечке книжку, послушать песни по радио, да сбегать в клуб, посмотреть старый фильм. А на следующее лето посватался незнакомый парень из соседней деревни. Тракторист, рукастый, нахваливала бабка. Сговорился отец с родителями тракториста о свадьбе. Парня по осени забрали в армию, а Лика должна была ждать. Сохранить себя. Какой институт, и думать забудь.

Тоскливо на душе было от всей этой жизни. А куда денешься. Разве что на кладбище поплакаться. Там мама лежала и тетя мамина. Даже зимой Луша приходила к ним. Надевала огромные валенки, с трудом протаптывала тропинку к могилам и долго рассказывала маме обо всем. О прочитанных книгах, которые директор школы давала по-тихому, чтобы мозги развивались, о непослушных и бодливых козах и малоприятном женихе.

Все изменилось, когда появилась Настена. И Лика поняла - ее крестная круче феи из сказки, круче Деда Мороза и даже ловчее кота в сапогах. Всех подробностей Лика не узнала, ее услали кормить скотину, но вечером отец сердито сказал, что разрешает дочке отправиться в город, а Настена поможет с институтом и документами. Погладил по голове, что делал совсем уж редко, и ушел спать. Бабка и вовсе ничего не стала говорить. Посмотрела пронзительно, надела фартук свой любимый и гремела посудой до ночи. Чистила, скребла, мыла. Не позволила Лике себе помочь.

Допытаться у крестной Настены, как она убедила нелюдимую родню, чем взяла их в оборот, и как раздобыла у директора справки для поступления, не удалось. Ненужная, на взгляд Лики, таинственность напрягала. Но если рассказывать не собираются, глупо спрашивать. Главное, результат. Отпустили и хорошо. Просто превратилась в одночасье из Луши в Лику и переехала в город. Едва Лика успела улыбнуться и приобнять сугроб-Настену, как строго прозвучало:

- Почему лекцию пропустила? Что еще за новости? Мы о таком не договаривались, что ты будешь с занятий сбегать.

- Я любовь спасала, - решила Лика отшутиться, но с Настеной такой номер, конечно же, пройти не мог. И откуда только она узнала, что не было в институте Лики?

- Чью любовь спасала и зачем? - вот ведь, даже не предположила Настена, что Лика могла свою любовь спасать.

Пришлось подробно изложить, как соседка Лидия попалась на глаза декану. И потом разжалобила Лику. Хотя Лика не хотела, лекция же, учеба важнее. Но как было не выручить, если они с Лидией на одном курсе учатся и в одной комнате живут. Подруги же. Соврала Лика немного, что жених Лидии был благодарен получить весточку и за это подвез до общежития. И теперь у них все хорошо. А без Лики могли и разругаться.

- Туда она мне денег дала на такси, - Лика не хотела рассказывать про Алекса, поэтому напирала на несущественные моменты и взаимовыручку.

- Письмо, что она тебе дала, ты читала?

- Нет, конечно. Оно в конверте было запечатанном, да и некрасиво чужие любовные письма читать.

- Дуреха ты деревенская. А если б там записочка была, что тебя нужно в бордель пристроить или так, одноразово попользовать?

- Настена, ты что такое говоришь? - Лика покраснела. Какое слово грубое - попользовать. Найдет же Настена, чем обидеть. - Что еще за бордель? Не выдумывай.

- То и говорю, что тут тебе не деревня, хотя и там запросто на сеновал затащат и наплюют на честь девичью. Тут другие порядки. Запомни раз и навсегда - нет тут у тебя подруг. Не их ты поля ягода. Не верь никому. Никаких записок. Никаких просьб, никаких подвезу по дружбе. Ясно? Или еще объяснить?

- Ясно, - поникла Лика. Если Настена так завелась, лучше не спорить. Неужто правда Лика чего-то не понимает. И Алекс запросто может быть каким-нибудь главой бордельного бизнеса. Или мошенником, поэтому и секретность.

- Карту банковскую сделала, наконец? - допрос продолжался.

- Сделала, вот.

- Хорошо. Буду класть тебе денег понемногу, чтоб соблазна не возникало у мнимых подруг одалживаться.

- Настена, я все все поняла, не ругайся. Я не буду больше верить никому. И денег занимать не буду.