Патч с Озимандии

Помню, Норберт тогда еще пробурчал, что в нише больно много свободного места осталось – будто на случай, если потребуется поместить там кого-то еще.

Руби встала напротив ниши, глубокомысленно вздохнув. В следующую секунду широкие двери столовой впереди по коридору раскрылась с тихим шипением, и на пороге появилась Касуми, одетая в черную футболку и джинсы с фигурной дырой на колене.

– О, Фрай! – воскликнула она. – Слава богу, ты здесь! Тут без тебя такой...

Она проглотила последнее слово, недовольно покосившись на Руби, с интересом взглянувшую на нее.

– Кажется, у меня образовались срочные дела, – сказал я журналистке, давая понять, что хоть мне и очень жаль, но ей стоит удалиться. Она в ответ разочарованно пожала плечами.

– Там сейчас экскурсия по побережью будет, – утешил ее я. – Еще успеете.

– Ну, что у тебя? – спросил я Касуми, когда Руби удалилась по коридору достаточно далеко.

– Да полный вперед! – ответила она взволнованно. – Начнем с того, что Астра пропала.

2. Глава 2

– Как, пропала? – должно быть, я настолько сильно побледнел, что Касуми стало не по себе от одного моего вида, и она поспешила меня успокоить

– Ну, не то, чтоб прям пропала, – проговорила она. – Но улетела на разведку, как обычно, а на запросы не отвечает. Я два раза вызывала уже, хотела сейчас уже экстренный сигнал давать, но, наверное, лучше, если ты…

– Так, ну-ка, дай-ка, я с ней свяжусь, – ответил я, отдавая мысленную команду Сири пометить вызов, как именной и срочный. Несколько секунд в моем наушнике стояла гробовая тишина, а затем послышался негромкий шелест двигателя, а на виртуальный экран перед глазами спроецировалось лицо Астры: под белым изящным шлемом – знакомая непослушная челка, озорные голубые глаза и старомодные очки.

– Привет! – произнесла она. – Ты чего трезвонишь? Мне тут некогда. Я засекла стаю птиц, нужно понаблюдать, тут должен быть поблизости остров, а то и вообще другой материк!

– Какой, нахрен, материк! – едва не вскрикнул я. – Ты знаешь, сколько времени ты в воздухе? Сколько осталось заряда?

– Ой, успокойся, – Астра поморщилась. – Заряда еще на тридцать восемь минут. А лёту до Сири по прямой всего-то... хм... тридцать семь минут... в смысле...

– Быстро назад! – рявкнул я, похолодев.

– Не ори на меня! – вспыхнула Астра. Однако, она и в самом деле начала разворачивать «Альбатрос», судя по пейзажу за спиной. – Ты ведешь себя так, словно ты мне отец!

– «Я тебе муж!» – хотел, было, выкрикнуть я, но, вовремя сдержался. По прошлому опыту я знал, что этот аргумент не работает, а неделю спать в одиночестве мне совсем не хотелось. Убедившись, что глайдер Астры точно лег на обратный курс, я молча выключил связь.

– Ладно, – сказал я Касуми с деланной беззаботностью. – Она уже или долетит, или не долетит, тут ничего не поделаешь.

Касуми неуверенно улыбнулась. Она, конечно, хорошо понимала, что на самом деле я вовсе не так спокоен, и прямо сейчас с помощью Кристи перепроверяю расчеты, раздумывая, не начинать ли спасательную операцию. Впрочем, по всему выходило, что энергии у Астры, все-таки, хватит.

Вместе с Касуми мы вошли в тесноватую столовую, и я открыл менюшку новенького пищевого фабрикатора, возвышавшегося в ее центре матовой белой колонной. Его мы недавно выписали из Симмонса за немалые деньги после того, как половина станции решительно заявила, что сыта по горло хлебом, похожим на жеванную бумагу, и пластиковой кашей. Больше всех тогда митинговала Марина и явно под ее влиянием – Хосе, который сам-то по себе был к комфорту равнодушен и питаться может чем угодно.

– Что еще у вас тут случилось? – осведомился я, усевшись на табуретку. Фабрикатор негромко загудел, печатая заказанный мной бургер.

Многие на Земле завидуют нам из-за того, что мы будто бы делаем еду из воздуха. На самом-то деле это не совсем так: фабрикатору нужна энергия и кое-какое сырье, а кроме того, для работы ему необходим ЭОН, который он забирает прямо у оператора. Правда, на один бургер его уходит так мало, что мой счетчик эту трату даже не зарегистрировал. Но те, кто изготавливает сложные машины, могут запросто потерять целый уровень в процессе.

– Лейси с Норбертом опять на ножах, – ответила Касуми. – «Гном» был настроен печатать новый второй операционный модуль, программа почти доработала, как вдруг ночью пришла Лейси и отменила ее, врубила экстренный ключ и начала лепить какой-то агрегат для подлодки. Теперь открытие клиники откладывается, Норберт на нее наорал, с Хексеном чуть не подрался.

– Как дети, честное слово, – только и смог выговорить я.

– Но это еще не все, – произнесла Касуми, принюхиваясь к начавшему пробиваться из фабрикатора мясному аромату и явно раздумывая, не заказать ли и себе что-нибудь. – Хексен с Лейси тоже поцапались. Увидел Хекс, как она флиртует с доктором и теперь ходит мрачнее тучи, ни с кем почти не разговаривает, все проекты стоят.

– С доктором? – переспросил я. – Флиртует?

Доктор Симон Карпентье был, наверное, самым удачным приобретением нашей корпорации с момента основания станции. Когда-то он преподавал у Астры в Объединенном университете, но после ее побега с Земли она не имела от него вестей, а тут вдруг решила набрать, и узнала, что доктор после болезненного третьего развода из университета уволился, сидит дома и преувеличенно налегает на домашнее вино. Тут-то она и предложила ему махнуть на Озимандию: а почему бы нет?

Оказалось, что доктор еще до своей драмы Озимандией очень интересовался, смотрел стримы, и все хотел разобраться хорошенько с тем, как работают фабрикаторы, но дистанционно в этом понять ничего было нельзя. Нужно было лететь самому, но куда же лететь от семьи? Теперь же оставаться стало, вроде как, незачем.

Прибытие доктора на планету вызвало немало разговоров в определенных кругах: он стал едва ли не самым авторитетным ученым на планете. Да еще и с весьма перспективной специальностью: материаловед, а не биолог, как, скажем, доктор Чжоу. Не успел он ступить на поверхность планеты, как тут же получил несколько самых заманчивых предложений и из «Юнити», и от «эдисонов», и еще от кого-то, но все их отклонил – из уважения к Астре.

Лейси он и в самом деле, кажется, интересовался, но едва ли имел при этом далеко идущие намерения – скорее, уважал ее, как толкового специалиста, проявляя при этом старорежимную галантность.