Бог Проклятых

Сложно сказать, на кого из родителей наследник эльфийского престола похож больше. Скорее он являет собой нечто абсолютно новое. Лариэль уважаемый правитель, мудрый, рассудительный, к нему многие обращаются за советом и с большой охотой приглашают на решение споров. Император точно знает: его сын будет вести внешнюю политику гораздо жёстче. Алес искусный дипломат, он всегда выжимает максимум и чуточку больше. Множество раз иностранные делегации пытались добиться личной аудиенции императора, дабы избежать встречи с его сыном. Эльф довольно улыбается своим мыслям, наблюдая, как его наследник тянется к бокалу с медовым вином руками, перемазанными сочащимся из мяса соком.

– Ты совсем не разбираешься в алкоголе, – констатация отца, заставляет сына оторваться от трапезы, – Разве можно запивать мясо, приготовленное в меду сладким вином?

– Только не говори, что опять отправишь меня на лекцию к сомелье, – Алес делает демонстративно большой глоток.

– Нет, просто пообещай мне, что на Генерисе будешь пить только крепкие напитки. Ещё не хватало слухов о пробелах в твоём образовании.

– Каждый, кто посмеет сказать, что ты плохой наставник, заплатит двойную торговую пошлину, – хищная ухмылка искажает лицо кронпринца, вытаскивая на поверхность тёмно-эльфийские черты.

– Нам нужны не пошлины, а договор с дроу. Нельзя допустить срыв исследования. – Лариэль вновь наполняет свой бокал. Император пьёт вино с особым наслаждением. Он всё знает об этом напитке, умеет различать сорта по запаху, по вкусу может определить точный состав и место происхождения.

– У меня есть идея, – Алес достаёт из стопки документов кожаную папку и протянул её отцу, – если ты готов потерять в прибыли, то мы сможем их переиграть.

Император бросает удивлённый взгляд на сына и раскрывает предложенные ему документы.

[1] Хайвы – раса, проживающая на островах, в основе их существования лежит религия.

5. Дом Тёмной Лилии. Алериэ

В этот день шумные споры сотрясают своды ещё одного благородного дома, находившегося за сотни миль от первого, в окутанном оазисом величественном городе, разросшемся посреди Пустыни Милосердия. Дроу давно облюбовали эти земли, прячась от ненужных глаз за зноем и непроходимыми песками. Суровые нравы тёмных эльфов веками пропитывают их образ жизни, взаимоотношения и быт. Великий дом Тёмной Лии собрал в себе все клишированные пороки расы тёмных эльфов, полностью погрязнув в теневых играх правителей.

– Ты будешь представлять наш дом и точка! – крупное лицо Растариона заливается краской гнева.

– Я не готова…

Споры бесполезны – для дроу интересы дома выше личных, она это знает, как никто другой. Наследница банка Тёмной Лили, Дочь Фурии[1], обязана склонить голову и стойко принять поручение, как делала это уже десятки раз. Её негодование вряд ли будет волновать отца. Растарион не выносит непокорности, за каждым неправильным ответом всегда следует наказание. Возможно, эту особенность он перенял у своей матери. Алериэ плохо помнила бабку, она и видела её всего-то пару раз, но сварливый, сморщенный образ иногда всё же всплывает в памяти. Салазар рассказывал о жестокости этой женщины. Старая заставляла его смотреть, как псы загоняют провинившихся слуг или часами стоять голыми коленями на холодном, сыром полу. Наверное, хорошо, что Растарион получил власть не так давно, страшно подумать, какое детство он мог бы устроить, погибни мать чуть раньше.

Девушка, стоящая под высокими сводами, в окружении массивных статуй и каменных стен выглядит невероятно хрупкой: небольшой рост; тонкая талия, пышные формы; белые волосы, заплетённые в сложную объёмную косу, спадающую чуть ниже поясницы; серебристые глаза сканируют всех из-под густых, белых ресниц ища поддержки, но слуги хранят непоколебимое молчание, а брат и вовсе предпочёл избежать семейной драмы. Живот начинает крутить, а воздух пропадает из лёгких. Дышать всё труднее. Паника нервно барабанит в висках. «Нужно согласиться».

–Ты поедешь! – отец бьёт рукой по подлокотнику своего кресла. Его взгляд становится ещё более суровым. – Всё­ – это, я создавал ради тебя. Тебе нужно лишь сохранить моё наследие. Брось свои глупые отговорки, собирай вещи и будь готова к отбытию! Ведёшь себя, хуже подзаборного мальчишки! – задыхающиеся слёзы сдавливают грудь. «Хуже подзаборного мальчишки».

– Не смей со мной так говорить!

– Перестану, если принесёшь семье хоть какую-то пользу! – Растарион кидает в дочь медный кубок, стоящий на столе перед ним.

Задыхаясь от боли, она бежит по мрачным коридорам поместья, слушая стук нервно колотящегося сердца. «Хуже подзаборного мальчишки» – снова и снова крутится в голове. Как мог он сравнить её с подзаборным? Мужчины у дроу считаются слабым полом, занимающимся домашними делами и наукой, только после Кровавой Войны их начали допускать в политику и управление. Мужчина мог стать главой дома при условии гибели всех совершеннолетних женщин. Сейчас она совершеннолетняя, но отца теперь не сдвинуть с полюбившемуся ему места. «Хуже подзаборного мальчишки» – он сравнил её с инвалидом, лишённым рода из-за слабости тела. Так делали раньше, делают и сейчас: дроу оставляют только сильных детей в семье.

Дом Тёмной Лилии – одна из самых богатых семей в истории тёмных эльфов. Его представители изначально являлись золотых дел мастерами, а позже стали крупнейшими банкирами мира. Однако славился дом не только своим банком, но и связями. Династия имеет огромное влияние и, хотя никогда не была замечена в играх большой политики, всегда занимает выгодные ей посты, оставаясь серым кардиналом почти всех государственных предприятий. Столь умная тактика практически не имеет изъянов: в случае выигрыша Тёмная Лилия получает желаемое, пусть лаврами славы и упиваются другие; в случае проигрыша никто ничего предъявить не может; а вот потерянные деньги банк с сочувствующим, а иногда и оскорблённым видом взымает с должников. Но теперь их влияние вышло на новый уровень.

Двоюродный брат Алериэ – Салазар шесть месяцев назад стал Наместником Богов[2], заняв главный пост доминирующей на территории Аониды религии, за счёт этого семья получила новые пути реализаций своих амбиций и заработка. Алериэ никогда не сможет забыть сияющее надменностью лицо отца, когда тот услышал о победе в религиозной гонке. Она любит и ненавидит его так же сильно, как многие из своих поступков. Он постоянно твердит, что дочь не оправдывает ожиданий, постоянно унижает и отчитывает, требуя беспрекословного подчинения. «Ты будешь делать то, что выгодно мне» – это он произносит чаще, чем «доброе утро», а девушка всё время слушает и никак не понимает, почему не может отправить отца в чертоги Хаоса.

– Он поднял на тебя руку? – брат в бешенстве осматривает кровоподтёк на лбу. Глаза Салазара сужаются, делая его идеальное лицо ещё более бесстрастным, чем обычно.

– Нет… он поднял на меня кубок. – «Даже звучит смешно».

– Я убью его! Ты должна перехватить власть, иначе этот дом вновь обагрится кровопролитием. – произнося эти слова, Салазар остаётся удивительно спокойным. Хотя его лицо редко отображает что-то, кроме безразличная и высокомерия. Правда, раз в год, а то и два Алериэ удаётся ловить на этом сером лице отголоски заботы и тепла.

– Всё будет в своё время. – не может же она признаться, что десятки раз планировала убийство главы Дома Тёмной Лилии, но так и не решилась.

– Он безумен и слаб. Я не готов терять всё из-за него.

Салазара назначали Наместником Богов за красивые речи, холодный рассудок и крупную сумму золотых дукат. Наследник Тёмной Лилии всегда был окружён толпой последователей. Бледно-серая кожа выделяет его на фоне остальных жителей пустыни; хищные сиреневые глаза всегда цепко изучают окружающих; тонкий шрам в форме полумесяца, тянущийся от левого глаза до уголка губы, скорее украшает, чем уродует гладкую кожу. Ростом он чуть превосходит сестру, но гордо вздёрнутый подбородок и величественные движения, визуально делают его значительно выше. В домах дроу, особенно правящих принято воспитывать детей, не давая им питать фантазии и лишних привязанностей, но даже при таких условиях поведение маленького наследника великого банка весьма выделялось. Ещё в школе Салазар возвёл своё имя до статуса культа. Общение с ним считалось привилегией, а вхождение в близкий круг – честью. Алериэ, будучи младше всего на десять лет, часто находилась рядом с братом, но даже она не знала, питает ли он к кому-нибудь действительно дружеские чувства.