Навстречу Плутону

— Ты уже приказал Этьену собрать вещи? — заботливо спросила она.

— Да, Фрэнк должен был сделать все необходимые распоряжения.

— Что же, в таком случае я ещё раз напомню Этьену об этом. У твоего Фрэнка ужасный французский, вдруг Этьен ничего не понял. — И Жаклин очень натурально изобразила английский акцент Фрэнка, чем сильно насмешила любимого. У неё очень естественно получалось имитировать жуткий акцент, как она говорила, «лошадиного языка».

Музыкант отпустил руку девушки и стоя смотрел на её удаляющуюся грациозную фигуру, ещё раз восхитившись её женственностью и утончённостью.

Когда она закрыла дверь, он сел за рояль и, подождав немного, опустил изящные длинные пальцы на клавиши. Что-то не позволяло ему продолжить работу. В этот момент в его голове пролетел целый калейдоскоп мыслей. Предстоящая встреча с Свитом, Жаклин, новый альбом и предчувствие больших перемен вызывали у него ощущение дрейфа по постепенно нарастающим волнам вдохновения и созидания. Закрыв глаза, он заиграл медленную и очень красивую мелодию, столь приятную и трогательную, что можно было бы часами слушать её, не переставая. Чувствовалось что-то проникновенное и в то же время неземное в этих звуках.

Всякий создатель, особенно такой амбициозный и способный, как Джеймс, мечтает, что когда-нибудь невидимые силы, исходящие откуда-то с высоты и создавшие всё живое на Земле, подарят ему собственную «Лунную сонату», которая станет венцом всего его пути. Подобная мечта о создании такой музыки была и у Джеймса. Ему даже удалось написать первую часть главной музыки его жизни. Он хранил её в тайне ото всех, будто боялся, что кто-то посторонний, услышав его неоконченное творение, разрушит это хрупкое, беззащитное создание, столь дорогое его сердцу. Он, как мог, оберегал от внешнего мира эту бесценную для него мелодию, в которой он переживал моменты радости и печали, надежды и иллюзии, вдохновения и упадка. В которой он путешествовал по неизведанным землям и безбрежным океанам, исполинским горам и безлюдным степям. Витал среди далёких небес и мерцающих звезд. Всё, что когда-то переживал он, хранилось в мелодии и гармонии этой музыки. Но закончить это, возможно, главное произведение его жизни, над которым он работал уже много лет, Джеймс никак не мог. На секунду ему показалось, что энергетические потоки, идущие изнутри, порождённые неожиданными событиями нынешнего дня, направят его мысли и руки по правильному нотному пути. И все же, доиграв до того места, на котором он обычно останавливался, он, как сбившийся с пути странник, не ведающий, в каком направлении ему двигаться дальше, прекратил игру.

Он пробудил в памяти образ Жаклин, контуры её милого лица, стройное тело и приятную на ощупь кожу, чарующий голос, так мило ублажающий его слух. Она необыкновенная девушка, думал он, в ней всё совершенно, как в той дивной природе, которая служила художественным и изысканным фоном окружающего его изобилия.

Его мысли были прерваны стуком в дверь. Этьен доложил хозяину, что все вещи собраны и шофёр готов к отъезду. Слуга также спросил, не желает ли его шеф взять с собой охрану, которая последует в другой машине. Посчитав, что в этот день его безопасности ничто не угрожает, он отказался от последнего предложения Этьена и, поблагодарив, отпустил его.

Примерно через сорок минут вернулся Фрэнк. Друзья плотно пообедали перед дорогой. Джеймс простился с Жаклин, сердечно обнял её и пообещал, что постарается вернуться как можно скорее.

Дорога к Женеве, где двух компаньонов ждал приготовленный к полёту личный самолёт Джеймса, проходила по берегу озера, и музыкант ещё раз, как он всегда делал перед отъездом, стоя у новенького «бугатти» чёрно-синего цвета, смотрел, как будто навсегда прощаясь, на другой берег Лемана, туда, где простиралась граница Франции. А по дороге в Женеву он разглядывал стройные пальмы и кипарисы, яркие магнолии, цветущие миндальные деревья и благородные лавры, растущие вдоль побережья, одарённого в придачу бесчисленным количеством ярких экзотических цветов. На другой стороне дороги, на склонах альпийских возвышенностей, зеленели тучные виноградники.

Прибыв на место, друзья сели на самолёт и через два часа в аэропорту Пальмы де Майорка их встречал Бенджамин, помощник Альфреда Свита. Им предстояло проехать шестьдесят километров мимо оливковых полей, раскинувшихся на красно-коричневом покрове горячей испанской земли. В пути они поднялись по серпантинной дороге в горы, и перед ними открылся прелестный вид на прибрежную полосу Средиземного моря, освещённого знойным ярким солнцем. То тут то там мелькали силуэты горных козочек, и помощник Альфреда рассказал, что в Испании запрещено охотиться на этих диких животных и теперь их развелось так много, что, как в шутку выразился Бенджамин, они стали визитной карточкой местных красот. После сорока минут пути машина въехала в сосновый лес, в котором плясали золотистые отблески солёного моря. Джеймс, сидя с Фрэнком на заднем сиденье роскошного автомобиля, рассматривал белые фасады тянущихся вдоль берега вилл.

Бенджамин взял телефон и, позвонив шефу, сообщил, что они уже скоро прибудут на место. И действительно, проехав пару километров по лесному массиву, «роллс-ройс» Альфреда Свита остановился возле внушительных размеров виллы, построенной в средиземноморском стиле, скорее всего, в тридцатых годах прошлого века и перестроенной уже в нынешнем столетии. К машине подошел сам хозяин и дружески, со светящейся улыбкой на лице пожал руку прибывшим гостям.

3. Глава 3

Не забудьте добавить книгу в библиотеку. Приятного чтения ❤

— Очень рад с Вами познакомиться, Джеймс! — не выпуская руки гостя, приветливо произнёс Альфред. — Знаете, я и вся моя семья стали Вашими преданными поклонниками. У нас даже образовался семейный фан-клуб Вашего творчества. Мои домочадцы ждут не дождутся, когда познакомятся с Вами лично!

— Очень польщён, Альфред! Надеюсь, смогу быть Вам полезен, — скромно, но в то же время с достоинством произнёс музыкант и с ног до головы оглядел собеседника.

Альфред Свит был стройным, высоким мужчиной примерно шестидесяти лет. Он обладал правильными и красивыми чертами лица, соединяющими в себе признаки благородства и принадлежности к старинным аристократическим кругам: высокий лоб, выразительные глаза, длинный узкий нос, утончённые ровные губы и добрая лучистая улыбка. Джеймсу показалось, что Свит напоминает ему какого-то голливудского актёра прошлого века, — возможно, Кларка Гейбла или Кэри Гранта. На нём были надеты летние белые брюки и рубашка с короткими рукавами того же цвета, а на ногах — кожаные туфли. Образ этого человека очень гармонировал с виллой, раскинувшейся за его спиной.

Джеймс подметил, что Альфред принадлежит к типу людей, которые, безусловно, выделяются из толпы подобных. Он источал обаяние и располагал к себе. Пожалуй, в этом и заключалась та особенность, которая была присуща отнюдь не всем людям его положения. Не ощущалось в нём той стены высокопарности и недоступности, которой обычно окружают себя представители высоких кругов общества.

— И благодарю за приглашение, оказанное нам с Фрэнком. Буду надеяться на успешное и продолжительное сотрудничество, — добавил Джеймс.

Продюсер по-свойски похлопал музыканта по плечу, как будто он был его старым закадычным другом, и повёл гостей в сторону морского берега.

— Я нисколько не сомневаюсь, проект, о котором я Вам расскажу, станет не просто успешным, а грандиозным, величайшим и принесёт нам очень большую прибыль! — бодро и уверенно восклицал Альфред. — Композитор, написавший такой шедевр, как «Плач океана», просто не способен плохо делать свою работу! Я слышал, Вы сейчас живете в Швейцарии? — перевёл он разговор. — Должно быть, необыкновенно красивое место?

— Да, — подтвердил Джеймс. — Пару лет назад я приобрёл дом у Женевского озера, и с тех пор, как только мне требуется вдохновение, я собираю вещи, покидаю родной Манхэттен и мчусь в Монтрё. Что-то не просто красивое, а заряжающее обитает в тех краях. Словно они были созданы богами для того, чтобы творческие натуры приезжали туда с целью встретиться лицом к лицу со своей музой. У меня отлично получается там работать.

Пока музыкант говорил, они втроём шли вдоль соснового леса по направлению к большому дому, расположенному в десяти метрах от моря. Солёный влажный воздух, смешанный с хвойными запахами деревьев, витал вокруг, пропитывая изысканными благовониями всё живое.

— А я, знаете ли, отдыхаю душой здесь, на острове, — сказал продюсер. — В прошлом веке мой дед приобрёл здешние земли вместе с этим девственным лесом за гроши, а мой отец построил этот особняк. Сейчас эта земля стоит баснословные деньги. Вот, однако, как всё меняется. В той стороне, — он указал рукой налево, — находится гостиница «Форментор» и залив, омывающий эти берега, тоже называется Форментор. Это северная часть острова.

Затем гости в сопровождении хозяина обогнули дом слева и прошли мимо огромных кактусов с длинными продолговатыми и мясистыми листьями. По форме растения напоминали мексиканскую агаву. Они, как верные стражи, вооружённые острыми иглами, выстроились у террасы, отделяющей дом от моря, по которому проплывали фешенебельные яхты.

— Это веселятся мои друзья, немецкие бизнесмены. — Продюсер указал на летающие над яхтами вертолёты. — Может, кто-нибудь из них заглянет к нам на ужин, уж очень они хотели познакомиться с Вами, когда узнали, что Вы собираетесь приехать.

Все трое замолчали на какое-то время, созерцая райские виды морской бухты. Подойдя к морю, Джеймс посмотрел на сине-зелёную воду, настолько прозрачную, что через неё можно было увидеть каменистое дно. Вода манила к себе — так и хотелось зайти в неё и никогда не выходить. Он поймал себя на мысли, что вечером нужно будет искупаться, а может, даже прокатиться на яхте.

— А вот и мои домочадцы, — прервал его мысли Альфред.

Повернувшись в сторону дома, Джеймс увидел двух молодых девушек в сопровождении, как он понял, супруги Альфреда. Гости направились навстречу к ним и поднялись на террасу, где уже был накрыт праздничный стол. Из дома вышли двое слуг-испанцев и остановились возле стола, а дамы подошли к краю террасы навстречу гостям.

— Джеймс, как же мы рады, что Вы согласились погостить у нас! — почтенно и неторопливо проговорила супруга Альфреда и протянула руку гостю.

— Познакомьтесь, это моя супруга Мэриан и мои дочери Оливия и Кэти, — представил Альфред своих родных.

— Мы Вас так ждали! — мило улыбнувшись, призналась Мэриан. — Вы, наверное, устали с дороги и хотите немного отдохнуть? Давайте сядем за стол и пообедаем, а потом Вы с мужем обсудите ваши дела. Нам так интересно узнать о Вас побольше. Мы читали Вашу биографию. Она столь необычна и интересна. Вы ведь выпускник Джульярдской школы?! Это так похвально! Моя младшая дочь, Кэти, тоже учится в Джульярде. — Она взглядом указала на девушку, скромно стоявшую справа от матери. Джеймс рассматривал морской берег и поэтому не обратил внимания на младшую дочь Свитов. — А вот Оливия решила стать актрисой и обучается в Йельской драматической школе.