Возвращение блудного Муза

– Вот вы всегда так, – с причитаниями донеслось из-под связки просяных стеблей, – чуть только попросишь немножечко денег, так тебя сразу в горшке тушить пытаются! Ну, нет в этом мире справедливости!

– И на том её тоже нет, – коротко парировал я.

– Дядя Риффсла, а вы откуда знаете? – и перепачканная соплями и слезами мордашка любопытно выглянула из-за веника.

– Много будешь знать – скоро состаришься и станешь вот такой! – рявкнул я и скорчил страшную рожу.

– А можно мне стариться только по пятницам и по ночам всех пугать? – попыталась торговаться маленькая нахалка.

Я махнул на поганку рукой и обратил внимание на жертву девчоночьего произвола.

– Васёк, подаришь ей маленький букетик цветов и шоколадку в пятьдесят грамм. И довольно, а то она скоро в форточку пролезать перестанет.

Дело в том, что у домовушки было одно не совсем обычное развлечение: в сгущающихся сумерках она любила вылезать через кухонную форточку наружу и сломя голову носиться по карнизу. Иногда до смерти пугая случайно выглянувших старушек и пьяных мужиков, решивших курнуть на сон грядущий.

– Меня никто не любит! – страдальчески завыли из-за веника. – Даже шоколадку маленькую хотят подарить!

– Ну «маленьким, красивеньким, домовитеньким» и полагаются подарки соответствующего размера. Раз ты от планшета сама отказалась, значит, будут только цветы и шоколадка.

От злобного пинка несчастный веник улетел в дальний конец коридора. Сама же красавишна, не удержавшись на ногах, плавно приземлилась на пятую точку.

– Ииииии! – тоненько заверещала Валиска, превращаясь в настоящее чудовище даже внешне.

Лицо её перекосилось, крепенькие ножки отчаянно замолотили по полу. В общем, началась классическая дамская истерика. Я преспокойно вернулся в гостиную и прихватил с собой начавшего беспокоиться домового.

– Ты, парень, не волнуйся. Сейчас наша пакостница всласть наорётся. Затем вдоволь налакомится соплями. Потом охрипнет и устанет и выйдет тихая и спокойная, согласная на планшет, цветы и маленькую шоколадку. В подтверждение моих слов из кухни вылетел сдёрнутый с ноги лапоть. – Девушка, к чему такие бурные эмоции? А по грязной лестнице ты босиком будешь носиться? – язвительно поинтересовался я.

Домовушка испуганно пискнула и запрыгала на одной ножке за брошенной обувкой. Валиска постояла несколько минут со скорбным видом, затем натянула лапоть на ногу. Колоритно надувшись, полезла ко мне на руки.

Её шаловливые ручки тут же завладели шнурком от спортивных штанов, его она принялась глубокомысленно наматывать на палец. Поизмывавшись всласть над моей одеждой, девчонка покопалась в нагрудном кармашке сарафана, достала пару замусоленных карамелек и засунула одну за щёку, а вторую протянула мне.

Пришлось, скрепя сердце, отправить сласть в рот. Хорошо, что Музы, они такие, их хоть кислотами трави, не поддаются. Даже такое древнее угощение не принесло никакого вреда. Обычный бы человек с такой конфетины проблевался бы и с белым троном пару суток в обнимку просидел.

Домовушечка дохрустела остатками конфеты и деловито заявила:

– Ну, ладно, дядя Риффсла. Я согласна на планшет, большую шоколадку и ещё, чтобы у шоколадины была синяя обёртка. Да, и про цветы не забудьте, – затем она шустро слезла на пол и отправилась на кухню, заявив напоследок, – а я пошла вам залипухи делать.

Даю перевод: девчонка пару недель назад насмотрелась на моём планшете мультиков про «Машу и Медведя» и теперь упорно именовала простой пельмень залипухой.

Через пару мгновений до нас долетел бодрый грохот. Валиска, вооружилась скалкой выше её роста, бойко раскатывала тесто. Василий было рыпнулся пойти помочь, но я вовремя осадил его:

– Не торопись, друг ситный, если дама чем-либо занимается по собственной инициативе, лучше к ней на коломенскую версту не подходить. Вдруг, что у неё не заладится, то казни египетские тебе покажутся лёгким грибным дождиком.

Парнишка уселся рядом со мной диван, и мы стали увлечённо смотреть по телевизору футбол. Как раз питерский «Зенит» всухую сливал «Рубину». Тут, привлечённая нашим живым общением, из спальни показалась новобрачная.

– Так, так, так, матушка! – тут же обратился я к жертве Музового произвола. – Дрыхнуть изволите до морковкиного заговенья, а молодой муж со товарищи должен с голоду кишки на люстру наматывать? В светёлке не прибрано, а самое главное, я так и не нашёл свои носки, – и с удовлетворением продемонстрировал Тальке обе босых ступни.

Пока жена хлопала глазами, собираясь с силами для ответа, толкнул Ваську в бок и прошептал на ухо:

– Учись, малец, как детей делают!

Тут дверь кладовки распахнулась и в коридор, весело гомоня, ввалились гости. Тут же в туалет выстроилась очередь, а Хайша побрела в ванную. С кухни уже вовсю тянуло сытным запахом залипух. Судя по интенсивности аромата, Старшая Домовая варила их никак не меньше ведра.

После туалета и умывашек, мы дружно выстроились в очередь к «маленькой, красивенькой домовитенькой» за своей порцией харча. Строгая хозяйка выдавала каждому в руки глубокую тарелку с вилкой или ложкой на выбор, а затем, ловко орудуя шумовкой, наваливала посудину до краёв пельменями. Сверху на горку исходящих паром залипух шлёпалась либо шайба сливочного масла, либо половник сметаны. Когда все были оделены, Валиска, топнув ногой, грозно заявила:

– И только попробуйте не доесть!

Вернувшись со своей порцией в гостиную, устроился на диване рядом с Талькой, с ошалевшим видом воззрившуюся на свою порцию завтрака. Расчавкав масло ложкой по пельменям, я отправил кругленькую пельмешку в рот и заурчал от удовольствия. Всё-таки маленькое чудовище готовило отменные залипухи. Затем аккуратно облизав инструмент для еды, легонько щёлкнул жену по лбу:

– Не спи, красавица, завтрак сожрут! – и, демонстрируя реальность угрозы, тут же нацелился на её миску, плотоядно облизываясь.

Авторша тихонько пискнула, поспешила наколоть еду на вилку и боязливо отправила в рот.