Не смей делать мне больно

Чем сильнее надрывалась кровать, тем громче голосила дама, приплетая к просьбам обсценную лексику. Почему-то, перед глазами сразу нарисовалась Влада, стоящая на четвереньках, извивающаяся блестящим от пота телом, а сзади её со всей дури долбил партнёр, шлёпаясь пахом о попу. Странно, но я чётко видела её перекошенное от удовольствия лицо, подпрыгивающую от резких толчков грудь, покрасневшие от ударов ягодицы.

Крики прекратились, как и скрип, но до слуха донеслись совсем порнографические звуки. Слышала такие, просматривая в интернете горловой минет. Думала, порадовать мужа и разнообразить наши отношения, но так и не решилась предложить. Представила, как меня вывернет от такого вида секса, и оставила всё как есть.

Владу, а соседкой была именно она, такое разнообразие явно не смущало. Мужчина угрожающе рычал, девушка давилась и мычала, но судя по тому, что озвучка продолжалась, Влада справлялась с поставленной задачей.

Почему-то стало обидно за себя. И вовсе не потому, что мне в глотку не засунули член. У нас второй медовый месяц, мы должны наладить жизнь и избавиться от пресности. В результате страсть и похоть там за стеной, а у меня же полный штиль.

Кажется, я даже пустила слезу, жалея себя, но проникнуться пьяной истерикой не успела, вновь стекая в сон. Где-то на краю сознания почувствовала, как Артур укладывается в постель, как ворочается, что-то шепча, а потом провал до самого утра.

5. Глава 5

Утром пробудилась от яркого солнца, пробивающегося через открытое окно и прозрачные занавески. Голова казалась тяжёлой, движение веками доставляли ноющую боль, желудок сводило от неприятного дискомфорта. Все признаки недомогания после чрезмерного употребления шампанского. Вчера, расстроившись злой холодности мужа, не вспомнила о моей реакции на игристый напиток, а разгорячив пузырьками кровь, напрочь забыла о последствиях.

Хотела сползти с кровати, сходить в душ, выпить таблетку, но на бедро легла рука Артура, стягивая одеяло, а в попу упёрся утренний стояк. Давно не случалось таких спонтанностей с мужем, чтобы вот так, без его расписания заняться сексом, и я не посмела ему отказать. В конце концов, что такое головная боль? Можно немного перетерпеть.

Муж небрежно помял грудь, потеребил сосок, куснул где-то в области загривка и подался вперёд. С готовностью приподняла ногу, предоставив доступ, закусила губу от саднящего внедрения по сухому ходу. Пара неприятных, болезненных толчков, пока член не увлажнился естественной смазкой.

Арт глухо застонал, впился пальцами в бёдра, вжался пахом в ягодицы и излился, замерев на несколько секунд. Низ живота отозвался лёгким возбуждением, тело тоскливо потянулось за лаской. Изогнулась в спине, намекая на толику внимания и к моим нуждам. Речь даже не шла о получение оргазма. Просто обнять, немного погладить, оставить дорожку из влажных поцелуев на спине.

– Беги в ванну. Я после тебя, – зевнул Артур, отвесив звонкий шлепок по попе. – На завтрак мы уже опоздали. Хорошо, что успели на обед.

Всё-таки стащила себя с кровати, торопливо натягивая халат. Дубин не любил, когда я тормозила, злился, если приходилось ждать. Спешно ополоснулась, причесалась, подвела глаза. Засунула в рот таблетку обезболивающего, запивая водой из-под крана. Чуть не подавилась, услышав нетерпеливый стук.

– Чего так долго, Динар? – недовольно отпихнул меня с прохода муж, стоило отодвинуть щеколду. – Я обоссаться должен?

Дверь с хлопком закрылась, обвиняя меня в медлительности, в груди неприятно сдавило от обиды. Ну зачем он так? Неужели нельзя быть мягче? Раньше же у него как-то получалось быть терпимее ко мне. Раньше…

Сколько себя помню, я крутилась в очень специфических кругах. Всю жизнь под охраной раскаченных головорезов, с трудом умеющих связать пару слов. Они кружили вокруг дома, возили меня в школу, провожали в институт, подпирали двери, пока шли занятия, неотступно следовали в магазине.

От гиперопеки отца, частенько хотелось удавиться. Одноклассники и сокурсники сторонились меня, стоило узнать фамилию или скреститься с озверевшим взглядом телохранителя. Мама с папой старались компенсировать отсутствие друзей, но без общения со сверстниками я часто испытывала одиночество.

С Артом мы столкнулись перед деловым центром, принадлежащим отцу. Я приезжала обсудить с папой свой выход в офис, а Дубин как раз работал на него. В том столкновение пострадала рубашка Артура от моего перевёрнутого кофе. Он улыбнулся и сказал, что никогда в жизни его ещё не обливала такая красивая девушка.

Как-то так получилось, что мы стали встречаться везде. В длинном коридоре, напичканном стеклянными дверьми, у кофейного аппарата, стоящего в холле, в кафе на первом этаже, на парковке перед входом. Всегда улыбающийся, галантный, вежливый, в отличии от моих сопровождающих.

Наверное, именно эта черта меня прельстила. Дубин сильно отличался от всех, с кем мне приходилось общаться. В отделе, куда определил папа, передо мной откровенно стелились, кидая в спину завистливые и ненавидящие взгляды, парни, если и проявляли интерес, то жирно пропитанный собственными выгодами. Арт же просто со мной дружил, незаметно втираясь в зону комфорта.

Не знаю, в какой момент моё приятельское отношение переросло в большее, но однажды, не встретив его ни разу за неделю, почувствовала волнение и тоску. Все мысли крутились вокруг Артура. Где он? Что с ним случилось? Хотела даже узнать у коллег его номер телефона, но воспитание всё равно не позволило бы позвонить.

Когда я увидела его идущем по коридору, сердце пустилось в бег, радостно обгоняя мои ноги. Тогда я и поняла, что влюбилась в него по самую маковку. И тогда же он меня поцеловал. Мой первый поцелуй был божественен. То ли, потому что раньше никто не позволял себе такого, то ли благодаря непосредственно Артуру. Такое маленькое волшебство, от которого подгибались колени, слабели ноги, стая бабочек трепетала в животе, а в голове крутились вертолёты.

Дальше началась сказка с принцессой в башне и с принцем на белом коне. Мы улучали каждую возможность, чтобы сбежать от охранников и нацеловаться от души. Арт стал настаивать на встрече с отцом, чтобы просить моей руки, а меня било дрожью, как только представляла реакцию папы.

Всё же отец узнал. Невозможно было что-то утаить от Сарбаева. Разразился скандал, меня заперли под домашний арест, Дубину намяли рёбра и выкинули с работы. Нас спасла моя голодовка и отказ общаться с семьёй. В результате мама уговорила мужа дать нам шанс и установить испытательный срок для Артура.

Полгода наши свидания проходили под неусыпным контролем службы безопасности и родителей. Всё это время будущего зятя папа продвигал по карьерной лестнице вверх, чтобы выдать дочь не за простого менеджера.

Не сказала бы, что Сарбаев плясал от радости за такой выбор, но счастье единственной доченьки было превыше всего. Папа подстраховался со всех сторон. При разводе Артур не получал ни копейки, рождённые в браке дети оставались со мной, всё наследие доставалось мне и внукам.

Арт, не раздумывая, подписал всё, даже не читая, чем ещё больше расположил к себе. В нём совсем не было фальши и нездоровых амбиций, только любовь ко мне. Казалось, я самая счастливая женщина, вырвавшая свой приз.

Но через два месяца после свадьбы что-то произошло. Не знаю, что именно, но муж стал холоден, вечно занят, постоянно раздражался по пустякам. Он всё списывал на большую загруженность компании, которой стал руководить, а я старалась быть примерной женой, как учили бабушка и отец.